Линетт Нони - Шепот [litres]

Его версия истории потихоньку проникает в мою голову, и четкая граница между хорошим и плохим начинает размываться.

– Ваник сказал Иеремиии, что единственный способ, который обеспечит им безопасность, – заставить людей забыть о существовании Вещих. Забыть все, даже самый тихий шепот. Стереть память.

Мое сознание опять наполняет голос Варда, приказывающий мне: сосредоточься на Эбби, представь людей, которые наблюдают за тем, что произошло, представь, как они забывают об этом. И Вещай.

Я хорошо знаю, о какой силе говорит Кайл. Я сама ее испытала.

– Иеремия последовал совету Ваника, – говорит Кайл. – В считаные секунды все здание «Ленгарда», все его обитатели просто стерлись из памяти тех, кто не обладал даром Вещания. Иеремия и все остальные оказались свободны.

Я понимаю, что в какой-то момент сдвинулась на самый край кресла, и опять откидываюсь назад.

– Чувствую какой-то подвох, какое-то «но», которое должно последовать за всем этим.

Кайл кивает.

– Это «но» заключалось в том, что первые опыты военных над Ваником сделали из него психопата. Клинического безумца.

Это вот совсем не новость.

– Его состояние с годами только ухудшалось, и беспокойство Фэлона и Иеремии росло, пока не достигло точки невозврата около десяти лет назад, – говорит Кайл. Его взгляд расфокусируется и устремляется в прошлое. – В то время вторая группа ксанафановых детей вступила в период полового созревания и в них проснулось Вещание. А значит, оставалось совсем недолго до того, как правительство должно было сцапать их и повторить свои опыты. Иеремия, Фэлон и Ваник даже в здравом уме не позволили бы этому случиться. И вот они придумали, как отсеять этих подростков и безопасно доставить их в «Ленгард» до того, как до них доберутся военные. Но Ваник решил действовать отдельно от них. По-своему. Он решил, что если бы у всех людей возник этот дар, то военным стало бы наплевать на горстку сверхъестественных существ, живущих под городом. Их будут считать такими же, как и все. Поэтому он решил наделить этим даром всех.

Кайл больше ничего не говорит, то скрещивает, то размыкает ноги и пристально смотрит на меня.

Когда я уже не могу больше ждать, спрашиваю:

– И как он планировал это сделать? Разве они не избавились от всех исследований ксанафана? И разве Иеремия не стер воспоминания людей об этом?

– Да, и то, и то верно, – подтверждает Кайл.

– Но Ваник не собирался воссоздать ксанафан и вернуть его в массовое употребление…

– Безумный или нет, он все равно был гением, – прерывает меня Кайл. – Он много лет читал мысли всех, кто был рядом, и получил больше информации, чем можно представить. Информацию о сложных, экспериментальных медицинских практиках и опасных, рискованных процедурах.

Я все еще не понимаю, о чем он, и просто жду, когда он все объяснит.

– Когда Ваник пропал на две недели, Фэлон и Иеремия решили навестить его в лаборатории, – говорит Кайл. – То, что они увидели… – Он качает головой и продолжает: – Лаборатория была разделена на две части. В одной на столах лежали Вещие, в другой – охранники, которых захватили в ходе переворота. Тогда им стерли память и гарантировали безопасность. Каждое из тел находилось на разной стадии… тестирования.

Я щурюсь:

– Тестирования?

У Кайла странное выражение на лице – смесь отвращения, ужаса и возмущения.

– Они были его лабораторными крысами. Что бы ты себе ни представила сейчас, в реальности это было намного хуже. Неважно, мертвым человек был, или живым, тесты…

Он не может договорить. Как будто и правда просто… не может.

А потом Кайл сглатывает и просто говорит:

– Эти тесты пережили не все. Но те, которые пережили, мечтали поскорее умереть.

Мое богатое воображение тут же заполняет все загадочные пробелы в рассказе Кайла и восполняет детали, которыми он отказывается делиться, и я четко представляю себе все ужасы, которые наполняли лабораторию Ваника.

– Когда Ваник поделился своими планами «одарить» мир Вещанием, Иеремия и Фэлон пришли в ужас. Он сказал, что пытался клонировать стволовые клетки – вот как он собирался это сделать. Но он не знал досконально, где именно в ДНК укоренилась аномалия, поэтому экспериментировал со всеми доступными образцами тканей, пока не выяснил это. Он утверждал, что все это во имя высшего блага. В своих больных фантазиях он был героем. Спасителем, несущим свободу.

Потрясенная, я качаю головой, но моему любопытству все еще мало.

– И что сделал Иеремия?

– Единственное, что мог, – отвечает Кайл, в его голосе почти что слышно сожаление.

Я распахиваю глаза:

– Он пытался его убить?

– Нет, конечно. – Кайл дергается от удивления. – Но было бы лучше, если бы он это сделал.

В этот момент Хамелеон срывает со своего рта руку Данте.

– Лучше бы он сделал всем одолжение и сам себя убил!

Я не понимаю, почему Хамелеон так настроен против Иеремии, когда очевидно же, что именно Ваник – главный злодей в этой истории.

– Ну-ка помолчи, приятель, – говорит Данте и предупреждающе встряхивает Хамелеона. – Ты не знаешь, о чем говоришь.

Выражение на лице Кайла поражает меня – его как будто ударили. Но он тут же стряхивает это и продолжает:

– Иеремия был глубоко травмирован тем, что увидел. Он начал Вещать… и потерял контроль.

Я крепко сжимаю кулаки, лишь бы не дать собственным воспоминаниям затопить меня.

– Он пытался спасти их – и Вещих, и охранников. Но вместо того чтобы исцелить их, ему каким-то образом удалось излечить от безумия Ваника. Но в то же время он отобрал у Ваника дар Вещания.

Я прерывисто вздыхаю. Не знала, что такое возможно.

– Это правда, – подтверждает Кайл. – Ваник уже десять лет не может Вещать.

Не могу в это поверить. Я и не думала, что когда-нибудь смогу избавиться от своих способностей. Интересно.

– Могу представить, о чем ты сейчас думаешь, принцесса. Но не беспокойся. Творец не может сделать это сам с собой. По крайней мере, не таким образом.

Ками уже говорила мне это. Но я так хотела, чтобы это оказалось неправдой. Потому что, не считая спасения Эбби, мои способности ровным счетом ничего не стоят.

– И что было дальше? – спрашиваю я, восхищаясь тем, как точно Кайл угадал, о чем я думаю.

– Иеремия понял, что что-то пошло не так, и они с Фэлоном сделали все возможное, чтобы спасти людей, – говорит Кайл. – Но единственный Вещий Целитель «Ленгарда» лежал на одном из лабораторных столов без сознания. И Иеремия отказался использовать свои силы, чтобы не нанести еще больший ущерб. Ваник, уже будучи в здравом уме, кричал им, что нужно сделать, но был уверен, что милосерднее будет просто избавить их от страданий. И Иеремия ему поверил. Однако прежде чем признать свое поражение, он попытался совершить последнее чудо и попросил помощи у дочери Целителя.