Валентина Назарова - Когда тебя нет

— Н-нет, — вру я. Или говорю правду? Я уже не чувствую разницы.

— Если хочешь, я могу попросить, чтоб тебя внесли в список.

— Да нет, не нужно.

— Ну, я попрошу на всякий случай, вдруг передумаешь. Расскажу тебе про свою идею.

Я выхожу на улицу и, вместо того, чтоб ехать на метро, шагаю в центр пешком. Мне нужно все обдумать, мне нужен ветер и высокий пульс.

Час спустя, в доме «Вампирши», я стою напротив кухонного окна и наблюдаю за погружающимся во тьму городом. Когда темнота становится полной, я решаюсь набрать ее номер. Лиза берет трубку после третьего гудка.

— Привет, — говорю я. Интересно, она сохранила мой номер?

«Она немного влюблена в тебя».

— Красное или черное?

— Что?

— Не важно.

— Важно.

— Платье.

— Черное.

— И я тоже так думаю.

— Нам надо увидеться.

— Чтобы ты еще раз сказал мне, какая фигня этот мой план?

— Нет, чтобы мы смогли договориться о том, где я буду тебя ждать и что нам делать, если все пойдет не так.

— Ах, вот как.

— Ага. Ты где?

— В примерочной.

— Где?

— У тебя. Через полчаса.

— Пока.

— Пока.

Я сижу, беспомощно уставившись в экран ноутбука, откуда на меня смотрит улыбающееся лицо Илая. Вышел первый некролог. Возможно, он будет единственным, кто знает, он же не политик и не рок-звезда, а просто парень, написавший программу, которой пользуются время от времени несколько тысяч человек вроде меня. Просто парень, который помог мне если не пережить, то просто жить после Иды Линн. Парень, которого ударили по голове и оставили истекать кровью.

Дверь скрипнула, на пороге стоит Карлос.

— Привет, ты чего тут сидишь один в темноте? — Он подходит к заваленному книгами письменному столу и включает лампу. — Какие-то новости?

— Ага. Шон ничего не нашел в логах. Значит, придется снова пытаться установить трояна, на этот раз Алексу.

— Понятно. — Он присаживается на краешек кресла, скинув с него груду книг, принадлежавших ее настоящему жильцу, и украдкой заглядывает в монитор моего ноута. — Слушай, мне тут пришла в голову одна идея, теория, так сказать. Только прошу, не кидай в меня сразу камнями, о’кей?

— Хорошо.

— А что, если мужчина на пленке — это твой друг, Илай? Я посмотрел несколько видео с его выступлений на Ютубе, он как раз подходит по росту, и худи у него есть и… мотив, наверное. Представь, он пошел домой с девчонкой, что-то пошло не так, он убил ее.

— Они были друзьями, зачем ему идти с ней домой?

— А что, друзья, по-твоему, никогда не спят вместе?

— Нет… не знаю.

— А я — знаю.

— А что же он на хостинге хранил?

— Фотки? Порно? Ворованные данные? Какая разница. Его смерть может не иметь к хостингу вообще никакого отношения.

— А кто убил его тогда?

— Тот, кто хотел, чтобы он поплатился за то, что сделал. — Каталонец смотрит на меня, прищурившись. — Просто мне кажется, что твой друг тоже был замешан в ее смерти, понимаешь, и по-крупному, иначе зачем убивать его. А про тебя… они не знают, что именно ты знаешь, и поэтому смотрят, как ты себя поведешь. Я думаю, они наблюдают за тобой, навряд ли тебе удалось их обхитрить.

— Илай не может быть замешан в ее смерти.

Карлос пожимает плечами.

— Ну, я ж получил по башке недавно и могу просто видеть, чего нет. Тебе виднее.

Он шутливо косит глаза и высовывает язык.

— Ладно, оставлю тебя тут одного. Мне пора собираться на вечеринку в «W», буду искать там грязь на миллиардеров, мне удалось получить приглашение. — Он подходит к двери и, почесав затылок, добавляет: — Ты обдумай все. Я понимаю, он — твой друг, но это не дает ему иммунитет.

— Хорошо, — соглашаюсь я, решив не спорить с пострадавшим от черепно-мозговой травмы.

Когда дверь с тихим скрипом затворяется, я все-таки задумываюсь над его словами. Конечно, я ни на секунду не верю в причастность Илая. Но что, если в этих файлах, которые он прятал, действительно было нечто, фото, аудио или видео, каким-то образом инкриминирующее настоящего убийцу Риты Петровой, если таковой и правда был, и она в пьяном угаре сама не разбила голову о бортик ванной? Тогда его страх был вполне понятен. У него был враг, убийца, который знал, что совершил промах и…

Под окном раздается знакомый возглас. Я высовываю голову и вижу Лизину маленькую фигурку далеко внизу в желтом свете фонарей, с большим бумажным пакетом в руке.

Ключи летят вниз. Через секунду они брякают об асфальт, а еще через минуту она уже стоит на пороге моей комнаты. От нее пахнет ночным городом.

— Привет.

— Почему ты не позвонила?

— Зачем? Кричать под окном гораздо веселей, не думаешь? — Она бросает пакет в угол. — Милая комнатка, прям вспоминаются студенческие годы.

Она проводит пальцем по корешкам книг и сдувает с них пыль.

— Чаю?

— Воды.

На кухне я набираю в стакан немного тепловатой воды и отношу ей. Она пьет жадно, прикрыв глаза, большими глотками, как животное после погони.

— Спасибо. Как все прошло с Олли? Было весело? — спрашивает она.

— Ага. А у тебя?

— Очень смешно.

Она ставит стакан на стол и садится на краешек кровати, я так и остаюсь у окна, затягивая и расслабляя узелок на шнурке капюшона толстовки.

— Здесь можно курить?

— Не знаю. Наверное, лучше не стоит.

— Ну да, тут столько книг. Не хотелось бы устроить тут пожар.

Пожар.

— На видео видно, как по улице проезжает машина службы такси.

— И что, мало ли зачем там такси могло проехать. — Она скидывает туфли и вытягивает ноги перед собой. — Это совсем не обязательно их такси.

— Ну да. — Я облокачиваюсь о подоконник. — А еще я узнал, что файлы Илая, те, что лежат на его секретном хостинге, будут удалены, если не будет оплачен его счет.

— А ты не можешь оплатить?

— Нет. Я не знаю адрес, на который он там все зарегистрировал. Зная Илая, можно предположить, что он создал ящик специально и использовал только для регистрации, то есть шансы угадать или подобрать его равны нулю.

— Значит, наша единственная возможность — троян и провокация, — говорит она, поднимаясь с кровати.

— Провокация?

— Ну да. Надо ведь расшевелить клубок гадюк, чтоб эти две мрази испугались и наделали ошибок. Иначе как ты узнаешь?

— И как ты это сделаешь?

— Что именно?

— Отвлечешь его настолько, чтоб он потерял из виду свой мобильный. Александр показался мне очень собранным и рассудительным человеком.

— Очень просто. — Она нагибается и достает из бумажного пакета сверток. — Отвернись.

Я смотрю в окно, на двигающиеся темные силуэты в комнате в доме напротив. Схематичная жизнь, театр теней. Они и понятия не имеют, что кто-то за ними наблюдает в эту минуту.

— Смотри.

Лиза стоит посреди комнаты. На ней что-то красное, такое красное, что даже в тусклом свете лампы на заваленном книгами столе цвет режет мне глаза. Одной рукой она держит волосы кверху, другой — прихватывает лиф незастегнутого платья.