Карл Хайасен - Покажи язык

— Эта информация всплыла во время расследования другого дела. Я не уполномочен уточнять детали.

— Но на самом деле думаете, что это серьезно? Что эти подонки могут устроить на меня покушение? — Кингсбери пытался изобразить иронию.

— В настоящее время ФБР проверяет сигнал, — просипел агент.

— Неважно, все равно в Монтану я не поеду. Да мне и здоровье не позволяет — у меня сейчас страшный приступ сенной лихорадки.

— Так вы приняли решение?

— Да, — сказал Кингсбери, — я остаюсь.

— Тогда позвольте нам позаботиться о некоторых мерах безопасности здесь, в парке. Ее будут обеспечивать два человека.

— Нет, спасибо, мне достаточно Педро.

Услышав свое имя, Педро Луз продрал глаза. Одной рукой он нащупал резервуар капельницы, а другой выдернул иголку из вены и сунул ее себе в рот. В кабинете Кингсбери послышались громкие хлюпающие звуки.

Агент Доннер был поражен до глубины души. Внезапно осипшим голосом он сообщил Кингсбери, что телохранители будут осуществлять свои функции незаметно и никак не помешают летнему празднику. Кингсбери, стараясь выдерживать вежливый тон, отклонил это предложение. Единственное, на что он согласился, это на присутствие охранников на территории вокруг парка.

— Я же говорю вам, у меня есть Педро. Это крутой парень, с ним мне нечего бояться.

— Ладно, — согласился агент Доннер, еще раз покосившись на искалеченную полусонную тушу по имени Педро Луз.

— Я знаю, о чем вы думаете, но я вам скажу, что этот парень стоит десятерых ваших агентов. Куда там, он стоит и двадцати! Какой еще сукин сын сможет сам себе отгрызть ногу? А? Разве не круто?

— Круто — не то слово, — сказал, поднимаясь с кресла, судебный исполнитель.

Пожар, уничтоживший фургончик, оставил в распоряжении Кэрри Ланье лишь три ценные вещи — ее «бьюик», пистолет, который она отобрала у Джо Уиндера, и потрепанный костюм Енота. Костюм и пистолет валялись в багажнике машины. Все остальное имущество было уничтожено огнем.

Молли Макнамара предложила Кэрри занять спальню на втором этаже ее старого дома.

— Я бы поселила вас в своей квартире, но там еще не закончился ремонт, — сказала Молли. — Я не могу пускать людей в квартиру, где на полу остались пятна крови.

— А как насчет Джо? — спросила Кэрри. — Я хотела бы, чтобы он поселился со мной.

— Милая девушка, — усмехнулась Молли, — вот на это я согласиться не могу. Двое неженатых людей…

— Но вы учтите, пожалуйста, все обстоятельства, — умоляюще посмотрела на нее Кэрри. — Вы же сами знаете, сколько всего случилось за последнее время.

— О… ладно, хорошо, — сверкнула глазами Молли. — Я же просто пошутила, милая. Похоже, вы влюблены друг в друга по уши.

— Да, мы с ним очень похожи, оба очень настырные. Правда, я не уверена, что у нас и дальше будет все нормально. — Кэрри сделала паузу и посмотрела в сторону. — Кажется, Джо плохо уживается с людьми.

— Если бы он был другим, вы вряд ли полюбили бы его, — сказала Молли. — В мире и без того слишком много молодых зануд. Таких сумасшедших не так-то легко отыскать, а еще труднее удержать их рядом с собой, но они того стоят.

— Ваш муж тоже был таким?

— Да, и мои любовники.

— Но ведь всех их нельзя назвать сумасшедшими, верно?

Молли усмехнулась:

— Это вы точно заметили.

— А вы знали, что отец Джо был застройщиком поселка Сишел?

— О, моя дорогая, — вздохнула Молли, — это был жуткий проект — шестьсот домов на восьмистах акрах плюс площадка для гольфа. Они уничтожили редкие мангровые заросли, всех животных. А потом обнаружилось, что удобрения и пестициды дождями смывает прямо в бухту. — Она еще раз вздохнула. — Давно это было.

— Джо до сих пор расстраивается из-за этого, — сказала Кэрри.

— Но ведь он ни в чем не виноват. Когда строился поселок, он был еще подростком.

— Он тогда разругался со своим отцом.

— Неужели?

— Да, он говорит, что ему снятся те бульдозеры.

— В этом нет ничего странного, — сказала Молли, — вопрос только в том, принимаете ли вы его точку зрения. Тот ли это парень, который вам нужен?

— Он храбрый, — сказала Кэрри, — его чуть не убили на этой неделе.

— Вы можете занять синюю спальню в конце коридора.

— Благодарю вас, миссис Макнамара.

— У меня к вам только одна просьба, — сказала Молли. — Изголовье у кровати — антикварная вещь. Я купила его в лавке в Вильямсберге.

— Мы будем очень аккуратны, — пообещала Кэрри.

Той ночью они занимались любовью прямо на сосновом полу. Истекая жарким потом, они катались как безумные по лакированному полу, пока не заснули в углу, причем Кэрри заснула с мочкой уха Уиндера у себя во рту, которую она нежно прикусила. Уиндер тоже задремал, но вскоре проснулся, услышав голос Молли, раздававшийся из соседней спальни. Она говорила с человеком, голос которого не был похож ни на голос Ящерицы, ни на голос этих двух странных грабителей.

Уиндер дождался, пока в соседней комнате скрипнет дверь. Потом он осторожно освободился из объятий Кэрри и перенес ее на кровать. Завернувшись в старое одеяло, он прокрался в соседнюю спальню, чтобы посмотреть, кого Молли там прячет.

Он никак не ожидал увидеть там агента Хокинса из ФБР. Агент, в одних трусах (явно чужих) и в носках, был привязан к стулу с прямой спинкой. Одно бедро его было перебинтовано, а рот перекрещивали две полоски липкой ленты. В комнате сильно пахло антисептиками.

Уиндер вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Затем он снял ленту с губ агента.

— Ну и встреча!

— Я тоже рад, — пробурчал агент Хокинс. — Будь так добр, развяжи меня.

— Сначала скажи мне, что произошло.

— Черт знает что! Эта старая ведьма ранила меня.

— На то были причины?

— Развяжи меня, черт бы тебя побрал!

— Нет, сначала ты должен мне все рассказать.

Хокинс неохотно поведал Уиндеру историю про Бада Шварца и про звонок в Куинс, упомянув, что в результате создалась угроза для жизни важного федерального свидетеля.

— А кто стукач?

— Этого я тебе сказать не могу.

Джо Уиндер снова прижал липкую ленту к губам Хокинса и затем снова потянул. Хокинс заверещал, на глазах у него появились слезы. В цветистых выражениях он высказал предположение, что Уиндер не в своем уме.

Зверская процедура была затем проделана на груди у агента Хокинса, вместе с лентой с корнем выдралось несколько курчавых волосков.

— Я могу заниматься этим всю ночь, — сообщил Уиндер. — Мне все равно делать нечего.

Агент Хокинс долго приходил в себя.

— Ты отправишься за решетку! — наконец пробормотал он.

— За мои шутки со скотчем? Не думаю. — Уиндер, приклеив ленту на этот раз ниже пупа своей жертвы, опять резко оторвал ее. Агент взвизгнул.

— Ты… ты… лунатик хренов!