Карл Хайасен - Покажи язык

— Надеюсь, что нет. — Он подумал: «Какого черта она об этом спрашивает?» — Просто я встретил женщину, — сказал он.

— Рада за тебя.

— О, Нина, не говори так.

— Но я действительно рада. Я думаю, это просто великолепно.

— Как, ты даже ни капельки не ревнуешь?

— По правде говоря, нет.

«Ну и женщина!» — подумал Уиндер.

— Тогда хоть солги мне, — попросил он. — Пожалей мою несчастную душу и солги мне. Скажи мне, что ты сходишь с ума от ревности.

— Ты выиграл, Джо.

— А что это за смешок я только что слышал?

— Нет-нет, ничего. — Смешок превратился в хохот. — Я просто умираю! Как бы мне не выпасть из окна нынче ночью, так я тебя ревную. Кто она?! Кто она, эта стерва?

Теперь и Уиндер задыхался от смеха.

— Ну ладно, мне пора, — сказал он, — а то еще ляпну что-нибудь не то.

— Звони мне, Джо. Что бы ни случилось, я всегда рада твоему звонку.

— Я твой номер никогда не забуду. Я и все извращенцы во Флориде помнят его наизусть.

— Иди ты к черту, — сказала, смеясь, Нина. — И будь осторожнее.

Он попрощался и положил трубку на письменный стол Чарлза Челси.

Ящерица передвинул языком жевательную резинку в угол рта и сказал:

— Неплохие места нам достались.

— Еще бы, — отозвался Уиндер. Он знал, что через пару минут здесь должен был появиться Фрэнсис Икс. Кингсбери, это была его персональная ложа — вращающиеся кожаные кресла, кондиционеры, видеомониторы, бар. Отсюда открывался отличный вид на аллею, по которой должна была пройти праздничная процессия.

— Что ты собираешься делать, когда он заявится? — спросил Ящерица.

— Еще не решил. Возможно, он захочет поплавать в бассейне вместе с новым другом Педро.

К празднику все было готово, на трибунах яблоку некуда было упасть. Каждая платформа с очередным театрализованным эпизодом из истории Флориды встречалась улюлюканьем и свистом жаждавшей развлечений толпы. Публика выла от восторга при появлении босоногого конкистадора Понсе де Леона, который нес на каждой руке по полуобнаженной красавице; рычала от радости при виде пирата Цезаря Блэка, который пытался стащить с бизань-мачты креолку в бикини, задыхалась от счастья, когда памятный ураган 1926 года срывал крышу с домика поселенца, и перед зрителями возникала красотка-жена в нижнем белье.

— Никогда не думал, что обнаженная натура сыграла такую большую роль в истории Флориды, — задумчиво заметил Ящерица.

Уиндер пообещал ему, что он удивится еще больше, когда увидит иммигрантов, танцующих брейк.

Кэрри Ланье отдала кассету с записью музыки водителю платформы и заняла свое место на подиуме. Появилась помощник режиссера и потребовала объяснить ей, почему на Принцессе нет предусмотренного программой индейского костюма.

— Это был не индейский костюм, — объяснила Кэрри. — Насколько я знаю, принцессы у семинолов не занимались уличной проституцией.

Помощник режиссера, женщина средних лет, искусственная блондинка, увешанная украшениями, сообщила Кэрри, что длинное платье не подходит для Большого летнего парада.

— Зато оно подходит к песне, которую я буду исполнять.

— Что еще за песня?

— А это уже не ваше дело, — отрезала Кэрри и поправила микрофон, пристегнутый к ее платью.

Помощник режиссера вышла из себя:

— По-вашему. Пол Ривери и «Рейдерс» — это плохо?

— Уходите отсюда, и поскорее.

— А где львица?

— У львицы сегодня выходной.

— Ну уж это вы бросьте, мисс, — помощник режиссера погрозила пальцем, — тысячи зрителей ждут, когда появится верхом на львице Принцесса Золотое Солнце.

— У львицы началась чесотка. А теперь проваливайте.

— Ну хоть парик-то наденьте, — взмолилась женщина. — Среди семинолов никогда не было блондинок Мы же должны стремиться к максимальной достоверности! Наденьте парик!

— Тра-ля-ля! — показав фигу, пропела Кэрри. И платформа начала движение.

Поначалу сержант Марк Дайерсон подумал, что приемное устройство телеметрии снова вышло из строя. Каким образом пантера опять смогла попасть на остров? Несколько дней от нее не поступало никаких сигналов, и вот теперь они появились. Вновь эта таинственная пантера № 17!

Сержант Дайерсон попросил пилота полетать над островом, чтобы точнее определить координаты пантеры. Потом они вынырнули из-под облаков и увидели, как из черноты океана и темных береговых зарослей вдруг брызнули огни — это был парк «Страна Чудес и Развлечений». Самолет прошел над огромным скоплением людей.

— Черт! — выругался сержант. Он раздраженно стукнул кулаком по прибору. — Не может такого быть. Давай полетаем еще.

Но сигналы телеметрии поступали с того же места и при втором, и при третьем, и при четвертом заходе. Сержант Дайерсон посмотрел вниз и подумал: «Она здесь, в этом чертовом парке!»

Он попросил пилота связаться с базой в Неаполе, Флорида.

— Мне нужна помощь, — передал он, — мне нужен поисковик с собаками.

— Следует ли мне уточнить, о какой пантере идет речь? — спросил пилот.

— Нет, не говорите, — сказал сержант. Его начальство уже слышать не могло об этом семнадцатом номере. — Скажите им, что мы опасаемся несчастного случая. Больше ничего не говорите.

Пилот потянулся к передатчику.

— Что она делает, черт бы ее побрал, в этом парке? — спросил он.

— Сбесилась, — ответил сержант, — больше у меня нет никаких версий.

Иммигранты, танцующие брейк, произвели в публике настоящий фурор. Ящерица закрыл лицо руками — более безвкусного зрелища он еще не видел. Он попросил Уиндера помочь ему в деле с бензиновыми канистрами.

— Нет, я, пожалуй, подожду здесь Кингсбери.

— Что это даст?

— Нам надо решить с ним кое-какие проблемы. А потом я отправлю его к Педро.

— Забудь про Кингсбери, — посоветовал Ящерица. — Смотри-ка, это, кажется, твоя девчонка!

Действительно, в конце аллеи появилась платформа, на которой находилась Кэрри. Прожектор осветил ее, стоящую в строгом длинном платье среди пластмассовых пальм и кипарисов Выглядела она роскошно, в толпе даже начали аплодировать, хотя публика ожидала увидеть полуобнаженную принцессу верхом на львице.

Джо Уиндер тоже попытался помахать Кэрри, но поднять руку не смог, боль была невыносимой. Кэрри, конечно, не видела его. Она сложила руки на груди и запела:

Уиндер был ошарашен, впрочем, он был не одинок, по рядам зрителей прошел недоуменный шепот.

— Потрясающе! — сказал Ящерица. Он взял Уиндера за плечо. — Вот это да!

— Что это? Что она поет?

Ящерица так встряхнул его, что Уиндер охнул от боли.

— Господи, это же Пуччини, парень! Это ария из «Тоски»!

— Понял, — промямлил Уиндер. — Ну вот, оперы нам еще не хватало.