Дот Хатчисон - Дети лета

В среду я заскочила в архив ФБР и подала заявку. Все материалы по преступлениям, переданным в судебный архив с нашими замечаниями по ходу и после расследования, хранились там для изучения потомками или контроля, какая бы нужда ни случилась первой. (Контроль. Неизменный контроль.) Служа в Бюро уже десять лет, я успела поработать над множеством дел. Большинство из них вела наша группа или же привлекалась для консультаций, но изредка мне приходилось сотрудничать и с другими группами.

Работающая в архиве агент Альцеста, склонная к минимальному общению с людьми, выслушала причины, побудившие меня сделать заявку, не отрываясь от других заполненных заявок, требовавших ее одобрения. Я не пользовалась симпатией Альцесты – впрочем, как и все прочие сотрудники, – но ко мне она относилась менее отрицательно, поскольку я беспокоила ее лишь в случае крайней необходимости, по возможности обосновав насущность требуемых материалов.

Ее хриплый голос сохранил сильный квебекский акцент, так и не исправившийся, вероятно, от недостаточно частого общения с людьми. Она сообщила мне, что для снятия копий с такого большого количества документов может понадобиться несколько дней. И ждала от меня возражений, поскольку большинство пытались с ней спорить.

А я просто поблагодарила ее за труды и удалилась, оставив в архивном уединении. Большую часть этих материалов я могла найти сама по компьютеру, но гораздо легче было работать с файлами, скопированными на один диск. К тому же в архивных документах я увижу замечания Вика и Эддисона, а не только мои собственные. Мы продуктивно работаем в команде, поскольку обращаем внимание на разные аспекты дел; и в одном из наших расследований они могли заметить нечто ускользнувшее от моего внимания, а сейчас оно могло как раз оказаться существенным.

Я надеялась, что не зря задумала разобраться в такой куче старых дел, но все-таки не могла отделаться от беспокойного чувства, что могла бы и сама догадаться о причинах выбора моего дома для доставки детей. О причинах того, почему убийца называет детям мое имя и говорит, что теперь с ними все будет в порядке, что я обеспечу им безопасность.

Что, если когда-то я сама говорила ему или ей те же слова?

Именно это мы и говорим спасенным нами детям. «Все будет в порядке. Теперь вы будете в безопасности».

По-моему, все мы гнали от себя эти мысли, не желая признать возможность – или даже вероятность – того, что истоки этого убийцы, будь то он или она, таятся где-то в наших расследованиях. Мы не готовы пока заявить об этом, словно само заявление могло придать этой догадке слишком большое значение. Хотя это не означало, что мы отметали такие размышления.

В пятницу утром, ближе к полудню, когда мы со Стерлинг пристроились на столе Эддисона, заставив его нервно дергаться, и обсуждали, что заказать на ланч, к нам заглянул Вик с кучей папок и отчетов, которые он своими непринужденными извилистыми путями разносил агентам разных групп.

– Должен сообщить, что вам троим пора по домам.

– Что?

– Завтра у нас День независимости. Это ваш законный выходной благодаря федеральному празднику. Короче, здесь вам находиться не положено.

– Но многие все равно будут здесь.

– Ну, либо у них посменная работа, и тогда они будут праздновать в понедельник, либо, как вы трое, плохо понимают разницу между работой и жизнью.

– Ой-ой-ой! Звучит несколько лицемерно, учитывая… ладно, все понятно.

Вик укоризненно покачал головой. Он щеголял в галстуке, подаренном ему на день рождения в прошлом году Прией, Инарой и Викторией-Блисс: поблескивающие на черном фоне витражные бабочки выглядели так же кошмарно, как их описание, но он все равно носил его, показывая, как ценит их подарок.

– Валите домой. И не смейте тащить с собой бумажную работу. Отдохните. Займитесь стиркой. Короче, развлекайтесь по желанию.

Мы продолжали удивленно взирать на него.

– Должны же вы нормально отдыхать, – со вздохом напомнил Хановериан. – Вам известно, как выживать в этом мире.

Стерлинг склонила голову набок.

– Нет, – строго произнес он, – никаких вечеринок с ночевкой, никаких шатаний по барам. Каждый из вас отправится к себе домой, и ко мне не заваливайтесь, поскольку мы с Дженни имеем право, хотя бы раз в тридцать лет, провести праздник вдвоем.

– А где же будет Марлен?

– Моя сестра еще вчера увезла ее, и в честь Дня независимости они проведут выходные с детьми на побережье.

Это действительно трудновато представить. Марлен, конечно, очень активна и здорова, но она всегда ходила в строгих костюмах, подчеркивая элегантность единственной ниткой жемчуга, и ее прическа неизменно выглядела безупречно. В общем, ее стиль никак не вязался с ветреным побережьем.

– Итак, давайте-ка, все трое, живо отправляйтесь по домам.

– Мы еще не сговорились насчет ланча, – заметила Стерлинг вслед уходящему Вику.

– А все потому, – бросил он через плечо, – что вы отправитесь по домам по отдельности.

День выдался на удивление обычным. Вернувшись домой, я переоделась, почистила холодильник, выбросив испортившиеся за полторы недели моего отсутствия запасы, сбегала в магазин, купила коробку симпатичных кексов для Джейсона в благодарность за его труды – зная, что ему чертовски нравятся такие сладкие штучки, но он не позволяет себе заказывать их, – и все равно до вечера еще оставалось непривычно много времени. Поэтому я занялась стиркой, протерла пыль, прибрала в ванной комнате и, загрузив в машину вторую порцию белья, серьезно подумала последовать примеру Стерлинг. Пора тоже навести порядок в своем шкафу, отобрать ненужные мне вещи, которые давно не ношу…

Но благие порывы закончились на диване с пивом и журналом головоломок. Обычно я с удовольствием покупаю одежду, но терпеть не могу целенаправленно искать не подошедшие мне в итоге наряды.

К вечеру, хотя еще не стемнело, желудок напомнил мне, что я не удосужилась пообедать. Зайдя на кухню, я порылась в своих продуктовых запасах. Обнаружила множество разных свежих овощей – ведь даже мне известно, насколько ужасен наш режим питания (по-моему, это одна из многих причин столь страстных стремлений Марлен и Дженни накормить нас) – и решила, что идея приготовить их с маринованным филе цыпленка кажется просто восхитительной. Надо будет сложить в миску кусочки тыквы, цуккини, грибов, лука, брокколи, перцев трех цветов и, слегка приправив их маслом, кунжутом, солью и перцем, просто выложить все на небольшой переносной гриль, за обзаведение которым Эддисон частенько поддразнивал меня. Он и до сих пор не упускает случая отпускать подобные шуточки, но тем не менее всегда с удовольствием поглощает все, что мы готовим на гриле, поэтому, очевидно, я выиграла.