Дэвид Балдаччи - Синяя кровь

Псих поднял взгляд на своего бойца.

– Ты служил в морпехах, Джаз?

– Старший брат служил. Он мне рассказывал.

– Ты морпех? – спросил Псих у Роя.

– А это важно?

– Ты убиваешь меня, они убивают тебя и женщину. А если ты не убьешь меня, я убью вас обоих. Как тебе расклад?

Рой посмотрел на кучку людей Психа.

– А как насчет другого варианта?

– Чего?

– Настоящий мужской способ разрешать споры.

– Ножи? Ты ж не настолько тупой. Я нарежу твою белую жопу на ломтики.

– Я сказал, настоящий мужской.

– И что это значит?

– Баскетбол. Один на один. Вон там есть площадка и мяч.

Мейс обернулась посмотреть на одинокий обруч без сетки и лежащий под ним старенький мяч.

– Баскетбол! – взревел Псих. – Думаешь, раз я черный, то играю в мяч?

Рой опустил взгляд.

– Нет. Но на тебе шузы, которые парни из команды UNC надевают на игру. И они у тебя не для понтов. Потерты и поцарапаны по бокам и снизу. Такое бывает, когда играешь в мяч на асфальте. Я даже могу сказать по царапинам, что ты скорее форвард, чем центровой игрок.

– Так ты въезжаешь в баскет?

– Я фанат. Ну так что, договорились?

– Само собой, мужик, без проблем.

Рой усилил хватку.

– Не гони мне.

– Я не гоню, все по чесноку.

– И это хорошо, – сказал Мейс. – Потому что если ты скажешь, что сделаешь, а потом откажешься, то потеряешь уважение всей своей бригады. Ты не увидишь этого сегодня или завтра, но однажды такой день настанет. Их босс не станет играть с белым парнем в мяч? А вместо этого просто шлепнет его? Да, это нетрудно. Видишь, он уже тебя опередил. И ты можешь держаться и говорить спокойно, но это ты стоишь на коленях, а другой мужчина решает, жить тебе или умереть. Он может убить тебя прямо сейчас. Но он предлагает тебе уважение. Способ разобраться, как мужчина с мужчиной.

Уверенность Психа таяла по мере того, как он оглядывал свою бригаду. Никто не смотрел ему в глаза.

– Так что будет? – сказала Мейс.

– Играем до одиннадцати, очко за бросок, выигрыш при разнице в два, – прорычал Псих. – В смысле, я выигрываю при разнице в два. А теперь выпусти мою шею, и я надеру тебе задницу.

Рой медленно отпустил мужчину. Псих встал и тщательно отряхнул джинсы. Затем оглядел Роя с ног до головы.

– Ты хоть знаешь, как играть в мяч?

– Немного.

– «Немного» тут не прокатит.

– Можем бросить монету, кому начинать.

– Можешь начинать ты. Подержишь мяч в первый и последний раз за игру. А – и не забудь еще одно. Ты выигрываешь – вы оба уходите. Я выигрываю – вы покойники.

Псих забрал мяч у Роя, вбив ему плечо в живот и свалив на землю, потом заложил мяч в корзину из-под кольца, взяв первое очко. Вернулся к Рою, который медленно поднимался на ноги, и сильно ударил его по голени.

– Это было первое.

– Это был фол, – сказал Рой.

– На этой площадке фолов не бывает. Просто мужик против мужика.

– Твой мяч.

Рой участвовал в сотнях игр, на баскетбольных площадках колледжа и на улицах. У большинства парней был один излюбленный прием, у лучших – два, у самых лучших – три. Он дал Психу забрать мяч и забить, приняв удар локтем на бедро.

Это один прием, подумал Рой.

Псих взял еще очко, уже в другом стиле.

Это два приема.

Он взглянул на Мейс, которая с тревогой смотрела на него, быстро подмигнул ей, а потом ушел в защиту, низко присев и широко расставив руки и ноги.

Псих опять прошел и взял очко своим первым приемом. Точнее, он взял бы очко, если б Рой не отбил мяч с такой силой, что тот сбил противника с ног.

– Мой мяч, – сказал Кингман.

Он перехватил мяч и принялся стучать, проводя его между ног и даже не глядя вниз.

Псих начал опекать его, но Рой отступил и заложил двадцатифутовый.

– Первое, – сказал он.

Через минуту Рой провел данк с разворотом, а за ним – снова двадцатифутовый.

– Три – три.

Через пять минут, несмотря на все жесткие маневры Психа, он взял еще шесть. Его противник согнулся от острой боли в боку, а Рой даже не вспотел.

Безупречно исполнив смену ведущей руки – прием, вынудивший Психа отчаянно сдать назад и шлепнуться на задницу, – Рой обвел его и забросил мяч в корзину.

– Это десять, – объявил он. – Остался один.

Затем взял мяч и стал стучать им, глядя на пошатывающегося противника. Псих был унижен, вымотан и разозлен. Рой мог хотя бы позволить парню проиграть красиво.

«Да пошло оно».

Он повел мяч назад, остановился, прицелился и забросил с двадцати пяти. Мяч провалился в корзину, даже не коснувшись обруча.

– Одиннадцать. Ты проиграл. Мы уходим, – сказал он и пошел к Мейс.

Псих бросился вперед и выхватил у одного из своих людей пистолет. Тяжело дыша, он прицелился Рою в спину.

Тот обернулся.

– Какие-то проблемы?

Вытирая пот со лба, Псих сказал:

– Где ты выучился так играть в мяч?

– На площадках вроде этой.

– Ты врешь. Ты сказал, что немного знаешь, как играть.

– Все относительно. Возможно, ты не так хорош, как думаешь.

Псих взвел курок.

Мейс вырвалась из хватки двух мужчин, которые держали ее, и бросилась между Роем и пистолетом.

– Все здесь слышали, что ты установил правила. Он победил, мы уходим. Твои слова.

Псих оглядел свою бригаду, потом посмотрел на Мейс.

– Валите отсюда. Живо!

– Просто чтоб было ясно: мы не копы. Мы из соцслужбы. И приходили сюда, чтобы помочь Алише и ее сыну. Не надо ее трогать, она тут ни при чем.

Псих ничего не ответил и пошел прочь. Его бригада поспешила следом.

Когда они остались одни, Мейс обернулась к Рою:

– Слушай, это был реально офигенный отпад.

– Если я намочу штаны прямо сейчас, будет очень не по-мужски?

– Я в тебе не разочаруюсь.

– А что с Алишей и Тайлером? Думаешь, он оставит их в покое?

– Можешь назвать меня дурой, но я не верю человеку, которого зовут Психом. Я попрошу Бет, чтобы та забрала их обоих отсюда.

– А ее брат?

– Пожалуй, и его.

– Наверное, мы сможем провести сегодня еще пару встреч, – неуверенно произнес Кингман.

– Думаю, они могут подождать. Давай вернемся к Эйбу.

– Он дома?

Мейс вытерла рукавом кровь с лица Роя.

– Мне без разницы, дома он или нет. Мне нужно привести в порядок моего маленького героя.

Она взяла его за руку и повела к «Хонде».

На обратном пути их больше никто не беспокоил.

Мейс приложила пакет со льдом к носу Роя, который отмокал в ванне гостевого дома Альтмана.

– Как он?

– Сломан. А заодно нога, лодыжка и ребра.

– По крайней мере, отек вокруг глаза спал… Хочешь поехать в больницу?

– Нет, я буду в порядке. До тех пор, пока мне не придется снова иметь дело с парнями с именами типа Псих.

– Я собиралась заказать нам китайской еды, но когда позвонила в главный дом узнать, есть ли у них меню навынос, Херберт, похоже, возмутился. И теперь он специально для нас готовит китайский ужин.