Ричард Дански - Ghost Recon. Дикие Воды

В армии, впрочем, ситуация была несколько иной. Любая инициатива откровенно порицалась. Нужно было быть как все, не высовываться и, что особенно важно, не делать ничего, на что не поступало прямого приказа.

Как обстояли дела с тем, чем он занимался сейчас, Дельгадо и сам хотел бы знать, но это точно было за рамками и вопреки шаблонам.

И в то же время это был шанс сделать что-то хорошее для мира вокруг. Точно ли хорошее? Стоило ли ему вообще быть здесь? Уверен он был только в одном: вся эта история никак не могла обеспечить ему попадание в престижный колледж.

Повернувшись, он посмотрел в окно. Рыжебурая грязь и камни слева. Рыже-бурая грязь и камни справа. Вперед за горизонт и назад из-под колес уходила пыльная двухполосная дорога, которую тут сочли бы за шоссе. Сверху палило солнце. Его злобный белый глаз внимательно следил за колонной из двух машин, грозя всех уничтожить, если вдруг что-то пойдет не так вдали от убежища и возможной помощи.

Дельгадо поправил куфию и уже раз в тридцатый за всю дорогу проверил, что дробовик лежит под рукой. Его Serbu Super-Shorty не мог считаться обычным оружием, впрочем, это задание тоже таковым не являлось. Он занимал пассажирское сиденье второй машины в колонне, потертого белого «Круизера», которую вел веселый курд по имени Хари, настаивающий, чтобы его называли «Ванавша». На боках внедорожника, который шел впереди, сохранились следы бледно-голубой краски, по которым можно было предположить его принадлежность ООН. Машины разделяла пара сотен ярдов. Обе были бронированы, обе несли на борту ценный груз: езидских женщин и детей, спасенных из плена ИГИЛ. Эта операция была частью масштабного плана по освобождению езидов и транспортировки их в Европу через безопасный Курдистан.

Работа была пыльной и опасной, но те, кто ею занимался, прекрасно это понимали. Большинство нанятых бойцов были видавшими виды контрабандистами, многие готовы были глотку перегрызть за лишний динар. Но альтернатива была хуже, так что им платили.

Дельгадо, впрочем, от денег отказался. С ним связались неделей раньше и предложили отправиться в эту вылазку – обеспечить защиту и помощь в вывозе двух семей из Мосула. Он сразу же вызвался добровольцем.

Он повернулся к Хари, чей невозмутимый и не лишенный юмора пессимизм стал своеобразным символом всей операции, и спросил:

– Насколько еще далеко до границы?

Хари пожал плечами:

– Не знаю. Зависит от того, насколько сегодня хороший день у сукиных детей из ИГИЛ. Если удача будет на нашей стороне, то близко. Если нет, то где-то еще час. А возможно, мы просто напоремся на самодельную мину и не доберемся до границы никогда, иншалла [19] «Если будет воля Аллаха» (арабск.). Соответствует нашему «Даст Бог». . – Он быстро глянул в зеркало заднего вида. – Тебе стоит пристегнуться. Так безопаснее.

Вместо того чтобы последовать совету, Дельгадо развернулся на сиденье, чтобы проверить пассажиров. В кузове сидела женщина, которой не было еще и тридцати. Она обнимала двоих детей, которые прижимались к ней как можно крепче. Все трое неотрывно смотрели на своих спасителей. Женщина уже сняла паранджу, в которой пришла на место встречи, но черная абайя [19] «Если будет воля Аллаха» (арабск.). Соответствует нашему «Даст Бог». и хиджаб оставались на ней. Дети, два мальчика, жадно пили сок, который Дельгадо дал им при посадке в машину. Никто из них за все время не произнес и слова.

– Мы скоро будем на месте, – сообщил Рубио, но ответом ему опять была тишина.

– Она ж не говорит по-английски, – хмыкнул Хари. – Курдский, арабский, фарси… Умная женщина. Она была учительницей, пока не попала к ИГИЛ.

Дельгадо вздохнул:

– Можешь сказать ей, что мы почти на месте и скоро они с детьми будут в безопасности?

Хари бросил на него короткий взгляд:

– Ты хочешь, чтобы я солгал ей?.. – и тут же: – Вот дерьмо.

Шедшая впереди машина сбросила скорость. Причина была очевидна: группа боевиков ИГИЛ и самодельный пропускной пункт, собранный из мешков с песком и мусора. Один из солдат стоял посередине дороги и махал рукой, четко давая понять, что машины должны остановиться.

– Хари?

– Понятия не имею. В прошлый раз их здесь не было.

– Что будет делать первая машина? [20] Традиционное арабское женское платье.

Вместо ответа Хари схватился за мобильник и начал быстро говорить на курдском. Ответ последовал незамедлительно:

– Они собираются остановиться. Выбора нет. Если повезет, отделаемся взяткой. Если нет… – Его голос затих.

Женщина на заднем сиденье уже вернула паранджу на место. С одного взгляда было заметно, насколько она напряжена. На мгновение она поймала взгляд Дельгадо и коротко качнула головой, показывая, что назад не вернется.

Рубио обратился к Хари:

– Ладно. Если ситуация выйдет из-под контроля, просто жми на газ. Не оглядывайся, не сбавляй скорости. Передай то же самое в первую машину и скажи, чтобы женщина легла на пол и закрыла собой детей.

Хари уставился на него:

– Ты с ума сошел? Пытаешься нас угробить?

– Нет. Разве что только себя. Передай мои слова.

– Ты покойник.

Впрочем, Хари бросил несколько коротких фраз женщине, которая тут же прижала к себе детей, а потом обменялся чередой резких реплик с первой машиной. Разговор пришлось оборвать, когда один из боевиков подошел к первому внедорожнику со стороны водителя и забарабанил в окно. Его товарищ поднял пыльный АК и взял людей внутри на мушку. Еще двое направились ко второй машине.

– Давай я поговорю, – мягко проговорил Хари. – Есть шанс, что мы выберемся без жертв.

Дельгадо кивнул, тем не менее бесшумно снимая дробовик с предохранителя.

Один из солдат подошел и постучал в окно. Второй для усиления эффекта поднял оружие.

Хари осторожно опустил стекло.

– Куда едете? – Боевик говорил с сильным арабским акцентом.

– Мы с двоюродным братом везем мою сестру к семье. Нашей матери нехорошо, и она хочет увидеть единственную дочь.

Мужчина заглянул на заднее сиденье и, судя по всему, удовлетворился ответом, но тут же обратился к Дельгадо:

– Твой родственник. Откуда он?

– Из Ватная. Он решил поехать с нами, а то на дорогах нынче опасно.

– И чем он там занимается? Пусть сам за себя отвечает.

Хари обернулся. В его глазах отразилось отчаяние, ведь он знал, что Дельгадо не говорит ни на арабском, ни на курдском.

– Я служу под началом аль-Хамдули, – ответил Дельгадо на арабском, глядя прямо на спрашивающего.

Хари прикусил язык. Боевик удивленно моргнул, а потом улыбнулся и вновь обратился к водителю:

– Должно быть, хороший боец. Ты под надежной защитой, друг.

Добрую секунду Хари не знал, что ответить, а потом неуверенно проговорил: