Андрей Кузечкин - Стеклянные стены

– Может быть, этот человек искал тебя?

– Я уверена на сто процентов, что да.

– Ты так спокойно об этом говоришь?

– Паника ничего не даст.

– Ну да, первое правило галактического автостопщика – не паникуй!

– Это цитата откуда-то?

– Схватываешь! Потом дам почитать.

Мы спустились в кухню.

– В понедельник с утра ребята уедут. Ты поедешь с ними.

– А ты?

– Я останусь здесь. В машине только пять мест.

– Тогда я тоже останусь.

– Эти ребята тебе помогут…

– Они мне не помогут, – произнесла Изольда с непонятной уверенностью.

– А я помогу?

– А ты поможешь, – с той же уверенностью сказала она.

– Да почему ты так думаешь? – Я почти рассердился.

– Эти люди – слабые, ненадежные. Неуверенные в себе.

– А я не такой?

– Такой. Но у тебя еще есть шанс измениться.

– Ну и то хорошо. Я, конечно, не волшебник, а только учусь… – Тьфу, опять!

– Учись, у тебя хорошо получается.

Она погладила меня по руке.

За ужином Изольда сидела рядом со мной. Наверное, чтобы остальные к ней не лезли. В первую очередь Света, которая вела себя особенно шумно, рассказывала какие– то истории из студенческой жизни и сама над ними громче всех ржала. Вместе с ней смеялся только Рустам.

– Ребята, давайте решать, кто где ляжет, – сказал я, когда Света утомилась и немного утихла. – Есть две кровати – большая и маленькая. В гостиной есть диван. Еще в подвале есть комната отдыха, там есть кресло-кровать.

– Это вся мебель? – спросила Света.

– Еще есть спальный мешок.

– Кровати надо девушкам отдать! – распорядился Данил. – Для Милы я прошу отдельную.

– Тогда мы с Изольдой на большой ляжем. Я приставать не буду, обещаю, – сказала Света и ядовито поинтересовалась: – Или ты со Славкой ляжешь?

Изольда молча посмотрела на меня. Остальные сделали то же самое.

– Все лучшее – девушкам. Спите на большой кровати, – торопливо сказал я.

– А мне дайте спальный мешок, я на чердаке окопаюсь, – попросил Рустам.

– А я, с твоего позволения, буду в гостиной спать, поближе к Миле, – завершил Данил.

Методом исключения мне досталась комната отдыха. Я ее так называю. Маленькое помещение рядом с кухней. Кроме кресла, там еще есть плазменный телевизор, DVD-плеер, игровая консоль и огромная коллекция дисков.

Все потихоньку начали расползаться по комнатам. Я остался на кухне, помыть посуду. Изольда тоже осталась.

– Что, поможешь мне? – спросил я.

– Нет. Ты мне поможешь. Подавай.

Она надраила тарелки с ножами и вилками так быстро, что я и глазом моргнуть не успел.

– Ты опять от меня отказался, – заметила она в конце этой процедуры.

– Это хорошо или плохо?

– Это факт. Который говорит о том, что у тебя хорошая эссенция… – Она осеклась и поправилась: – Хороший внутренний стержень. Но смысла в этом отказе нет. Я использую тебя – почему ты не используешь меня?

– Использую. Я помогаю тебе, потому что… – Я замялся, подбирая слова. Она терпеливо ждала.

– Потому что чувствую себя никчемным. А вот сделаю доброе дело – мне будет немножко полегче.

– Откуда ты знаешь, что, помогая мне, ты делаешь доброе дело?

– Я ничего не знаю. Мне просто скучно. А так хоть какое-то веселье.

– Ты забавный, – сказала Изольда без тени улыбки. – Твои друзья – хотя какие они тебе друзья – тоже забавные, но их, в отличие от тебя, хочется пожалеть. Жалко смотреть, как они выделываются.

О, еще одно слово выучила!

– Данил выделывается перед Милой. Света выделывается перед Данилом. Рустам выделывается перед Светой. Один ты не выделываешься, потому что знаешь, что бесполезно. Они тебя замечают, только когда ты им зачем-то нужен.

– И это правда.

Как она разговорилась!

– Ты много выпила?

– Что? А, ты об этом. Да так, два глотка или три. Заставила себя. Как вы пьете эту мерзость?

– Сам удивляюсь. Ну что, я спать.

– Выгоняешь меня?

– Да нет. Я только подумал, что ты хочешь спать…

Я уселся на столешницу. Устал стоять.

Мог бы сесть на стул, но тогда Изольда не смогла бы сесть рядом.

Она поняла, что я имел в виду, и уселась, коснувшись меня плечом.

– Можешь меня обнять, если хочешь, – сказала она.

Я все еще не мог понять, какую игру она ведет. Сначала отказывалась от «связи», потом намекнула, что может со мной этим расплатиться, а теперь что?

– Я же сказал, что использовать тебя я не собираюсь.

– Я только хочу сделать для тебя что-то хорошее.

– Подачки мне тоже не нужны.

– Ты уже обнимал меня сегодня!

– Да.

– Почему?

– Мне так захотелось.

– А сейчас не хочется?

Мне надоел этот разговор, и я обнял Изольду. Она прижалась ко мне.

И я понял, чего она хотела. Того же, что и я. Почувствовать себя кому-то нужной.

Сидели в тишине несколько минут. Потом я спросил:

– Когда ты уже все расскажешь?

– Может быть, завтра. Мне нужны силы. Я тоже очень слабая.

– Была бы слабой – не сбежала бы.

– Я не сбежала. То есть сбежала, но не совсем. Это сложно. Потом расскажу.

– Хорошо. Давай спать, Изольда. Я бы предложил тебе остаться, но вдвоем на одном кресле будет неудобно.

– Хорошо, – шепнула она в ответ, потянувшись к моему уху, но я повернулся к ней, и она ткнулась губами мне в губы.

Попыталась отпрянуть, но я крепче прижал ее к себе.

– Я не умею целоваться, – сообщила она.

– А «вступать в связь» умеешь?

– Да, такой опыт у меня был.

– И вы при этом не целовались? А трахались, наверное, через дырку в простыне?

Она засмеялась. При мне – в первый раз.

Просто ржала до слез. Я дождался, пока она немного успокоится, и тут же, не дав опомниться, схватил за щеки и как следует поцеловал в губы.

– Ух, – сказала она.

– Еще немного, и я тебя никуда не отпущу! Так что беги спать. Продолжим завтра.

– Хорошо, Слава. Доброй ночи.

Она взбежала вверх по лестнице. Я поплелся в комнату отдыха.

Мне было очень хорошо. И вместе с тем погано. Будто в торт насрали.

Изольда, конечно, хороший психолог, но не поняла, что я, когда целовал ее, представлял совсем другую девушку.

Если бы эта девушка, а не Изольда предложила мне «связь» в обмен на помощь – я бы не стал играть в джентльмена. Изольде далеко до нее, хотя она вполне себе симпатичная.

Но та девушка смотрит на меня как на предмет мебели. А Изольду можно по-настоящему обнять, поцеловать. И все остальное. Но потом мне будет погано – хуже, чем сейчас.

Почему я такой сентиментальный? Из-за Данила вон сколько девчонок страдает, а он по этому поводу вообще не парится.

Надо скорее лечь спать. К утру должно пройти.

В дверь постучали.

Мыслитель Ганимед, не вставая с дивана, нажал на кнопку. Дверь комнаты с писком приоткрылась.