Андрей Кузечкин - Стеклянные стены

– Ну, давай попробуем… – произнесла возлюбленная Данила.

Я командовал:

– Мила, ты как будто играешь – Изольда, а ты делай вид, что внимательно слушаешь! Нет, не так. Представь, что Мила играет что-то очень чувственное, эротичное… приоткрой рот! Взгляд чуть туманный… Теперь прикуси пальчик.

Изольда выполняла мои приказы на пять с плюсом. Прирожденная актриса.

Попутно я рассматривал ее, точнее – изучал. Никаких шрамов или синяков. Откуда же взялась кровь на рукаве ее комбинезона?

Взгляду вообще было не за что зацепиться. А что я хотел увидеть? Рабское клеймо или татуировку в виде штрих-кода? Нет, ничего такого не было. Наверное, это логично. Если бы я был подпольным рабовладельцем, то не стал бы оставлять на теле своих рабов никаких логотипов. Так, на всякий случай.

Чего еще не было – так это интимной стрижки. Все, как говорится, о натюрель – в отличие от Милы, у которой все сбрито наголо.

– Теперь встаньте рядом, спина к спине! Глядите вдаль, задумчиво…

Мила старательно изобразила задумчивость. Лицо Изольды просто приняло обычное выражение.

У Изольды получилось убедительнее.

– Теперь повернитесь друг к дружке! – неожиданно скомандовал Данил. – Мила, положи руки ей на плечи! Сделайте вид, будто сейчас поцелуетесь!

Девушки выполнили команду, ни секунды не колеблясь.

Света курила с безразличным видом. Рустам сделал вид, что смутился, и прикрыл лицо рукой. Точнее, сделал вид, что сделал вид – чтобы скрыть подлинное смущение.

– Теперь целуйтесь! Целуйтесь! – воскликнул Данил.

Мои руки, вместе с фотоаппаратом, опустились сами собой.

Изольда первой потянулась к губам Милы. Та медлила.

Изольда поцеловала ее, медленно и нежно. Мила не сразу, но ответила.

Данил присвистнул.

– Мила, положи руку ей на грудь!

Кстати, у Изольды грудь чуть больше.

– Вы тут порнуху снимаете или что? – подала голос Света.

– Кстати, да. Увлекаться не будем, – осадил Данил сам себя. – Славка, давай еще пару фоток, и хватит на сегодня. Завтра продолжим.

Изольда вытащила язык изо рта Милы. Смотрела ей в глаза секунды две, быстро и громко чмокнула в нос, еще раз подмигнула мне и принялась одеваться.

Мила стояла на месте еще какое-то время, соображая, что только что произошло. Потом только нагнулась за одеждой, аккуратно сложенной на траве. А Изольда уже вернулась ко мне, обняла и опустила голову на мое плечо – так непринужденно, будто она всегда там лежала.

Мы достали из сумок еду и устроили второй завтрак, усевшись в той же беседке, где была фотосессия. Изольда полезла ко мне целоваться. Я сперва не упирался, но она делала это так жадно, что пришлось шепнуть ей на ухо:

– Что ты делаешь?

– Вхожу во вкус… – ответила она.

– Уже вошла, я гляжу. Посмотри, как люди прилично себя ведут!

Данил и Мила просто обнимались. Света и Рустам копались в телефонах. Куда уж приличнее.

– Я слишком долго вела себя прилично, – спокойно ответила Изольда и вновь накинулась на меня.

Когда я смог оторваться от нее, в беседке была одна Света.

– Я что-то пропустил?

– Данилу и этой кукле, кажется, захотелось уединиться, – безразлично сообщила Света. – Руст, наверное, опять бегать пошел. Или просто гулять. – Она достала сигарету.

– Вообще-то мы не курим! – строго произнесла Изольда.

– Вам и так хорошо! – фыркнула Света и нехотя вышла из беседки.

Мы остались вдвоем.

Изольда обнимала меня по-хозяйски. И не то чтобы я был этим недоволен – просто странно как-то.

– Я тебе нравлюсь? – спросила она.

– Нравишься.

– Больше, чем Мила?

– А если я скажу «нет», что тогда?

– Тогда я сделаю вот так и спрошу еще раз.

Честное слово, она положила руку мне на молнию джинсов и принялась медленно гладить.

– Что ты делаешь? – спросил я напрямую.

– Я делаю что-то не так?

– Позавчера ты вела себя по-другому!

– Позавчера было позавчера.

– А что изменилось?

– Я выучила новые правила. Мне говорили, что ваша жизнь лишена всякой логики, но это не так. Логика есть, просто другая. И я ее уже постигла. Я быстро учусь.

– Не слишком ли быстро?

– А чем ты недоволен, позволь узнать? – Она уже не гладила, а сжимала.

– Это все так неожиданно…

– Для меня это тоже было неожиданно. Но я готовилась к этому всю жизнь.

– К чему? К побегу?

Изольда кивнула.

– Когда ты мне уже расскажешь?..

– Когда захочу. Признайся, тебе ведь не это сейчас нужно. Или дальше будешь изображать благородство? Ну, признаюсь, и что?

– Вот и признайся. Скажи, что хочешь меня. Я хочу это услышать.

Я огляделся – Светы в поле зрения уже не было. И никого не было.

– Я тебя хочу.

– Громче!

– Я тебя хочу!

Почему-то я был уверен, что сейчас она скажет что-то типа: «А вот и фиг тебе». Но она вместо этого оседлала мои бедра и ударила меня ладонью по щеке, звонко, но не больно.

– Заткнись и трахни меня, – приказала она.

И сама фраза, и интонация, и пощечина – все это было мне отлично знакомо.

– Ты что, копалась у меня в ноутбуке?

– Да, сегодня утром, пока ты спал. Смотрела твои порнографические фильмы.

– И что, ты собралась это инсценировать?

– Инсценировать? Нет. Все будет по-настоящему.

– Прямо здесь?

– Прямо здесь. Я настаиваю.

– И за что мне такое счастье… – пробормотал я.

Первыми к нам вернулись Мила и Данил. Мы к тому времени уже сидели спокойно, обмякшие и полностью одетые, и обнимались, наслаждаясь тишиной и свежим воздухом.

– Ты представлял ее? – спросила Изольда шепотом, прежде чем они подошли к нам.

– Вас обеих, – врать ей бесполезно.

Она поцеловала меня в шею.

– Деревню посмотрели, – сообщил Данил. – Жуткое место!

– Жуткое – потому что народа нет, – добавила Мила. – Почему народ вымирает? Так страшно…

– Я последние два часа только об этом и думал, – сказал Данил. – И пришел к выводу, что народ не вымирает. Это нам только так кажется. На самом деле он обновляется. Как дерево сбрасывает осенью пожелтевшую листву, чтобы в следующем году покрыться зеленью…

– Все умничаешь? – спросила Изольда.

Данил удивленно посмотрел на меня.

Обычно с ним так не разговаривают. Обычно его обаяние действует одинаково на всех.

– Он не умничает, он действительно очень умный, – строго произнесла Мила.

– Да ну? Пусть объяснит гипотезу Пуанкаре. – По интонации было понятно, что сама Изольда разложит ее на пальцах хоть сейчас.

– Я гуманитарий, – пояснил Данил и добавил: – Пиарщик.

– Языком чесать ты умеешь, это да. Но много ума для этого не надо.

Если Данил и рассердился, то не подал вида, чтобы не терять имидж:

– Девушка, у вас плохое настроение?

– Уже нет… – Изольда многозначительно улыбнулась с видом сытой кошки и слегка укусила меня за ухо.