Игорь Берглер - Потерянная Библия

В самый длинный день в году, в этот день

Когда гильдии встанут под двенадцатью вратами,

Под зодиаком произнеси нужное слово.

Тебя ждут сто восемьдесят некогда могущественных башен.

Здесь все ясно. Встреча состоится в Болонье. Самый длинный день в году — день летнего солнцестояния, двадцать первое июня.

— Это через два дня, — сказал себе Чарльз.

И конечно же, он без труда вспомнил, что средневековый город строился как крепость с двенадцатью вратами. Двенадцать дорог расходились из центра города и вели к двенадцати вратам, и каждые врата соответствовали знаку зодиака. Границы города Болоньи фактически представляли собой зодиакальную карту. «Итак, представители гильдий будут стоять у ворот, каждый возле своих». Поскольку на данный момент врат осталось всего десять, придется точно определить места, где находились исчезнувшие ворота. Вновь обретя уверенность в себе, Чарльз уснул.

Четыре абордажных крюка одновременно впились в край огромной террасы. Четыре человека в черных комбинезонах и масках поднялись по веревкам, привязанным к «кошкам». Они легко перепрыгнули через край террасы. В сливавшемся с пейзажем лунном свете они словно танцевали в темноте, как призраки средневековой истории южной Италии.

Они вошли в дом через приоткрытую дверь, ведущую на террасу, и разделились на две группы. Когда включился свет, воздух взорвался криками. Первый незваный гость схватил за волосы жену Иствуда и вытащил ее из постели. Второй ударил Иствуда пистолетом по голове, а тот даже не успел понять, что происходит. Незваные гости потащили пару в столовую, а еще двое привели сыновей Иствуда, шести и восьми лет. Привязав детей к стульям и заткнув им кляпами рты, они точно так же обездвижили родителей. Один из вторгшихся в дом поставил на стол большой телефон, чтобы человек на другом конце линии мог видеть захваченных жертв, а они видели его. Тот, кто установил телефон, набрал номер и включил громкую связь. В скором времени на экране появилось ухмыляющееся лицо Вернера. Он находился в самолете.

— Зачем тебе понадобилось дурачить меня, бессердечный ублюдок? Почему ты не созвал собрание?

Иствуд попытался что-то сказать, но во рту у него был кляп. Один из захватчиков вынул его, но Иствуд сумел издать лишь невнятный звук.

— Я тебя не слышу, — сказал Вернер. — Куда же подевалось твое мужество? Почему ты не созвал собрание?

— Я созвал его, — с грустью произнес Иствуд.

— Предупреждаю тебя: я не шучу. Пятнадцать лет я мирился с твоей ложью. Ты же не хочешь, чтобы я еще сильнее разозлился. Позвони всем одиннадцати членам Совета, пока я наблюдаю за тобой, и созови собрание. Будь осторожен и думай, что говоришь.

Тот же человек, что вынул кляп, отвязал одну руку Иствуда и вручил ему мобильный. Стоявший с другой стороны подошел к жене Иствуда и выстрелил ей в колено. Поднялся шум. Дети задергались на стульях. Женщина потеряла сознание… Незваные гости угомонили детей, ткнув им в лицо пистолеты.

— Следующий выстрел будет в голову, — заявил Вернер. — На очереди дети, по одному, а для тебя мы приберегли нож.

Потрясенный Иствуд тяжело дышал.

— Успокойся, плакса, — сказал Вернер, махнув рукой. Один из его подельников извлек откуда-то огромный нож, подошел к лежавшей в обмороке женщине и поднес лезвие к ее горлу. — Поверь мне, — добавил Вернер. — Я повторять не буду.

— Ладно, ладно, прекратите. — Иствуд взял телефон и набрал первый номер. Вернер внимательно слушал, а когда Иствуд закончил, произнес:

— Вот видишь. Не так уж и трудно. Следующий!

Между Вашингтонским аэропортом имени Даллеса и домом, где вырос Чарльз, было семьдесят миль. Его дедушка, построивший дом в 1890 году, выбрал округ Харди, к западу от столицы. Бейкер — так назывался ближайший город, и Чарльз не знал, вышло ли так случайно или его дедушка намеренно возвел семейный замок рядом с ним. Места тут были очень красивые, вокруг росли леса, высились холмы и невысокие горы, в природных парках журчали ручьи. Для Чарльза это был рай на земле.

Взяв напрокат машину, он добрался до дома меньше чем за два часа. Когда он огляделся по сторонам, ему показалось, что ничего не изменилось. Он поднял руку, чтобы позвонить в дверь, но оказалось, что та уже открыта. Чарльз решил, что, возможно, отец в саду, а сиделка уехала в город. Машина отца стояла у подъезда. Профессор вошел в фойе и услышал, что в библиотеке играет музыка. Повернув туда, он обнаружил, что дверь тут тоже приоткрыта, и хотел уже войти, как вдруг ему на голову обрушился удар, из-за которого он отключился.

Придя в себя, Чарльз увидел своего отца, привязанного к стулу. Он попытался пошевелиться, но понял, что тоже связан. Болела голова, шея сзади горела. Напротив стула стоял ухмыляющийся Росс, он же Вернер.

— Надеюсь, я ударил тебя не слишком сильно, но твой старик совсем не хотел сотрудничать. Я ожидал от него большей слабости, по твоим-то рассказам.

Отец Чарльза закатил глаза и попытался что-то сказать.

— Прошу прощения, — насмешливым тоном произнес Росс. — Если вы пообещаете, что не будете орать и кусаться, я уберу кляп.

Отец Чарльза кивнул. Мужчина, которого Чарльз считал своим другом, сдержал слово. Бейкер-старший, с самого начала невзлюбивший рыжеволосого приятеля сына, обернулся к Чарльзу и сказал:

— Значит, ты считаешь меня тряпкой?

Росс присвистнул, словно не веря своим ушам. Чарльз ответил:

— Я такого не говорил. С тобой все в порядке? У тебя не было сердечного приступа?

— Сердечного приступа? Это тебе сказала та сука, которая меня заперла?

— Прошу прощения, что помешал милому семейному воссоединению, но вам обоим стоит послушать меня прямо сейчас. А если не станете, — Росс поднял тяжелую свинцовую дубинку в кожаном чехле, — я вас опять вырублю.

— И что это значит? — поинтересовался Чарльз, явно сбитый с толку. Он читал сообщение Кристы, но списал его на очередной приступ ее паранойи.

— Это значит, что у вас есть нечто, принадлежащее мне, украденное давным-давно, и я хочу вернуть эту вещь. Вы отдадите ее мне. Я исчезну, и вы никогда больше обо мне не услышите.

— Я у тебя что-то украл? Это еще что за чушь?

— О, я тебя умоляю! Это значит, что давным-давно твой предок притащил сюда нечто, по праву принадлежащее моей семье. Не притворяйся, что не понимаешь, о чем я. Тот старый дуралей, от которого ты только что вернулся, наверняка рассказал тебе все.

Росс вышел из комнаты и вернулся обратно с запечатанной дипломатической посылкой Чарльза.