Джинн Райан - Харизма

Мои щеки вспыхивают.

– Мы только целовались.

– Тогда скажи ему, чтобы был начеку и следил, не появятся ли симптомы. Мы даем такую инструкцию всем членам семьи и прочим, кто контактировал с вами.

Я чувствую себя переносчиком тифа.

Доктор Калдикотт направляется к Хлое, у которой по-прежнему жар. Потом она уходит, не ответив на вопрос, когда мы сможем выписаться.

Несколько минут спустя возвращаются мальчики. Кроме Ксавьера, которого забрали для дополнительного осмотра. Мы разбредаемся по комнате, не слишком искренне пытаясь убедить друг друга, что все оставшиеся чувствуют себя неплохо. Даже Хлоя – которой определенно нехорошо. Теперь мы уже не смеемся, и тишину нарушают лишь выкрики протестующих и гудки машин, которые доносятся снаружи.

Шейн прячет руки в карманы.

– Похоже на старый фильм ужасов, когда все заперты на острове, а какой-то сумасшедший убивает их одного за другим.

Глаза Хлои расширяются от ужаса. Если бы Джесси ее не успокаивал, думаю, Шейн бы оказался следующим, кого убьют на том острове.

Я резко спрашиваю:

– А разве не ты говорил, что готов потерпеть головную боль, чтобы получить поклонниц?

Теперь он уже не кажется таким дерзким.

– Ксав выглядит не так уж привлекательно. И думаю, дело не в том, что они с Себастьяном полночи не спали и перешептывались.

На случай, если его это действительно волнует, я говорю:

– Думаю, Ксавьеру скоро станет лучше. Чем бы мы ни заболели, вряд ли это передается слишком уж легко, так что если мы будем осторожными, они должны нас отпустить.

Когда Шейн слышит эти слова, на его лице снова вспыхивает ухмылка.

– Осторожными? Кто бы говорил.

Я не утруждаю себя ответом. Себастьян переключает телевизор на местный новостной канал.

В третьем по счету репортаже мы видим Доктора Гордона, окруженного людьми в белых пиджаках, в актовом зале «Nova Genetics». Он заявляет:

– Мы проводим интенсивное расследование в связи с сообщениями о несанкционированном лекарстве, в распространении которого, предположительно, повинен наш исследователь. Я хочу подчеркнуть, что подобное поведение – грубое нарушение наших непреложных правил. Мои подчиненные оказывают содействие властям, ведущим расследование, а я направляю все наши усилия на смягчение последствий произошедшего.

Он заканчивает пресс-конференцию и выходит из помещения, не ответив ни на один вопрос.

Хлоя закрывает лицо руками и стонет:

– Почему у меня так громко звенит в ушах? Почему я не могу… – Она заваливается вперед.

Джесси хватает ее за плечи.

– Хлоя!

Я нажимаю на кнопку экстренного вызова. Через несколько секунд в комнату врывается медсестра. Быстро осмотрев Хлою, она рявкает что-то в гарнитуру.

В палату вбегает доктор Калдикотт, а следом за ней – двое санитаров с каталкой. Пока они перекладывают Хлою с кровати, Джесси держит ее за руку.

Доктор Калдикотт подходит к каталке с мрачным и решительным выражением лица.

– Тебе следует остаться здесь.

Джесси не хочет отпускать руку Хлои.

– Ей нужно, чтобы рядом был кто-то, кто ее любит.

Доктор Калдикотт отвечает с той интонацией, которой она явно когда-то отдавала приказы:

– Отпусти ее. Быстро.

Джесси отпускает руку Хлои, и на несколько секунд его протянутая рука так и повисает в воздухе. Потом он, застонав, плюхается с краю на мою кровать.

Я тут же пододвигаюсь к нему.

– Когда она в прошлый раз потеряла сознание, ей вскоре стало лучше, так что это может произойти снова.

Мы сидим молча, погрузившись в раздумья. Все это кажется попросту абсурдным.

Почему доктор Стернфилд выбрала именно нас? Просто потому, что мы были легким уловом, или у нее были какие-то научно обоснованные причины, чтобы включить нас в свой извращенный эксперимент? Не знаю, что хуже – быть выбранной случайно или намеренно.

Себастьян качается на стуле, ероша рукой волосы.

– А вы знали, что Ксавьер год назад поступил в колледж и получил полную стипендию на оплату обучения? Его семья так гордится им. Но они ждут, что он будет работать врачом вместе с отцом. И женится на филиппинке.

Я передаю Себастьяну носовой платок.

– А он чего хочет?

Себастьян печально улыбается.

– Заниматься медицинскими исследованиями. И влюбляться в кого захочет.

Он хлюпает носом.

– Как жаль, что нам не довелось познакомиться раньше.

Я вскакиваю с кровати.

– Я сейчас позвоню доктору Гордону. Он должен выяснить, где его дочь, даже если придется прочесывать леса.

Джесси бьет по ладони кулаком.

– Эту двинутую исследовательскую компанию нужно сжечь до основания.

Его лицо лоснится от пота – и я от всей души надеюсь, дело не в том, что у него жар.

Шейн говорит:

– Что нам на самом деле нужно…

Из коридора раздается голос, будто кто-то говорит в мегафон:

– Всем немедленно одеть маски! Они на прикроватных столиках!

– Что происходит? – кричит Джесси.

– Мы сообщим, как только вы подчинитесь.

Поскольку единственный способ получить информацию, это «подчиниться», мы хватаем маски и сообщаем нашему невидимому собеседнику, что теперь наши носы и рты закрыты.

Входит доктор Калдикотт в костюме, напоминающем космический скафандр. За прозрачным лицевым щитком видны ее настороженные глаза.

– Мы собираемся ввести более строгие меры контроля за распространением инфекции, поэтому вас переведут в палату с отрицательным давлением.

В комнату входит еще один человек в маске и начинает возиться с настройками вентиляции. А может, он вообще отключает подачу воздуха? Внезапно я замечаю, что мне трудно дышать.

Шейн усаживается в кресло, вытянув ноги, точно так же, как он сидел на групповой встрече в «Nova Genetics».

– Что бы нам ни дала доктор Шарлотта, мы свою дозу уже получили. Зачем переходить на военное положение?

Несмотря на непринужденный тон Шейна, мои мышцы напрягаются все сильнее. Доктор Калдикотт печально скрещивает руки. Сейчас будет что-то плохое. По-настоящему плохое.

Наконец она со вздохом произносит:

– Мне очень жаль, но я должна сообщить вам, что ваша подруга Роза умерла.

Я застываю в неподвижности. Поверить не могу, что Роза покинула нас. Навсегда. И ради чего? Просто потому, что она хотела поговорить с парнем, который ей нравился, и отчаялась настолько, что поддалась на уговоры доктора Стернфилд, которая теперь виновна в убийстве.

Взгляд доктора Калдликотт на мгновение устремляется куда-то в окно, поверх наших голов, но потом она снова собирается и прочищает горло:

– Мы провели ПЦР-анализ и он показал, что у вас всех в крови присутствует один и тот же вирус – вероятно, вирусный вектор, который использовала доктор Стернфилд, чтобы доставить измененную ДНК. Обычно врачи, разрабатывающие генную терапию, делают вирусные векторы не заразными, но из-за ее горячности что-то могло пойти не так.