Эрика О'Роурке - Диссонанс

– Безоговорочно, – так же тихо ответил он.

Я снова прижалась к Саймону, продлевая поцелуй, наслаждаясь вкусом его губ, запахом волос, его мощным, стабильным сигналом.

Адди, откашлявшись, промолвила:

– Дэл, нам пора.

Я повернулась к сестре, утирая слезы:

– Еще пять минут, Адди. Пожалуйста. Его схватят, как только мы пересечем границу Главного Мира. Ты это прекрасно знаешь. Это моя последняя возможность попрощаться с ним.

Адди заколебалась, но Саймон, поймав ее взгляд, коротко кивнул. В нескольких дюймах от нас возник портал.

– С глазу на глаз, без свидетелей, – твердо сказала я.

– Ладно. – Сестра посмотрела на часы. – Я подожду за углом школы. Но если через пять минут и одну секунду вы не войдете в портал, я сама втащу туда вас обоих, Дэл, ухватив тебя за волосы.

– Тебе не придется этого делать, – заверила я.

Как только Адди скрылась за углом, я повернулась к Саймону:

– Ну, ты готов?

– Что?

– У нас пять минут. И чем дольше мы будем здесь стоять, тем меньше времени из этих пяти минут у нас останется. – Я прислушалась к звуку, издаваемому только что сформировавшимся порталом. – Поцелуй меня еще раз – на случай, если она подглядывает.

– Мы не сумеем сбежать.

– Если мы станем постоянно передвигаться, нигде не задерживаясь надолго, Совету будет не так-то просто нас найти.

– Побег ничего не даст. Ты же сама сказала. Куда бы я ни отправился, Главный Мир будет следовать за мной. Пока я существую, все, кого я люблю, находятся в опасности. Моя мама. Игги. Ты.

Я прижалась лбом к груди Саймона, и из моих глаз потекли слезы.

– Я тебя не брошу.

– Скажи, а что делают те, кто разделяет миры?

– Отраженные миры связаны между собой. Разделители перерезают нити, связывающие тот или иной отраженный мир с остальной Мультивселенной.

– То есть они делают определенные миры полностью изолированными, так? И нет возможности перебраться из них в другие?

– Разделение приводит к разрушению. Когда нити перерезаются, материя отраженного мира, который изолирован, и всех, которые образовались из него, начинает разрушаться.

– Значит, все происходит не сразу. Не в одну секунду.

И тут я наконец поняла.

– Нет, – твердо заявила я. – Я тебя не покину.

Саймон запустил пальцы в мои волосы и, наклонившись, впился в мои губы жадным поцелуем. Никогда еще он не делал этого с такой страстью. Губы его имели вкус соли и солнца, от него пахло дождем, и сердце мое наполнилось уверенностью, что я не променяю его даже на миллионы миров.

– Скажи, это будет больно? – спросил Саймон, когда поцелуй закончился.

– Я не стану этого делать! – воскликнула я и попыталась обнять его за шею, но он поймал мои руки и не позволил мне этого сделать.

– Это будет больно?

– Не знаю! По идее, отраженные люди ничего не должны чувствовать, но ты-то настоящий! Ты мой.

– Ты должна помочь мне, Дэл. Я не могу найти свои собственные нити.

– Не делай этого, Саймон. Ты единственный человек в моей жизни, который понимает меня. Знает, какая я на самом деле. И ты…

– Люблю тебя, – закончил за меня Саймон. – И именно поэтому хочу тебя спасти. И всех остальных тоже.

Но ведь это была не его работа – спасать всех. А моя.

На сей раз обойти правду, скрыться от нее было невозможно. Саймон являлся сущностью аномалии, ее сердцем. И моим сердцем тоже. Поэтому для меня путь оставался только один – быть одновременно и Путешественником, и самой собой.

– Мы будем вместе, – произнесла я. – Мультивселенная велика. Чтобы она разрушилась, потребуется много времени. Мы постоянно будем в движении. Мы не сдадимся.

– С тобой все будет в порядке, – сказал Саймон.

– И с тобой тоже.

– Покажи мне нити. Если уж я собираюсь разрушить мир, хотелось бы знать, как это будет выглядеть.

– Это лишь нити. Временами они бывают похожи на кусок ткани. Но они вовсе не показывают картину мира. Зато их звучание – настоящая симфония. Самая удивительная симфония из всех, которые ты когда-либо слышал.

– Тогда дай мне послушать ее, – попросил Саймон. – Пожалуйста. Пока она еще звучит нормально.

– А потом мы убежим. Обещай мне.

Вместо ответа он поцеловал меня долгим, нежным поцелуем. Я провела пальцами по лицу Саймона, взяла его руки в свои и поцеловала ладони.

Затем я нырнула в портал и стала искать нити, связывающие Саймона с Главным Миром. Вскоре я их нашла – большой пучок, напоминающий плетеную ткань. Его звучание было необычным, но приятным – словно инопланетная музыка.

Саймон посмотрел на меня. Взгляд его темно-синих глаз был серьезным и даже скорбным. Проведя рукой по моему рукаву, он накрыл пальцами мою ладонь.

– Удивительно, – сказал он со страхом и восхищением в голосе.

– Это материя, из нее состоит Мультивселенная. Мы с тобой держим в руке бесконечность.

– И я разрушаю ее, – произнес Саймон. – Прости, Дэл. Мне очень жаль.

– Не извиняйся. Мы все поправим.

– Нет…

Прежде чем я успела спросить, что Саймон имеет ввиду, он резким движением разорвал ткань. Раздался пронзительный скрип, и звучание смолкло.

– Мне очень жаль, – повторил Саймон, и все вокруг начало рушиться.

Логично было предположить, что конец целого мира – нечто грандиозное, с чудовищными громом и молниями, гигантскими приливными волнами, обрушивающимися на сушу. Мрачное величие этого зрелища должно было соответствовать эпохальности момента.

Но все оказалось гораздо проще. Немногие не успевшие опасть листья на ветках деревьев вдруг приобрели мертвенно-коричневый цвет, а затем все вокруг стала заливать серая мгла. Оранжево-песочное здание школы превратилось в бурое. Из-за угла выскочила Адди.

– Чистильщики приступили к работе! Разделение началось! – крикнула она. – Пора уходить.

– Это не чистильщики, – сказала я, и меня замутило. – Это мы.

Сестра остановилась как вкопанная.

– Что? Как это? Почему?

– Потому что это единственный возможный путь. Иного выхода нет, – объяснил Саймон. – Оставьте меня здесь – и инверсии прекратятся.

– Оставьте нас здесь, – поправила я. – У нас еще будет время для того, чтобы все-таки найти другое решение.

– Нет! Дэл, не будет никакого решения. Ты просто погибнешь, и все. Нам нужно возвращаться домой – немедленно.

– Она права. – Саймон поднес мои руки к губам и поцеловал. – Помни, ты обещала, что позаботишься о моей маме.

– Что? Ты же обещал, что мы убежим!

– Я этого не обещал.

Саймон был прав. Он действительно не давал мне такого обещания.

– Какой же ты гад! – Я кулаками ударила Саймона в грудь. Мне хотелось кричать. Хотелось возненавидеть Саймона за то, что он сначала завоевал мое сердце, а потом разбил его. – Я все равно тебя не брошу.