Холли Седдон - Постарайся не дышать

Пол, конечно, мерзкий скользкий враль. Но все же есть в нем что-то от клоуна. Неужели он на такое способен?

Ее пробрала дрожь. Она осторожно поднялась и рванула обратно к машине, пытаясь не обращать внимания на жажду и не представлять кухонный стол с бутылкой и мерным стаканом.

Пора уже снова поговорить с Мэттом. Представить ему новую версию. От этой мысли у нее слегка кружилась голова; конечно, это не то же самое, что ключ ко всему делу, но по крайней мере что-то свежее. Она доказала. Не виновность Пола, нет, а тот факт, что она может. Может сохранять ясность мысли и способность концентрировать внимание после полудня. Может довести до конца что-то ощутимое. Может довести до конца хоть что-то.

Его первым и единственным местом работы стал GRX Solutions, куда он пришел сразу после университета. Кем работать, было все равно; главное, не программистом, на которого он, к несчастью, выучился. Полученная профессия оставляла не так уж много возможностей, и вариант с продажей программного обеспечения казался не хуже любого другого.

Набирая номер Джеффа, чтобы договориться, когда ему лучше притащить свою подживающую ногу на работу, Джейкоб вдруг подумал, что почти десять лет просидел в одном и том же офисе. И за одним и тем же столом. Он работает здесь дольше всех – не считая самого Джеффа, владельца, и бессменной секретарши Линды.

– Привет бродягам! – ответил Джефф.

– Здорово, Джефф! Как там у вас дела? Без меня небось все на части разваливается?

– Дела великолепно, чувак, лучше не бывает! Никто не сжирает все печенье, нравственность в офисе вообще зашкаливает!

– Жаль тебя огорчать, но через пару дней я буду с вами.

– Вот черт, ты что, вернешься?!

Ему только раз приходилось беседовать с начальством один на один. К тому моменту он проработал здесь, наверно, года три. Девочка из бухгалтерии жаловалась на отсутствие карьерного роста, и Джефф устроил целый спектакль, по очереди вызывая всех к себе в кабинет для аттестации.

– По мне, так все это полная херня, – поделился он тогда с Джейкобом. – И без того видно, кто как работает. Халтуришь – получаешь соответствующий результат. Но Сьюзен, похоже, нужно, чтобы ее по головке погладили. Ну что ж, мне не жалко.

Джефф попытался составить краткую характеристику на каждого сотрудника. Напротив фамилии Арлингтон стояло лишь одно слово: «стабильный». Тогда Джейкоб воспринял это как комплимент. Клиенты его любили: он не давил на них и никогда не обещал с три короба. В его профессии этого было достаточно, чтобы тебя ценило начальство. Да уж, он точно не метался, тут не поспоришь. Стабильность. Надежность. Верность. Все эти качества казались ему в то время очень положительными.

Грэхем Арлингтон проработал в одной и той же фирме несколько десятилетий. Не то чтобы Джейкоб подражал ему специально, однако видел, что отцу вроде бы неплохо живется. Сколько он себя помнил, отец всегда выходил из дома в одно и то же время и садился в один и тот же поезд. В дороге читал книги и газеты, а рабочие часы проводил в окружении хорошеньких секретарш. Последнее, впрочем, Джейкоб знал лишь из язвительных замечаний матери, которые иногда просачивались сквозь пол его комнаты, когда он еще жил дома.

Он бы не смог толком объяснить, чем занимался отец, даже если бы его очень попросили. Работа из прошлого, не вязавшаяся с современным Лондоном – высокотехнологичным, спешащим, грязным. Работа, которая больше подошла бы пятидесятым и шестидесятым с их котелками и красными автобусами – временам родителей его отца.

До самой пенсии Грэхем трудился в одной из ливрейных компаний Лондона. Эти допотопные организации – феномен чисто британский, который вряд ли мог возникнуть где-то еще. Насколько Джейкоб понял из немногословных отцовских объяснений, ливрейными компаниями назывались старинные лондонские профессиональные ассоциации – вроде гильдий рабочих, существовавших еще в Средние века. Теперь эти компании по большей части занимались тем, что выделяли средства на благотворительность из своих внушительных фондов. Больше он ничего не знал – не считая того факта, что отец до самого последнего рабочего дня умудрялся устроить все так, чтобы не иметь дела с компьютером, и при этом получал очень достойную зарплату. По мнению Джейкоба, последнее достижение стоило того, чтобы попытаться его повторить. Особенно учитывая полное отсутствие у него склонности к какой-либо конкретной деятельности.

В этом смысле он – единственный из сыновей – пошел по стопам отца. И постепенно поднимался в следующую категорию налогоплательщиков. Радовали отца его успехи или огорчали? На эту тему он старался особо не задумываться.

Саймон не последовал за отцом, несмотря на их поразительное сходство. Удивил всех – в том числе и потому, что, не интересуясь особо деньгами, был просто помешан на женщинах. В Сити его ждали те самые толпы симпатичных секретарш, которые так бередили воображение его матери, и все преимущества престижной работы, однако он отверг и то и другое и теперь участвовал в гуманитарных операциях. Вряд ли у него там большой выбор.

Его братья явно были рождены для служения ближнему, а не для зарабатывания денег. Творить добро для них было важнее, чем регулярно получать пухлый конверт. Между прочим, даже отец, при всем своем снобизме, формально занимался служением, распределяя чьи-то деньги меж нуждающимися. А вот помощь Джейкоба была узконаправленной: он служил одной только Эми и едва ли мог называться самоотверженным альтруистом.

Нога еще не зажила, голова стала ватной от обезболивающих, однако скоро он сможет обходиться без костылей. Рабочая рутина – лучшее лекарство: она не даст ему без конца мусолить в голове одни и те же мысли. К тому же – и это самое главное – он будет каждый день хоть несколько часов отдыхать от Эденбриджа и (если получится) от своих мучительных воспоминаний.

Сью неподвижно сидела на темном диване. Немного боком, как в дамском седле: так ее учили ездить на пони в детстве. Тихонько тикали каретные часы; казалось, будто в гостиной бьется сердце. Солнце играло на их позолоченном корпусе и серебряных рамках расставленных кругом фотографий.

Куда исчезли глядящие на нее из рамок маленькие мальчики? С взлохмаченными волосами и в нейлоновых курточках, которые всегда были немного велики?

В углу каминной полки Джейкоб лучезарно улыбался ей со своей первой школьной фотографии. Щербатый рот, торчащие над ушами волосы. Она чуть не убила его за то, что воротничок рубашки он так нелепо затолкал под джемпер. По иронии судьбы, теперь она обожала этот снимок его до безумия. Она с трудом заставила себя взглянуть на счастливое личико с ясными карими глазами. Джейк в детстве очень редко плакал. Случалось, конечно, – к примеру, упадет и обдерет коленку или слетит с велосипеда и больно ударится; и с какой же радостью она бросалась на помощь и держала его в объятиях, пока он не успокоится!