Бернадетт Энн Пэрис - За закрытой дверью

– Отличная идея! – воодушевляется Диана. – Кстати, кто-нибудь хочет сходить в зоопарк? Я обещала сводить своих, когда занятия в школе закончатся.

– Милли пойдет с удовольствием! – заверяю я, радуясь, что у Милли появляются планы.

– Пока ты еще не слишком увлеклась, Грейс, – прерывает Джек, – хочу предупредить, что у меня для тебя еще один сюрприз. Точнее, для вас с Милли.

– Опять сюрприз? – Я покрываюсь холодным потом.

– Ты чего так испугалась? – подтрунивает Мойра. – Это же Джек! Значит, сюрприз точно приятный.

– Вообще-то я пока не хотел тебе говорить, – продолжает Джек извиняющимся тоном, – но придется, раз ты так активно принялась строить планы. Я везу вас с Милли в Новую Зеландию. Навестить родителей.

– Новая Зеландия! – у Дианы даже дыхание перехватило. – Боже, да это же моя мечта!

– Когда? – кое-как выговариваю я.

– Я думаю, дадим Милли время освоиться тут немного и примерно в середине июля поедем.

– Но в августе Милли выходит на работу в садовом центре, – возражаю я, пытаясь разгадать его новую затею. – А в такую даль на две недели не поедешь.

– Ничего страшного, если она выйдет позже на неделю или две. Мы им все объясним.

– По-моему, для Милли это уже слишком. Закончить школу, переехать к нам – и тут же мчаться в Новую Зеландию. Не лучше ли подождать до Рождества?

– А я думаю, Милли будет в восторге! – встревает Дженис. – Это же ее мечта! После того как мы в классе готовили проект о Новой Зеландии. Как раз когда ваши родители уехали.

– Если бы я вдруг оказалась в Новой Зеландии, то уже ни за что бы не вернулась, – заявляет Диана. – Там же красота невероятная!

– Да, это опасно, – соглашается Джек. – Вдруг Милли там так понравится, что она захочет остаться с родителями?

Вот оно что. Он готовит почву для исчезновения Милли.

– Милли? Да никогда в жизни! – гневно возражаю я. – Во-первых, она ни за что со мной не расстанется…

– А что, если ты тоже захочешь остаться? – шутливо спрашивает он, и я понимаю: вот и для моего исчезновения почва подготовлена.

– Да ты что, Джек! Ты же знаешь, я не смогу от тебя уехать!

«Но я смогу тебя убить, – мысленно продолжаю я. – Мне придется это сделать».

Спрятав таблетки под матрас, я воспрянула духом. Впервые за полгода побег стал представляться чем-то реальным. Я чувствовала бесконечную благодарность к Милли, которая сдвинула меня с мертвой точки. После всего, что она сделала, я не имела права подвести ее. Однако предстояло очень тщательно все продумать. Первая – и серьезная – проблема состояла в том, что таблетки были своего рода котом в мешке. Пусть даже мне и удастся как-то затолкать их в Джека; но когда ждать эффекта и каким он будет? Сколько штук нужно, чтобы Джек отключился? В этом уравнении слишком много неизвестных. Слишком много «если» и «но».

Первым делом я стала прикидывать, как бы подбросить таблетки Джеку в напиток. Мы никогда ничего не пили вместе – только если встречались с друзьями. Но присутствие других явно помешало бы исполнению плана, так что я должна была сделать все здесь, в доме, наедине с ним. Всю ночь я перебирала разные варианты, и к вечеру следующего дня, когда Джек принес ужин, у меня уже была идея. Но нужно было подготовить почву.

Обессиленно сгорбившись, я сидела на постели спиной к двери. Когда он вошел, я, против обыкновения, не обернулась и не взяла поднос, и тогда он молча поставил его на постель и вышел. Сознавать, что рядом стоит еда, было невыносимо (в последний раз я ела накануне, на дне рождения Милли), однако я была полна решимости к ней не прикасаться. На следующий день Джек вообще не удосужился принести мне хоть что-нибудь. Держаться становилось все труднее: голод усилился, а поднос так и остался у меня. Но всякий раз, когда я была готова поддаться искушению и съесть хотя бы крошечный кусочек, чтобы подавить голодные спазмы, я вызывала в памяти комнату в подвале и представляла там Милли. Это помогало.

На третий день – спохватившись, видимо, что не кормил меня накануне, – Джек принес мне завтрак. Увидев нетронутый поднос, он взглянул на меня с любопытством:

– Не проголодалась?

Я помотала головой:

– Нет.

– Тогда завтрак я тоже унесу.

Он ушел, забрав оба подноса. Без доступа к еде терпеть было легче. Чтобы отвлечься от спазмов в желудке, я медитировала. К концу недели, видя, что я по-прежнему не притрагиваюсь ни к еде, ни к вину, Джек насторожился.

– Надеюсь, ты не объявила голодовку? – поинтересовался он, заменяя очередной нетронутый поднос новым.

Я вяло помотала головой:

– Я просто не хочу есть.

– Почему?

Я помолчала, прежде чем ответить.

– Видимо, я никогда до конца не верила, что до этого дойдет, – призналась я наконец, нервно теребя край одеяла. – Думала, что все же найду способ уберечь от тебя Милли.

– Дай угадаю: тебе казалось, что добро восторжествует над злом, да? Или что явится рыцарь на белом коне и спасет вас с Милли от уготованной вам участи?

– Что-то в этом роде. – Я подавила рыдание. – Но этого никогда не случится, так ведь? Милли переедет к нам, и я ничего не смогу с этим поделать.

– Конечно, не сможешь. И если тебя это утешит, то знай: у тебя с самого начала не было ни единого шанса. Но я рад, что ты постепенно примиряешься с неизбежным. С таким подходом тебе потом будет легче.

Я кивком указала на вино, стоявшее на новом подносе (стараясь не замечать аппетитную курицу с картошкой):

– А нельзя ли мне виски вместо вина? Конечно же нет?

– Виски?

– Да.

– Не знал, что ты пьешь виски.

– А я не знала, что ты психопат. Просто принеси мне виски, Джек. – Я устало потерла глаза. – Если тебе так интересно, меня отец угощал.

Чувствуя на себе его взгляд, я сидела свесив голову с безысходным отчаянием на лице. По крайней мере, я надеялась, что выгляжу именно так. Он ушел, заперев за собой дверь, однако невозможно было предсказать, принесет он виски или нет. Курица пахла одуряюще, и я начала медленно считать в уме. Пообещала себе, что наброшусь на еду, если до его прихода успею дойти до ста. Когда на лестнице послышались шаги, я не досчитала и до пятидесяти; на шестом десятке в замке повернулся ключ, и я быстро зажмурилась, боясь не увидеть виски и разрыдаться: ведь если он ничего не принес, то я напрасно мучила себя, отказываясь от еды почти неделю!

– Держи.

Я открыла глаза. Джек протягивал мне пластиковый стаканчик.

– Что это? – спросила я с подозрением.

– Виски.

Я потянулась к стаканчику, но он тут же отвел руку:

– Сначала поешь. Какая мне от тебя польза, если ты ослабеешь и не сможешь заботиться о Милли?

От этих слов по спине пробежал холодок. Но по крайней мере теперь было ясно, что я на правильном пути: ведь до этого он ни разу – ни разу! – не пошел мне навстречу, даже когда я всего лишь просила дать мне полотенце побольше. Помня о своей конечной цели, он наверняка не допустит, чтобы со мной что-то случилось, а значит, вполне возможно, будет удовлетворять какие-то просьбы – в пределах разумного. Я одержала важную победу; по плану предполагалось еще повременить с едой, но теперь я решила пойти на компромисс, иначе первый стакан виски может стать последним. Я же хотела, чтобы он приносил мне выпить каждый день после работы. Пусть у него войдет в привычку наливать виски сразу нам обоим.