Элизабет Хейтер - Похищенные

Неужели Норин пристрелит ее прямо здесь?

– Как идут дела? Нашли что-нибудь? – спросил Кайл, входя в штаб КБРПД.

За ним следовал Ти-Джей.

Грэг и Томас сидели там же, где он их оставил, а папок с документами как будто прибавилось. Еще успели вернуться Карли и несколько ее агентов; все они листали старые полицейские отчеты или искали информацию с помощью своих ноутбуков.

– Дела идут медленно. – Грэг часто заморгал и потер глаза. – Есть пара случаев, но на серьезный мотив для Массовика-затейника они не тянут, так что ищем дальше.

– Офицеров, у которых закончилась смена, я разослал по домам, – сказал Томас. – Остальные продолжают разыскивать Джека. Никто его не видел.

– Это не значит, что он преступник, – заявил Ти-Джей, но уже без особого энтузиазма.

– Вертолет-то пригодился? – спросил Грэг.

– Мы с воздуха нашли еще три места, где отец Джека вел строительство. – Кайл сделал знак Ти-Джею, и тот развернул на столе карту, на которой они сделали пометки. – Рекомендую утром послать туда людей и все осмотреть. Может, старый Баллок успел и там тоже выкопать погреба.

– Или Джек выкопал подземные камеры, – добавил Грэг.

– Точно. А где Эвелин?

Грэг посмотрел на часы.

– Она уехала почти сразу после того, как вы с Ти-Джеем ушли, это было около восьми. – Он взглянул на Томаса. – В котором часу она звонила?

Томас, не отрываясь от документов, пожал плечами:

– В половине десятого, кажется.

– То есть час назад. – Грэг озабоченно нахмурился. – Обещала скоро вернуться. Черт возьми…

– Что? – забеспокоился Кайл.

– Она собиралась еще раз взглянуть на место преступления, а когда звонила, сказала, что была у Джека, говорила с его женой, но та ей не обрадовалась. – Грэг печально улыбнулся. – Боюсь, миссис Баллок не удалось так просто отделаться от Эвелин.

– Думаете, она сейчас у Джека в доме? – спросил Ти-Джей.

– Эвелин – девушка настойчивая. Может, конечно, она опять помчалась на поле, но я сомневаюсь. Оттуда все полицейские уже разъехались, теперь там слишком темно, да и дождь идет. А когда мы с Эвелин разговаривали по телефону, она спросила, кто сейчас в участке изучает старые дела. Я сказал, Карли вернулась, так что Эвелин теперь никуда не торопится – знает, что нам не нужна ее помощь. – Грэг посмотрел на Ти-Джея: – Зачем вы сказали жене Джека, что мы нашли его значок у Мэнди?

– Что?! – вскинулся Томас. – Ты спятил, Ти-Джей?!

Полицейский смущенно поскреб в затылке.

– Простите, шеф. Мы с Джеком десять лет были напарниками, я просто не мог поверить, что он…

Ти-Джей замолчал, и Кайл перевел разговор на тему, которую считал более важной, чем подозрения насчет Джека.

– На обратном пути мы видели с воздуха машину Эвелин на земляной дороге, ведущей к полю с подземной камерой. Зачем ей вообще понадобилось туда ехать?

«И почему ты, Грэг, ее не остановил?» – мысленно добавил Кайл. На этом поле они нашли тело Бриттани и три старые могилы, в одной из которых, вероятно, лежала подруга ее детства. Тогда Кайл был рядом с Эвелин, и ему очень не нравилось, что теперь она отправилась туда в одиночку. Он достаточно хорошо знал ее, чтобы понимать: на поле ее потащило чувство вины. Восемнадцать лет назад Массовик-затейник собирался забрать ее и Касси, но погибла только Касси, и Эвелин до сих пор страдает от того, что в психологии известно как «вина выжившего». Возвращение на место гибели подруги не принесет ей облегчения – скорее всего, станет только хуже.

Кайл достал мобильный.

– Я узнаю, где Эвелин, и съезжу за ней.

– Она забыла взять телефон. Вон он, на столе, – сказал Грэг.

Кайл, мрачно покачав головой, сунул свой мобильный обратно в карман и взял телефон Эвелин.

– Ладно, тогда просто прокачусь. Может, найду ее.

Грэг поднялся из-за стола:

– У тебя есть основания для беспокойства, Кайл?

– Нет, просто сердце не на месте.

– Черт. – Грэг потер переносицу. – Ей казалось, она что-то упустила на месте преступления, какую-то важную деталь, и хотела еще раз там все осмотреть. Я ничего такого не подумал… Хочешь, поеду с тобой?

– Нет, оставайся здесь. Я позвоню, когда найду ее.

– Норин, пожалуйста, не делай этого, – попросила Эвелин.

В ночной темноте она едва различала лицо девушки, сжимавшей двумя руками пистолет, нацеленный на нее. Но руки Норин больше не дрожали. Она уже не выглядела напуганной – в позе читалась решимость.

Норин снова зажгла фонарик. Луч света шел параллельно стволу и упирался в лицо Эвелин, прямо между глаз, туда, куда попадет пуля, если Норин нажмет на спуск.

– С кем ты говорила обо мне? – спросила она.

– С партнером, – быстро ответила Эвелин, стараясь придать голосу убедительности. Поверив, что о ее связи с Массовиком-затейником знает не только Эвелин, Норин поймет, что нет смысла ее убивать, и передумает.

– То есть со своим бойфрендом? Или с другим профайлером?

– С бойфрендом?..

Ее бойфрендом Кайла назвал Фрэнк и сказал, что слышал об этом от Дарнела. Так, может быть, Фрэнк сам за ней следил все это время?

Темнота вокруг сгущалась. Быть может, Фрэнк наблюдает сейчас за ними из окна дома и даже видит ее лицо в слабом свете фонарика?

Он мог намеренно послать Норин пристрелить ее, чтобы сделать племянницу настоящей соучастницей и тем самым еще крепче привязать к себе, обеспечив ее молчание.

Восемнадцать лет назад он сам хотел убить Эвелин, а теперь желает посмотреть, как это сделает Норин.

Кровь вдруг вскипела от ярости, даже сделалось теплее, хотя Эвелин промерзла до костей. Она вгляделась в темноту, стараясь различить лицо Норин, чтобы прочитать ее реакцию на то, что она собиралась сказать.

– Норин, ты действительно позволишь дяде отнять твою жизнь так же, как он отнял жизнь у тех девочек?

Бесстрастное выражение на миг сменилось растерянностью, «глок» дрогнул, и луч фонарика описал кривой круг на лице Эвелин. Решив, что нащупала наконец верный путь, та сделала следующий шаг:

– Ты не можешь и дальше его покрывать. Все кончено. Единственное, что тебе остается, – это принять правильную сторону. У тебя только один путь. Ты знаешь какой.

Губы Норин скривились, и Эвелин поспешила добавить:

– В полицейском участке Роуз-Бей все считают тебя своей. Для них ты как член семьи. К тебе относятся с заботой и уважением.

Норин нахмурилась и открыла рот, чтобы возразить, но Эвелин ей не позволила.

– Я знаю, что такое расти в неполной семье, и знаю, как важно обрести новую семью, Норин. Для меня семьей стали коллеги по работе. Как и для тебя. Твоя семья – полиция Роуз-Бей, ты сама служительница закона. Ты одна из них.

– Уже нет, – прошептала Норин тихо и робко, совсем по-детски.