Павел Любецкий - Испытание веры

— Я помогу, если хочешь! — предложил помощь Кабано, ведь только отыскав подходящую половинку для брата, он сможет спать спокойно, не волнуясь о его состоянии, пугавшем всё сильнее день ото дня.

— Спятил! — побелел Давид. — Только всё испортишь. Давай, иди отсюда. Не путайся под ногами и не отпугивай людей, — наотрез отказался он.

— Хорошо, — не стал спорить Цезарь, но, не успев далеко отойти, вернулся обратно и приобнял брата, чего тот не ожидал, не зная, что на него нашло. — Запомни, я всегда приду на помощь, где бы ты ни был, потому что мы…

— Братья, — прошептал Давид и тоже обнял его, решив, что иногда семейные ценности стимулируют избавиться от время от времени приходившей депрессии. — А теперь иди, а то отпугнёшь всех возможных парней. Подумают ещё, я занят тобой.

Ничего не сказав, Кабано, как погибший возлюбленный брата, почесал его за левым ухом, напомнив тому о лучших моментах жизни, и отправился обратно на стадион, почувствовав, что не всё так плохо, как он себе представлял.

Давид ещё какое-то время стоял с закрытыми глазами, представляя свою вторую половинку, без которой до сих пор не обходился ни один сон. В такие мгновения, он уже не мог заставить себя перестать думать о потерянном. И, не смотря на боль, отдававшую после каждого воспоминания во всём теле, он не жалел, что снова видел перед собой Сергея, говорил с ним, касался, чувствовал, как и прежде, его присутствие, словно он рядом, а не где-то там. Это придавало сил, заставляя двигаться дальше, преодолевая тяготы и лишения новой жизни, в которой уже нет Сергея, и никогда не будет.

Несколько минут Давид стоял у всё тех же кресел, наблюдая за уходом Кабано, продолжая думать о его словах. Со смерти матери и Сергея прошло какое-то время. Совсем немного, чтобы справиться с воспоминаниями, не дававшими покоя и смена обстановки — хорошее решение, но возвращение в Мадрид после похорон — не лучшая затея. Страна, откуда они много лет назад уехали, чересчур холодна и не дала убежище сердцу, испытавшему слишком много утрат. Обещанный покой превратился в ещё одно испытание и Давид не смог его пройти, оставшись там и дальше. Для него всё явилось не тем, и отвлечься не вышло, продолжив страдать и ненавидеть себя за слабость, из-за которой Сергей погиб. В его силах было не допустить той смерти, но он не смог и вместо спасения, получил искорку надежды, погасшую уже в следующее мгновение, когда струя крови потекла из возлюбленного, а после, и из него самого. Воспоминания давили на него, одиночество стало невыносимым. К тому же, лечение брата могло не сработать, и Давид остался бы совсем один против всего мира, ненавидя всех вокруг ещё сильнее прежнего, но худшего не произошло, Кабано поправился и принял предложение переехать во Францию, чтобы начать новую жизнь, переписав всё до неё. Он сделал это не из-за предложенной хорошей должности и высокой зарплаты, а лишь ради брата. Его привлекла идея заняться чем-то новым, не похожим на всё сделанное ранее. Давид никогда не увлекался спортом, не видел себя руководителем, он вообще ни о чём не думал. В голове осталась только любовь и ничего более, но вскоре, парень нашёл в себе необходимые качества, позволившие преуспеть в своём деле и, не смотря на минуты отчаяния, овладевавшие им время от времени, Давид счастлив, не жалея об отъезде из Мадрида и благодарен брату за предоставленный шанс.

Девушка, на которую не прекращал смотреть Давид, обернулась, словно почувствовала сверливший взгляд сзади и, в отличие от него, занервничала, узнав его в тот же миг. Долго сомневаясь, она, всё же, решила подойти. Он мог испортить долгожданный отдых, чего совсем не могла допустить. Встав рядом, она настороженно взглянула на Давида.

— Это ты! — вспомнил парень то, что уже крутилось в голове и, наконец, собралось воедино. Он поверить не мог, увидев вновь девушку, причастную к собственному похищению, но в то же время, спасшую его от подельника и неминуемой смерти.

— Я, — подтвердила она, присев в кресло, поглядев уже на парня снизу-вверх. — Как ты меня нашёл? А главное, зачем? — недружелюбно спросила она, настроившись защищаться, показывая это всем своим видом.

— Я не искал, — сказал он, почувствовав дрожь в теле. Воспоминания последней ночи в подвале ещё ярче пронеслись перед глазами. События так сильно отпечатались в сознании, что прошедших месяцев будто и вовсе не было. Он снова увидел, как угасал Сергей, как от одного единственного удара умерла мама, как после, придя в себя, душил человека, не испытывая никакого страха перед тем, чего раньше никогда не делал и, даже не задумывался. Всё нахлынуло неожиданно и очень болезненно.

— Тогда, — считала Саша, — наша встреча ничего не меняет. Договор всё ещё в силе. Правильно? — пронзительно взглянула на Давида она.

— Это ведь ты, та фанатка, о которой говорил Саша, — продолжил он и то, к чему вёл разговор, совсем не по нраву пришлось девушке, что она и продемонстрировала, — ты причастна к смертям на свадьбе Дмитрия Малышкина, исчезновению его невесты…

— Напоминаю, у нас уговор! — повторила Саша с акцентом на последнее, поглядев на брата, ожидавшего её вместе с семьёй у стола регистрации и искавшей способ всё исправить в случае, если разговор пойдёт совсем не так.

— Я тогда не знал, кто ты и сколько всего натворила, — стоял на своём Давид, так же, не представляя, что делать дальше.

— Если бы не я, ты остался бы в том подвале истекать кровью и сомневаюсь, что тебя обнаружили бы в ближайшее время. Так что, я спасла твою жизнь, выполнив свою часть сделки.

— Мы не квиты, — настоял Давид, приготовившись позвать охрану. Он не мог позволить убийце сбежать, не заплатив за огромное количество преступления. — Знал бы я кто ты…

— Что бы сделал? — не дождалась окончания фразы Саша. — Почти сразу ты потерял сознание. Я могла сделать, что угодно, не выполняя уговор и не оставляя свидетелей во избежание подобных встреч, но поступила по совести, потому что больше не желала походить на Стаса. Ты спас меня, и я благодарна. Мне жаль твоего парня и маму, но ничего уже не изменить. Как ты помнишь, я пыталась помочь им, но…

— Не говори больше ни слова, — повысил голос Давид, не в силах снова и снова вспоминать ту ночь.

— Я знаю, что значит терять любимых, и теперь пытаюсь сохранить остатки семьи. Того же желаю и тебе, — сказав это, она встала и сделала несколько шагов в сторону брата, остановившись за спиной Давида, — ты можешь сообщить обо мне охране, властям и всем, о ком вспомнишь, но поверь, это не принесёт облегчения. Оно не придёт, пока сам себе не позволишь. К тому же, я всё ещё в силах сделать твою жизнь короткой и невыносимой, но не стану. Я начала новую жизнь и не собираюсь сходить с пути лишь потому, что ты всё ещё не можешь смириться с потерей и вновь найти своё место.