Валентен Мюссо - Женщина справа

Уайлер [65] Уильям Уайлер (1902–1981) — американский кинорежиссер, продюсер, сценарист. Речь идет о его фильме «Римские каникулы» (1953). , снимающий в Риме хит для MGM: если некоторых из вас манят приключения, я их не поддерживаю! Я что, единственный, кто читал сценарий, и обладаю достаточным здравым смыслом, чтобы держать в голове персонажей? В глазах мужа Вивиан так же незначительна, как любая из безделушек, загромождающих гостиную. Она служит ему престижным живым аксессуаром! Он демонстрирует ее на публике, как поступил бы с трофеем. Он ее никогда не любил и не проявлял к ней ни малейшей заботы. Господи боже! Зритель с первых же минут фильма должен понять, что этот тип — чудовищный мерзавец!

Оставшийся в дверном проеме Денис Моррисон лихорадочно поднял голову. Его только что задели за живое, как если бы замечание относилось не только к его персонажу.

— Но Уоллес, не будь таким манихейцем! [66] Манихейство — здесь: деление всех явлений на абсолютно положительные и абсолютно отрицательные, без переходных состояний. Не думаю, что можно свести образ Уоррена к «чудовищному мерзавцу». Он намного сложнее и неоднозначнее!

— А, ты находишь? Что может быть сложного и неоднозначного в том, чтобы обманывать жену и унижать ее при каждом удобном случае? В твоем персонаже мне не нужно ни малейшего оттенка, Денис. Ты все же осознаешь, что Элизабет сейчас с тебя шкуру сдерет. У меня нет ни малейшего желания, чтобы публика в это время мечтала увидеть, как ее поджарят на электрическом стуле.

Мысленно Элизабет улыбнулась. Она всегда злорадствовала, когда Харрис умел грубо одернуть Моррисона, который был на десять лет старше него. Этого актера она возненавидела с первой же встречи. Поговаривали, что на каждую сценическую партнершу он смотрит как на женщину, которую надо завоевать. Самый знаменитый дамский угодник Голливуда… Элизабет регулярно читала о его подвигах в колонке сплетен Дороти Килгаллен [67] Дороти Килгаллен (1913–1965) — американская журналистка и телеведущая, специализировавшаяся на слухах о знаменитостях. . Когда она в первый день пришла на съемочную площадку, он бросил на нее отвратительный взгляд собственника, воскликнув: «Какая прелестная цыпочка!» Услышав это, она так и застыла, открыв рот. По крайней мере, персонаж Уоррена не должен требовать от нее больших усилий по выстраиванию кадра. С тех пор она избегала оставаться с ним наедине и на все разговоры, которые он затевал, отвечала холодным молчанием и каменным взглядом. Несмотря ни на что, Моррисону понадобилось две недели, чтобы понять, что она ему не уступит. Развлекаясь, она представляла себе веселенькие заголовки в скандальной прессе: «Громовые раскаты в Голливуде: Элизабет Бадина нечувствительна к обаянию Дениса Моррисона!» Она с нетерпением ждала дня, когда Вивиан отправит его ad patres [68] К праотцам ( лат. ). и не должна будет больше делить с ним пространство кадра.

Харрис еще не закончил свой монолог. Элизабет почувствовала, как муравьи ползают у нее по ногам. Она устала сидеть на роскошной и настолько же неудобной кушетке. Она заметила Эдди, который суетился на съемочной площадке. Бедный парень бросал во все стороны испуганные взгляды, выискивая подходящее место, куда бы поставить фарфоровую посудину. Наконец он отыскал в углу декорации журнальный столик из красного дерева. Как всегда, он посмотрел на нее, пытаясь завладеть ее вниманием. Она улыбнулась ему и кивнула, чтобы приободрить. Его неловкие манеры забавляли ее. У нее всегда находилось доброе слово по поводу его стараний, даже если Лора находила его «мутным» и относилась к нему с недоверием.

— Элизабет!

Она повернулась. Кажется, Харрис готов снова начать съемки.

— Вот сейчас ты была права.

Она бросила на него вопросительный взгляд. Режиссер с презрительным видом указал на Дениса Моррисона.

— Не поворачивайся, когда муж с тобой говорит. Он тебя не достоин.

Элизабет была обессилена. Она чувствовала, что на голову над самыми глазами давит что-то тяжелое, как всякий раз, когда съемки затягивались и ей приходилось без устали повторять одни и те же реплики. Сколько времени она уже на ногах? У нее больше не было сил считать. Единственная вещь, которую Харрис совершенно не выносил, были опоздания. Чтобы быть на месте в 6.30, ей приходилось каждое утро вставать в 5 утра. Ни разу она не остановилась в зарезервированном для актеров бунгало неподалеку от студии. Черный «Линкольн» с водителем также не брал на себя труд подождать ее в конце съемочного дня. Каждый день она приезжала и уезжала на своем личном транспорте.

— До завтра, мадмуазель… Позволю себе заметить, сегодня вы были действительно необычайны.

Сделав над собой усилие, чтобы улыбнуться помощнику режиссера и обменяться с ним несколькими банальностями, она направилась к своей гримерке. Единственное, что ей больше всего хотелось: вернуться к себе, оказаться наконец одной. Она наполнит себе ванну и целый час проведет в воде, опустошая несколько стаканов вина, чтобы забыть свои трудности. С самого начала съемок успокоить ее мог только алкоголь. Она находила в нем поддержку. Все как с сигаретой. Впрочем, теперь у нее в сумочке всегда была пачка: Вивиан еще долго следовала за ней после того, как гасли софиты. Может быть, перечитать письмо… А вдруг хватит силы воли, что снять телефонную трубку, чтобы позвонить и положить конец этой истории? А заодно отвратить дамоклов меч.

В гримерке несколько человек из съемочной группы прикладывались к стаканам и составляли компанию гримершам. Слышались покашливания. Все как один встали, чтобы выйти из комнаты.

— Нет, не беспокойтесь, я сейчас уйду.

Лора была занята тем, что наводила порядок в своих принадлежностях. Она поднесла руку к ее лицу, указывая на грим.

— Но ты не можешь выйти в таком виде!

Элизабет взглянула на свое отражение в зеркале. Великолепное пугало… На память ей пришли не такие давние времена, когда, замершая в восхищении перед большим экраном кинотеатра их квартала в Санта-Барбаре, она наивно полагала, будто в актрисах, которыми сейчас любуется, нет ничего искусственного. Кино — это только ложь. На самом деле и вся ее жизнь — одна большая ложь.

— Мне надо идти. Я сама справлюсь.

— Ты уверена, что…

Она сложила свои вещи и замерла, увидев на краю столика для грима букет цветов. Она почувствовала, как дрожь пробежала по всему ее телу. Белые гвоздики. Как в прошлый раз.

— Цветы… — прошептала она.

Кто-то из находящихся в комнате сказал:

— О, их курьер только что принес для вас. Без сомнения, от какого-то обожателя.

Она предпочла бы поверить, что это дурной сон. В нервном возбуждении она приблизилась к букету и прочитала карточку, которая была при нем. «Букет для будущей звезды Голливуда. Мне очень нужно вас увидеть. Свяжитесь со мной как можно скорее, вы знаете, где меня найти. Не ждите, иначе можете слишком много потерять».