Тесс Герритсен - Хранитель смерти [litres]

– Шутишь, что ли? Если уж ты купил выдержанное мясо и повозился, заворачивая его в бекон, нужно и приготовить его нормально.

– Даже если из-за этого в тебя ударит молния?

– Думаешь, я боюсь молнии? – Винс рассмеялся. – Эй, я уже умирал однажды. Еще один разряд в грудь для старого мотора не помеха.

– А вот для бекона – еще какая, – возразила Джейн, наблюдая, как жир капает на огонь.

Два года назад Корсак ушел в отставку из-за инфаркта, однако масло и мясо есть не боялся. «И мама здесь, увы, не помощник», – подумала Джейн, глядя на садовый стол для пикника, с которого Анжела забирала залитый майонезом картофельный салат.

Корсак помахал Анжеле, когда та скрывалась за сетчатой дверью.

– Знаешь, твоя мамка изменила мою жизнь, – сказал он. – Я помирал с голоду на этой дурацкой рыбно-салатной диете. А потом она научила меня жить с удовольствием.

– Это ведь из рекламы пива?

– Она – женщина-фейерверк. Бог мой, с тех пор как мы начали встречаться, она уговаривала меня на такие штуки – сам не могу поверить! Вчера вечером она заставила меня впервые в жизни попробовать осьминога. А еще однажды ночью мы пошли купаться голышом…

– Перестань. Это мне слушать ни к чему.

– Я словно заново родился. Никогда не думал, что встречу такую женщину, как твоя мамка. – Он подхватил стейк и перевернул его.

От зашипевшей решетки пахнуло ароматным дымком, и Джейн вспомнила все те летние обеды, барбекю для которых готовил ее отец. Теперь же именно Корсак будет с гордостью вносить в дом блюдо с мясом и откупоривать винные бутылки. «Ты отказался от этого, папа, – мысленно обратилась она к отцу. – Стоит ли этого твоя новая подружка? Или ты просыпаешься каждое утро и думаешь, какого черта ты бросил маму?»

– Говорю тебе, – продолжал Корсак, – твой папа поступил как болван, позволив ей уйти. Но это самое лучшее, что было в моей жизни. – Он внезапно осекся. – Ой. Я сказал что-то не слишком деликатное, да? Просто не утерпел. Я чертовски счастлив.

Анжела вышла из дома. Она несла чистые блюда для мяса.

– Из-за чего это ты так счастлив, Винс? – поинтересовалась она.

– Из-за стейка, – пояснила Джейн.

Анжела рассмеялась:

– О, у этого человека всегда есть аппетит! – Она дерзко пихнула Корсака бедром. – И не только в этом смысле.

Джейн с трудом удержалась, чтобы не заткнуть уши.

– Пойду-ка я, пожалуй, в дом. Габриэль наверняка уже хочет отдать мне Реджину.

– Погоди, – попросил Корсак и добавил, понизив голос: – Пока мы здесь, может, расскажешь новости по вашему делу об извращенце? Я слышал, вы знаете имя этого Убийцы-археолога. Он сын какого-то техасского богача, верно?

– Откуда ты узнал? Эту подробность мы не разглашали.

– У меня свои источники. – Винс подмигнул Анжеле. – Если уж стал полицейским, им и умрешь.

А Корсак и в самом деле был проницательным детективом, и когда-то Джейн доверяла его навыкам.

– Я слышал, этот парень с большим приветом, – продолжал Корсак. – Нападает на дамочек, а потом хранит их вроде сувениров. Это правда, что ли?

Джейн бросила взгляд на жадно слушавшую разговор маму.

– Может, поговорим об этом в другой раз? Я не хочу, чтобы мама расстраивалась.

– О, продолжайте, – возразила Анжела. – Я люблю, когда Винс рассказывает о своей бывшей работе. Благодаря ему я так много узнала о работе в полиции. На самом деле, я даже хочу купить себе полицейское радио. – Она улыбнулась Корсаку. – А еще он научит меня стрелять из пистолета.

– Неужели только мне кажется, что это плохая идея? – поразилась Джейн. – Пистолет – вещь опасная, мам.

– Но у тебя же есть оружие.

– Я умею им пользоваться.

– Я тоже научусь. – Анжела придвинулась поближе. – Так что там с этим подозреваемым? Как он выбирает женщин?

Неужели мама и вправду сказала «подозреваемый»?

– У этих женщин наверняка есть что-то общее, – предположила Анжела. И посмотрела на Корсака. – Как ты ее называл, эту науку о жертвах?

– Виктимология.

– Да, она самая. Что говорит об этом виктимология?

– Один и тот же цвет волос, – заявил Корсак. – Так я, во всяком случае, слышал. У всех трех убитых черные волосы.

– Тогда тебе стоит быть особенно осторожной, Джейни, – постановила Анжела. – Если он любит темноволосых девушек.

– Мам, в мире полно темноволосых девчонок.

– Но ты у него прямо перед носом. Если он хоть иногда смотрит новости…

– В этом случае он знает достаточно, чтобы держаться подальше от Джейн, – вставил Корсак. – Если он, конечно, понимает свою пользу. – Винс принялся снимать готовые стейки с гриля и плюхать их на блюдо. – Прошла неделя с тех пор, как вы привезли ту девчонку домой, верно? И ничего не произошло.

– Зрительных контактов не было.

– Тогда он, возможно, уехал из города. Уехал туда, где будет легче охотиться.

– Или просто ждет, пока уляжется шум, – предположила Джейн.

– Да, в этом вся проблема, верно? Для того чтобы продолжать наблюдения, требуются ресурсы. Откуда вы узнаете, когда защита ей больше не понадобится? Когда поймете, что девчонка в полной безопасности?

«Никогда, – подумала Джейн. – Джозефина всегда будет поглядывать через плечо».

– Думаешь, он снова будет убивать? – спросила Анжела.

– Конечно будет, – отозвался Корсак. – Возможно, не в Бостоне. Но я гарантирую: он уже сейчас где-то охотится.

– Откуда ты знаешь?

Переложив на блюдо последний стейк, Корсак затушил пламя.

– Потому что так делают все охотники.

В воскресенье гроза начала собираться уже с обеда, а теперь разошлась в полную силу. Сидя в своем лишенном окон кабинете, Джозефина слушала раскаты грома. Отражавшие этот звук стены сотрясались с такой силой, что она не заметила, как к ее двери подошел Николас. Только когда куратор заговорил, Джозефина поняла, что он некоторое время стоял поблизости.

– Разве сегодня тебя никто не отвозит домой? – спросил он.

Николас нерешительно остановился в дверях, словно боясь заступить на ее территорию и опасаясь, что подходить поближе запрещено. Несколько дней назад детектив Фрост проинструктировал музейных работников на предмет безопасности и показал им фотографию Брэдли Роуза, состаренную с помощью цифровой техники, чтобы сымитировать его образ спустя два десятка лет. С момента возвращения Джозефины коллеги обращались с ней, как с хрупким экспонатом, вежливо держась на расстоянии. Никто не радовался необходимости работать бок о бок с жертвой преступления.

«А я не рада быть жертвой», – думала Джозефина.

– Я всего-навсего хотел удостовериться, что тебя отвезут домой, – объяснил Робинсон. – А если нет, я с радостью отвезу тебя сам.

– Детектив Фрост приедет за мной в шесть.

– О! Конечно. – Ник задержался в дверях, словно хотел сказать что-то еще, но заговорить не решался. – Я рад, что ты вернулась, – только и смог произнести он, собираясь уходить.