Тесс Герритсен - Хранитель смерти [litres]

– Николас…

– Да?

– Я должна объяснить тебе кое-что. Многое.

Он стоял всего в нескольких метрах, но Джозефине было тяжело встречаться с ним взглядом. Никогда раньше она не чувствовала себя так неуютно в его присутствии. Николас был одним из немногих, с кем Джозефине обычно было легко, потому что оба, обитая в одном и том же потаенном уголке Вселенной, испытывали невероятную страсть к малоизвестным фактам и любопытным диковинкам. Из всех людей, которых Джозефина обманывала, самую сильную вину она испытывала перед Николасом, потому что Робинсон гораздо больше всех прочих старался быть ее другом.

– Я не была честна с тобой, – призналась Джозефина, печально покачав головой. – В действительности почти все, что ты знаешь обо мне, – ложь. Начиная с того…

– Что по-настоящему тебя зовут не Джозефина, – тихо закончил он.

Пульчилло удивленно подняла взгляд на Николаса. Раньше, когда они встречались взглядами, он, как правило, смущенно отводил глаза. На этот раз Николас даже не дрогнул.

– Когда ты узнал об этом? – спросила она.

– После того как ты уехала, а я не мог поймать тебя по телефону и стал волноваться. Я позвонил детективу Риццоли и узнал правду. – Робинсон вспыхнул. – Мне стыдно признаться в этом, но я звонил и в твой университет. Я подумал, а вдруг…

– Вдруг ты взял на работу законченную мошенницу.

– Я не должен был вторгаться в твою жизнь, я знаю.

– Нет, Николас, ты должен был сделать именно это. Ты имел полное право проверить, получила ли я образование. – Она вздохнула. – Только в этом я и была честна с тобой. Меня удивляет, что ты позволил мне вернуться. И даже ни разу ни о чем не обмолвился.

– Я ждал удобного момента. Выжидал, когда ты будешь готова к разговору. Ты готова?

– Похоже, ты уже знаешь все, что тебе нужно.

– Да как же я могу все знать, Джозефина? У меня такое ощущение, будто я только сейчас начинаю знакомиться с тобой. Все то, что ты рассказывала мне о своем детстве… о своих родителях…

– Я врала, понимаешь? – Ответ прозвучал резче, чем хотела Джозефина, и она заметила, что Николас покраснел. – У меня не было выбора, – тихо прибавила она.

Зайдя в ее кабинет, куратор сел. Раньше он неоднократно устраивался на этом же стуле с чашкой утреннего кофе, и они радостно болтали о предметах, совсем недавно найденных в цокольном этаже, или малоизвестных фактах и деталях, на которые удалось напасть одному из них. Нынешняя беседа не походила на приятную болтовню.

– Я могу себе представить, каким обманутым ты себя чувствуешь.

– Нет, не все так плохо.

– Ну уж по крайней мере разочарованным.

Ей больно было видеть, как он кивнул, потому что это подтверждало: между ними разверзлась пропасть. Словно бы указывая на эту брешь, тишину разорвал раскат грома.

Джозефина сморгнула слезы.

– Прости, – сказала она.

– Что расстраивает меня больше всего, – снова заговорил Николас, – так это то, что ты не доверяла мне. Ты могла сказать мне правду, Жози. И я бы защитил тебя.

– Как ты можешь говорить это, если почти ничего не знаешь обо мне?

– Но я же знаю, какая ты. Я не имею в виду поверхностное – как ты себя называешь или в каких городах ты жила. Я знаю, чтó тебя волнует, чтó для тебя имеет значение. А это говорит о человеке больше, чем то, зовут его Джозефина или как-то иначе. И я пришел сказать именно это. – Он глубоко вздохнул. – И… еще кое-что.

– Да?

Он посмотрел вниз, на свои внезапно напрягшиеся руки.

– Я вот подумал… э-э-э… тебе нравится кино?

– Да, я… конечно.

– О, очень хорошо. Это действительно… это чудесно! Боюсь, я не всегда знаю, что идет в кинотеатрах, но на этой неделе наверняка показывают что-нибудь подходящее. А может, на следующей. – Он откашлялся. – Я вполне могу отвезти тебя домой в абсолютной сохранности и в разумное…

– Николас, вот ты где! – воскликнула показавшаяся в дверях Дебби Дьюк. – Нам уже нужно идти, а то контора перевозчика закроется.

Он поднял взгляд на Дебби:

– Что?

– Ты обещал помочь мне отвезти ящик в Ревир, перевозчикам. Его следует отправить в Лондон, и мне нужно будет заполнить таможенные бумаги. Я бы сама отвезла его, но он весит тридцать килограммов.

– За Джозефиной еще не приехал детектив Фрост. Мне бы не хотелось уходить.

– Здесь Саймон и госпожа Виллебрандт, и все двери заперты.

Николас посмотрел на Джозефину:

– Ты сказала, он заберет тебя в шесть? Осталось меньше часа.

– Со мной все будет хорошо, – пообещала Джозефина.

– Поедем же, Ник, – настаивала Дебби. – Из-за грозы движение замедлилось. Нам надо идти прямо сейчас.

Он встал и вслед за Дебби вышел из кабинета. Звук их шагов удалялся вниз по лестнице, а Джозефина сидела за столом, все еще ошарашенная происшедшим.

«Неужели Николас Робинсон только что попытался пригласить меня на свидание?» – пронеслось у нее в голове.

Гром снова тряхнул здание, и свет на мгновение потерял яркость, словно небеса ответили на ее вопрос: «Да, попытался».

Потрясенно покачав головой, Джозефина бросила взгляд на стопку инвентарных книг. Они содержали рукописный перечень ценностей, которые музей приобретал в течение нескольких десятилетий, а Джозефина отрабатывала этот список, находя каждый предмет и оценивая его состояние. Она снова постаралась сосредоточиться на работе, но ее мысли все равно возвращались к Николасу.

«Тебе нравится кино?» – спросил он.

Джозефина улыбнулась. «Да. И ты мне тоже нравишься, – мысленно ответила она. – Всегда нравился».

Она открыла том, заполненный несколько десятков лет назад, и узнала микроскопический почерк доктора Уильяма Скотта-Карра. Эти инвентарные книги содержали в себе многостраничные свидетельства каждого кураторского срока, и Джозефина по почерку понимала, когда один куратор сменился другим. Некоторые из них, такие как доктор Скотт-Карр, работали в музее десятилетиями. Джозефина представляла себе, как они старели вместе с собранием, гуляя по скрипучим полам мимо образцов, которые со временем становились родными, словно старые друзья. Перед ней был документ времен правления Скотта-Карра, составленный из его порой неразборчивых записей.

– Зуб мегалодона, коллекция неизв. Пожертвован г-ном Джералдом Де Виттом.

– Ручки от глиняного кувшина с оттиском в виде крылатых солнечных дисков. Железный век. Найдена док. Ч. Эндрюсом в Неби-Самуиле.

– Серебряная монета, вероятно III в. до н. э., с чеканкой в виде Партенопы и быка с человеческой головой на обороте. Неаполь. Куплена у частного коллекционера док. М. Элгара.

Эта серебряная монета выставлялась сейчас в галерее на первом этаже, а вот где находятся ручки от глиняного кувшина, Джозефина понятия не имела. Она пометила себе, что их надо обнаружить, и, перевернув страницу, увидела группу из трех других записей.