А Финн - Женщина в окне

Я не дыша наблюдаю эту сцену.

Алистер маячит в проеме двери, что-то говорит. Итан делает шаг вперед, поднимает руку, размахивает телефоном.

На миг они замирают.

Затем Алистер устремляется к сыну. Забирает у него телефон. Смотрит в него. Потом на Итана.

Проходит мимо него к окну, сердито всматривается в темноту. Я отступаю дальше в спальню.

Алистер раскидывает руки, закрывает ставнями обе половинки окна. Плотно прижимает.

Комната наглухо запаяна.

Шах и мат.

Отворачиваюсь и не мигая устремляю взгляд в свою спальню.

Не могу себе представить, что происходит в том доме. Из-за меня.

Тащусь к лестнице. На каждой ступени замедляю шаг, думаю об Итане. Он там, за теми окнами, наедине с отцом.

Спускаюсь ниже и ниже.

Вхожу в кухню. Пока я ополаскиваю стакан в раковине, раздаются приглушенные раскаты грома. Я всматриваюсь в прорези жалюзи. По небу несутся тучи, ветер треплет ветки деревьев. Он явно усиливается. Приближается гроза.

Я сижу за столом, держа в руках бутылку мерло. «Серебряная бухта, Новая Зеландия» – написано на этикетке, ниже небольшая картинка с кораблем в море. Может, я смогу переехать в Новую Зеландию, начать там новую жизнь. Мне нравится название «Серебряная бухта». Хотелось бы снова поплыть на корабле.

Если я когда-нибудь выйду из этого дома.

Подхожу к окну и приподнимаю рейку жалюзи – по стеклу барабанит дождь. Смотрю на ту сторону сквера. Ставни в доме Расселов по-прежнему закрыты.

Едва я возвращаюсь к столу, как раздается звонок в дверь.

Он взрывает тишину, словно сигнал тревоги. У меня вздрагивает рука, вино расплескивается из бокала. Я поднимаю глаза на дверь.

Это он. Это Алистер.

На меня нападает страх. Пальцы ныряют в карман, хватают телефон. Другой рукой тянусь к резаку.

Встаю и медленно иду через кухню. Подхожу к домофону. Собравшись с духом, смотрю на экран.

Итан.

Облегченно вздыхаю.

Обхватив себя руками, Итан раскачивается взад-вперед. Нажимаю на кнопку и отпираю. Минуту спустя он уже внутри. В волосах сверкают дождевые капли.

– Что ты здесь делаешь?

Он таращит на меня глаза:

– Вы же просили зайти.

– Я думала, твой отец…

Итан закрывает дверь, идет мимо меня в гостиную.

– Я сказал, что звонил друг, с которым мы ходим в бассейн.

– Разве отец не проверил твой телефон? – следуя за гостем, спрашиваю я.

– Я сохранил ваш номер под другим именем.

– Что, если бы он мне перезвонил?

Итан пожимает плечами.

– Не перезвонил же. Что это такое? – Он смотрит на резак для картона.

– Ничего.

Опускаю резак в карман.

– Можно мне в туалет?

Я киваю.

Пока он находится в красной комнате, я просматриваю свой телефон, подготавливаю следующий ход.

Слышу шум слива унитаза, журчание воды в кране, и Итан возвращается.

– Где Панч?

– Не знаю.

– Как его лапка?

– Хорошо. – В данный момент меня это не волнует. – Хочу тебе кое-что показать. – Я вкладываю телефон ему в руку. – Нажми на «Фото».

Он смотрит на меня, нахмурив брови.

– Просто открой приложение, – прошу я.

Пока он это делает, я наблюдаю за выражением его лица. Дедушкины часы начинают отбивать десять. Я затаила дыхание.

С минуту ничего не происходит. Итан безмятежен.

– Наша улица. На восходе, – произносит он. – Или… постойте, это же запад. Значит, это зака…

Он умолкает.

Вот оно.

Проходит мгновение.

Он поднимает на меня широко раскрытые глаза.

Шесть ударов, семь.

Открывает рот.

Восемь, девять.

– Что… – начинает он.

Десять.

– Думаю, пора сказать правду, – говорю я ему.

При последнем ударе часов он встает передо мной, едва дыша. Я хватаю его за плечо и веду к дивану. Мы садимся. Итан не выпускает телефона из рук.

Я ничего не говорю, просто смотрю на него. Сердце у меня трепыхается, как муха в кулаке. Чтобы унять дрожь в руках, я прижимаю их к коленям.

Он что-то шепчет.

– Что-что?

Откашливается.

– Когда вы это нашли?

– Сегодня вечером, как раз перед тем как позвонить тебе.

Кивок.

– Кто она?

Он продолжает смотреть на экран телефона. На долю секунды мне кажется, что он не услышал меня.

– Кто…

– Это моя мать.

Я хмурюсь:

– Нет, детектив сказал, что твоя мать…

– Моя настоящая мать. Биологическая.

Я в изумлении смотрю на Итана:

– Тебя усыновили?

Он ничего не говорит, а только кивает, опустив глаза.

– Значит… – Я наклоняюсь вперед, приглаживаю волосы. – Значит…

– Она… не знаю даже, с чего начать.

Я закрываю глаза, стараясь избавиться от замешательства. Мальчика следует направлять. Это я могу.

Наклоняюсь ближе, разглаживая халат на бедрах, смотрю на Итана.

– Когда тебя усыновили? – спрашиваю я.

Вздохнув, он откидывается на подушки, они сминаются.

– Когда мне было пять.

– Почему так поздно?

– Потому что она… она принимала наркотики, – говорит он, запинаясь, как жеребенок на травке, делающий первые шаги. Интересно, сколько раз Итан произносил эти слова прежде. – Она принимала наркотики. И была совсем еще… юной.

Это объясняет, почему Джейн выглядела такой моложавой.

– И я стал жить с мамой и папой.

Я изучаю его лицо. Кончиком языка он облизывает губы, на висках блестят капли дождя.

– Где ты рос? – спрашиваю я.

– До Бостона?

– Да.

– В Сан-Франциско. Родители взяли меня оттуда.

Я борюсь с желанием прикоснуться к нему. Беру у него телефон, кладу на стол.

– Однажды она меня нашла, – продолжает он. – Когда мне было двенадцать. Приехала в Бостон. Появилась около нашего дома и спросила папу, можно ли ей увидеть меня. Он сказал «нет».

– Значит, тебе не дали поговорить с ней?

– Нет. – Он умолкает. Ему нужно отдышаться. Глаза у него горят. – Родители очень бесились. Велели сказать им, если она попытается снова увидеть меня.

Я киваю, прислоняюсь к подушкам. Теперь Итан говорит более свободно.

– А потом мы переехали сюда.

– Но твой отец потерял работу.

– Ага. – Он явно насторожился.

– А почему?

Итан беспокойно ерзает.

– Было что-то, связанное с женой его босса. Не знаю. Родители часто ссорились из-за этого.

«Все это весьма таинственно», – злорадствовала Алекс. Теперь я знаю. Небольшая интрижка. Ничего особенного. Интересно, стоило ли оно того.

– Сразу после переезда мама вернулась в Бостон по какому-то делу. И для того, думаю, чтобы улизнуть от отца. Тогда он тоже поехал туда. Они оставили меня одного на одну ночь. Они и раньше так делали. И она появилась.

– Твоя биологическая мать?

– Да.

– Как ее зовут?

Он сопит. Вытирает нос.

– Кэти.

– И она пришла к вам домой.

– Угу.

Снова сопит.

– Когда, если точно?