А Финн - Женщина в окне

– Не помню. – Итан качает головой. – Нет, постойте, был Хеллоуин.

Вечер нашей встречи с Джейн…

– Она сказала мне, что… завязала, – говорит он, выжимая из себя слова, как воду из мокрого полотенца. – Что больше не принимает наркотики.

Я киваю.

– Она прочитала в Сети о переводе отца и узнала, что мы переезжаем в Нью-Йорк. Взяла и отправилась за нами. А когда родители уехали в Бостон, решила воспользоваться моментом.

Он умолкает, потирая ладони.

– А что произошло потом?

– А потом… – Он прикрывает веки. – Потом она пришла в дом.

– И ты с ней разговаривал?

– Угу. Я ее впустил.

– Это было на Хеллоуин?

– Угу. В тот день.

– В тот день и я с ней встретилась, – говорю я.

Он кивает, опустив голову.

– Она пошла в гостиницу за фотоальбомом. Хотела показать мне старые снимки. Детские фото и всякое такое. А на обратном пути увидела вас.

Вспоминаю, как она помогала мне подняться, придерживая за пояс, а ее волосы касались моей щеки.

– Но она назвалась твоей матерью. Джейн Рассел.

Он снова кивает.

– Ты знал об этом.

– Угу.

– Зачем? Зачем ей было выдавать себя за другого человека?

Наконец он поднимает на меня взгляд:

– Она сказала, что не делала этого. Утверждала, что это вы назвали ее именем мамы, и она не сразу придумала отговорку. Не забывайте, ей не следовало находиться там. Да и здесь тоже. – Он обводит рукой комнату. Молчит, снова чешет ладонь. – Кроме того, ей нравилось делать вид, что она… ну, вы понимаете… моя мама.

Раскат грома, словно небеса раскололись. Мы оба вздрагиваем.

Минуту спустя я продолжаю давить на него:

– Так что же случилось потом? После того, как она мне помогла?

Он переводит взгляд на свои руки.

– Она вернулась в дом, и мы поговорили еще. О том, каким я был в раннем детстве. О том, чем она занималась с того момента, как отказалась от меня. Показывала мне снимки.

– А потом?

– Ушла.

– Вернулась в гостиницу?

Он медленно качает головой.

– Куда она направилась?

– Ну, тогда я не знал.

У меня падает сердце.

– Куда она пошла? – добиваюсь ответа я.

Он вновь поднимает на меня глаза:

– Сюда.

Тиканье часов.

– В каком смысле?

– Она познакомилась с тем парнем, который живет внизу. Или жил.

Я цепенею.

– С Дэвидом?

Итан кивает.

Я вспоминаю утро после Хеллоуина, шум воды в трубах внизу, когда мы с Дэвидом рассматривали дохлую крысу. Вспоминаю серьгу на тумбочке. «Она принадлежала леди по имени Кэтрин». Кэти.

– Она была у меня в цокольном этаже, – говорю я.

– Я узнал об этом не сразу, – настаивает он.

– Долго она здесь пробыла?

– До… – Его голос еле слышен.

– До какого времени?

Он сплел пальцы.

– Она вернулась на следующий день после Хеллоуина, и мы немного пообщались. Я говорил, что скажу родителям: мол, хочу видеться с ней официально. Потому что мне без малого семнадцать, а когда исполнится восемнадцать, я смогу делать что захочу. Так что я позвонил маме и папе и сказал им. Папа стал ругаться, – продолжает он. – Мама будто помешалась, а отец просто рассвирепел. Он скоро приехал и стал допытываться, где она, а я не хотел говорить, и он…

Из глаза у него выкатывается слезинка.

Я кладу руку ему на плечо.

– Ударил тебя? – спрашиваю я.

Он кивает. Мы сидим молча.

Итан судорожно вздыхает раз, другой.

– Я знал, что она была у вас, – дрожащим голосом говорит он. – Я видел вас здесь… – Он смотрит в кухню. – Из моей комнаты. В конце концов я признался отцу. Простите. Мне так жаль.

Теперь он плачет.

– О-о… – Я не решаюсь снова положить руку ему на плечо.

– Просто чтобы он отвязался…

– Понимаю.

– В смысле… – Итан чешет нос пальцем. – Я видел, что она вышла из вашего дома. И знал, что он не найдет ее. Вот тогда отец и явился к вам.

– Да.

– Я наблюдал за вами. Молил Бога, чтобы он не разозлился на вас.

– Нет, не разозлился.

«Просто хотел узнать, были ли у вас сегодня гости, – объяснил Алистер. А позднее заявил: – Я искал сына, не жену». Ложь!

– Потом, сразу после его возвращения, она… она появилась вновь. Она не знала, что отец уже дома. Он должен был приехать на следующий день. Она позвонила в дверь, и он заставил меня открыть и пригласить ее. Я очень испугался.

Я ничего не говорю, слушаю.

– Мы пытались поговорить с ним. Мы оба.

– В гостиной, – бормочу я.

Он моргает.

– Вы видели?

– Видела.

Помню, как они сидели там, Итан и Джейн – то есть Кэти – на маленьком диване, Алистер в кресле напротив. «Кто знает, что происходит в чужой семье?»

– Ничего хорошего не вышло. – Он дышит неровно, начинает икать. – Отец сказал ей, что, если она снова придет, он вызовет полицию и ее арестуют. И больше она нам докучать не будет.

Я продолжаю думать об этой картине в окне: ребенок, отец, мать… «Кто знает, что происходит…»

А потом я вспоминаю кое-что еще.

– На следующий день… – начинаю я.

Он кивает, уставившись в пол. Сплетает пальцы на коленях.

– Она пришла снова. И отец сказал, что убьет ее. Он схватил ее за горло.

Тишина. Эти слова будто звучат эхом. «…Убьет ее. Он схватил ее за горло». Вспоминаю, как Алистер прижал меня к стене и его пальцы сомкнулись на моем горле.

– И она пронзительно закричала, – тихо говорю я.

– Ага.

– Вот тогда я позвонила вам домой.

Он снова кивает.

– Почему ты не рассказал мне о том, что происходит?

– Он был там. И мне было страшно, – тонким голоском говорит Итан. У него мокрые щеки. – Я хотел это сделать. Когда он ушел, я бросился сюда.

– Знаю. Знаю об этом.

– Я пытался…

– Знаю.

– А на следующий день из Бостона вернулась мама. – Он сопит. – И Кэти опять пришла. Тем же вечером. Наверное, она думала, что с мамой легче будет говорить.

Он опускает лицо в ладони, трет щеки.

– Так что же случилось?

Какое-то время он молча косится на меня, почти подозрительно.

– Вы правда не видели?

– Нет. Я видела только, как твоя… как она на кого-то кричит, а потом увидела ее с… – Моя рука трепещет у груди. – С чем-то в… И это все. – Я умолкаю.

Он начинает рассказывать, и теперь его голос звучит более низко и ровно:

– Они пошли наверх поговорить. Папа, мама и она. Я был в своей комнате, но все слышал. Папа хотел вызвать полицию. Она… моя… все твердила, что я ее сын и надо дать нам возможность встречаться: мол, родители не должны этому мешать. А мама кричала на нее, говорила, что добьется того, чтобы она меня больше не увидела. А потом все стихло. Минуту спустя я пошел вниз, и она была…

Итан морщится, начинает бессвязно лопотать. Кипящие в его груди рыдания прорываются наружу. Он смотрит влево, непрерывно ерзает.

– Она лежала на полу. Ее зарезали. – Теперь Итан указывает на свою грудь. – Ножом для распечатывания писем.