Алисия Оуэлл - Высшая справедливость. Роман-трилогия

Но тяжелее всего ему пришлось, когда он вернулся вечером домой и, приоткрыв дверь жениной спальни, посмотрел на пустую кровать. Пока Глория была в больнице, Брендон несколько раз спал именно здесь — так ему проще было справиться с бессонницей. Теперь у него и в мыслях не было лечь в эту постель. Брендон не пошел и в свою спальню, а спустился вниз, в гостиную, и, не раздеваясь, повалился ничком на диван.

Он лежал без сна и, казалось, без мыслей и видел перед собой только лицо жены — застывшее, с закрывшимися навеки глазами. Брендона не покидало ощущение, что он присутствовал сегодня при ее казни. Даже вещества ей ввели с теми же названиями и в той же последовательности!

Глория ушла из его жизни так внезапно… Нет, это он, он сам отпустил ее!

То, против чего он восставал всю свою жизнь, случилось вновь… Будто само собой свершилось — без его участия и помимо его воли. Нет, не то… — «произошло так, как должно было произойти»… И он был не властен…

«Господи, что же я наделал?!» — в отчаянии взвыл Брендон. Горе навалилось камнем и сдавило с такой силой, что он уже не мог дышать.

И именно в этот момент раздался спасительный зов мобильного. Брендон судорожно вдохнул и ответил на звонок.

— Да… да, я понял… сейчас приеду… Этого мне только не хватало… — пробормотал он, опуская руку с телефоном.

Никогда не поверю я тому, кто утверждает, будто изучил себя до самых до глубин и может с уверенностью сказать, как поведет себя в той или иной ситуации…

Но что бы ни случилось в жизни тяжкого, скверного, надо всегда помнить, что может быть еще хуже…

Болезнь и смерть Глории надолго отодвинули для Брендона проблемы с детьми, которым и раньше было предоставлено немало свободы. Как оказалось, преждевременно…

Летние каникулы Лиззи и Стиви провели в молодежных лагерях: она — в экологическом, он — в спортивном. Эйбл записался на интенсив в художественную школу и уезжал с группой на пленэр.

Дома оставался только Кейн, последнее время как будто немного присмиревший. Брендон имел весьма смутное представление, чем занимается на отдыхе его строптивый отпрыск, но, заезжая ненадолго в загородный дом и находя там Кейна трезвым, оставался спокоен.

На этот раз мистеру О’Брайану позвонили из полиции.

Отмечая окончание каникул и изрядно набравшись, Кейн с приятелем угнали машину, которую с ключом в зажигании оставил на пару минут незадачливый водитель, вышедший за пачкой сигарет. Накатавшись вволю, парни бросили авто на обочине. Но на их беду сыскались свидетели угона.

И опять Брендону пришлось приложить немало усилий, чтобы замять это дело. Но школу Кейна все же вынудили поменять, хотя ему оставался всего год до ее окончания. К несчастью, на этом проблемы с парнем не прекратились…

…Эйбл сидел на открытой веранде, выходящей в сад, и рисовал. Дверь приоткрылась, и из-за нее показалась Лиззи, только что завитые волосы рассыпáлись по ее плечам.

— Что ты здесь нашел? Это все надо выполоть.

— О нет! — воскликнул Эйбл. — Это же сортовые розы!

— Да? — Лиззи покрутила головой. — Что-то не вижу ни одной…

— Вот этот куст, — махнул он рукой вправо, — уже отцвел, а за тем, который дальше, нужно ухаживать получше, и он снова зацветет.

— А… ну да — нас учили в лагере: типа, прополка-подкормка?

— Не только, — усмехнулся Эйбл.

Лиззи потрясла своими кудрями.

— Сидишь тут, голые кусты рисуешь. А мой портрет? Когда он будет готов? Целое лето прошло.

— Летом у меня были пейзажи… — смутился Эйбл. — И я еще не решил, как…

— Мне все равно! — перебила его Лиззи. — Обещал — уж будь добр. Я тебе сколько позировала? Смехота!

— Просто… просто я еще не писал портретов… — Эйбл завороженно смотрел на Лиззи, любуясь ровным, бронзоватым оттенком ее загорелой кожи, ее золотистыми кудрями.

— Чтоб к моему дню рождения был готов! — скомандовала Лиззи, прикрывая за собой дверь.

Эйбл с улыбкой посмотрел ей вслед.

Через минуту дверь снова открылась.

— У меня к тебе еще… ммм… скажем так, задание. — Лиззи вышла на веранду и замолчала, многозначительно глядя на Эйбла. Тот был весь внимание. — Можешь достать мне… спидбол? [38] Спидбол — смесь кокаина с героином или морфином; очень опасная форма наркотического вещества; вводится внутривенно или ингаляцией паров. — выпалила она. — Ну… или крэк [39] Крэк — кристаллическая форма кокаина, представляющая собой смесь солей кокаина с пищевой содой или другим химическим основанием; принимается внутрь посредством курения. на худой конец? Хоть немного?

Эйбл округлил глаза:

— Зачем?! Зачем тебе наркотики, Лиззи?! Послушай: не делай этого — даже один раз может все испортить.

— Ты-то почем знаешь? Пробовал уже? — отрезала Лиззи. — Я же не спрашиваю тебя, зачем ты каждое утро мастурбируешь в туалете.

Лицо Эйбла залила краска:

— Неправда!

— Ладно, я пошутила. И потом, мне восемнадцать уже будет, сама знаю! Да и кто тебе сказал, что это для меня… — хитро улыбнувшись, добавила она. — Так ты сможешь достать?

Эйбл медленно покачал головой.

— Ну и хрен с тобой! Обойдусь… Слышал, что Кейн отчебучил на прошлой неделе? — резко переменила она тему. — Совсем распоясался!

— Да, — кивнул Эйбл. — Но меня он больше не колотил…

— И не будет, — хмыкнула Лиззи. — Мерзкая сволочь! Он и дальше по головам пойдет — еще увидишь!

— Зачем ты так?

— Защищай-защищай своего братца! Видно, мало ты от него получил.

— Я не то хотел сказать… — Эйбл опустил глаза. — Ты замечаешь только отрицательные его стороны. А в людях и плохое, и хорошее — все вперемешку.

Лиззи пожала плечами, и оба на некоторое время замолчали.

— А как-то в детстве был случай, — снова заговорил Эйбл, — Кейн спас мне жизнь… ты, наверное, помнишь? — Лиззи покачала головой. — Мы отдыхали на озере, купались, и я вдруг хлебнул нечаянно воды и стал тонуть. Кейн схватил меня за руку и вытащил на берег, хотя сам тогда плавал не лучше меня.

— Ты до сих пор ему за это благодарен? — съязвила Лиззи.

Эйбл опустил голову, чуть усмехнулся:

— Не знал, что ты такая максималистка.

— Да, вся в отца! Все так считают, — хвастливо бросила Лиззи. — Хотя… помню я его смутно — мне было всего три года, когда его убили.

— Разве его убили? — удивился Эйбл.

— Да, так мама говорит. Правда, официальная версия другая, но мама почти уверена.

— Мою родную мать тоже, кажется, убили… — тихо произнес Эйбл.

— Ой, ну все, я пошла! Не по душе мне такие разговоры! — бросила Лиззи, снова исчезая в дверях.

Лиззи давно ушла, но Эйбл все смотрел в ту сторону и никак не мог сосредоточиться.

Его легко было отвлечь и никогда — заставить делать что-то по принуждению. У парня постоянно так случалось: то он жадно хватался за карандаши и кисти и несколько месяцев кряду рисовал много и самозабвенно, то вдруг забрасывал все, погружаясь на неопределенное время в откровенное ничегонеделание. Ему требовалась какая-нибудь встряска, чтобы вновь пробудилась его творческая энергия. Это могла быть туристическая поездка в горы, победа школьной бейсбольной команды или смерть домашнего хорька. Однако что станет «спусковым механизмом» в следующий раз, не знал никто, включая и самогó юного художника.