Дэвид Балдаччи - Чистая правда

— А если кто-нибудь меня увидит? Возможно, даже узнает?

— Сейчас у нас нет выбора, Руфус.

— Я вам верю. Пожалуйста, помогите моему брату. Пожалуйста, не подведите меня.

Руфус повесил трубку и, засунув пистолет под рубашку, протянул руку, чтобы потрогать брата. Он решил, что тот окончательно потерял сознание, но когда Руфус осторожно коснулся его плеча, Джош открыл глаза.

— Джош…

— Я слышал. — Голос брата стал совсем слабым, его явно покидали силы.

— Он хочет, чтобы я забрал твой бумажник, тогда они не поймут, кто ты такой.

— В боковом кармане. — Руфус вытащил бумажник. — А теперь иди.

Тот немного помедлил.

— Я могу остаться с тобой. Мы поедем в больницу вместе.

— Бессмысленно. — На губах Джоша снова появилась кровь. — Врачи меня зашьют. У меня бывали и более серьезные ранения. — Он поднял дрожащую руку, коснулся лица брата и стер с его щеки слезы.

— Я останусь с тобой, Джош.

— Если ты останешься, все будет напрасно.

— Я не могу тебя бросить. Только не в таком виде. И после стольких лет разлуки…

Джош сел, и на его лице появилась гримаса боли.

— Ты не оставишь меня одного. Отдай мне это.

— Что тебе отдать?

— Библию, — сказал Джош.

Не сводя глаз с брата, Руфус медленно опустил руку под сиденье и достал Библию. В ответ Джош протянул ему пистолет, дуло которого он до этого момента прижимал к своим ребрам.

— Честный обмен, — хрипло сказал Джош.

Руфусу показалось, что на губах брата мелькнула улыбка, потом Джош закрыл глаза, и его дыхание стало не глубоким, но ровным. Его руки так крепко сжимали Библию, что корешок книги слегка смялся.

Руфус выбрался из «Джипа», бросил на брата последний взгляд и зашагал прочь.

Джон нашел Хокинса дома.

— Не спрашивай меня, почему или как, Билли. Я не могу сказать тебе, кто это такой. Сейчас он Джон Доу. [30] Джон Доу — в англоязычных странах общепринятое обозначение-псевдоним неустановленной личности (пациента в больнице или мертвого тела). Бросай бумажную работу и отведи «Джип» в больницу. — И Фиске повесил трубку.

— Джон, как мы можем встретиться с Руфусом, если у нас на хвосте агент ФБР?

— С Руфусом я встречусь без тебя.

— Подожди минутку…

— Сара…

— Я хочу довести дело до конца.

— Поверь мне, так и будет. Тебе нужно позвонить моему другу из офиса начальника военно-юридической службы.

— И что я ему скажу? Ты ведь так и не сказал мне, что произошло на военной базе двадцать пять лет назад.

Джон накрыл ее руку ладонью.

— США против Стэнли. Невиновный солдат и ЛСД, — сказал он, и глаза Сары округлились. — Только еще хуже, — добавил Фиске.

Ненадолго заехав домой к Саре, они направились в Национальный аэропорт и остановились на парковке. Джон поплотнее запахнул плащ и надвинул на глаза шляпу — дождь заметно усилился. Потом он открыл большой зонтик, под которым укрылась Сара, и они вместе направились к главному авиационному терминалу, миновали зал посадки и уселись в седан с тонированными стеклами. Через пару минут машина выехала на шоссе.

У них за спиной один из агентов ФБР связался с начальством для доклада. Затем он подошел к стойке, чтобы выяснить, какой рейс выбрали Фиске и Эванс. Другой агент успел заметить, как седан подъезжает к частному самолету. Между тем Фиске и водитель, второй пилот Чака Хермана, поменялись местами. Водитель надел шляпу и макинтош — издалека его можно было принять за Джона. План состоял в том, что Сара должна оставаться в самолете в течение часа; оттуда ей предстояло связаться с другом Фиске, Филом Дженсеном. Потом она уедет. Они знали, что агент ФБР будет расспрашивать ее об исчезновении Фиске, но у них не было никаких оснований ее задерживать.

…Агент ФБР наблюдал, как худощавый седой мужчина спустился по трапу самолета, чтобы приветствовать Сару и Фиске, вышедших из машины. Они вместе подошли к трапу, поднялись в самолет, и седан отъехал. Пока агент ФБР наблюдал за самолетом, седан промчался мимо него и свернул на шоссе.

Сидевший за рулем Фиске облегченно вздохнул, когда оказался на Мемориальной аллее Джорджа Вашингтона. Еще через десять минут он уже катил по 95‑й федеральной автостраде в сторону Ричмонда. Движение было напряженным, и прошло почти три часа, прежде чем Джон добрался до своего офиса. По дороге он связался с Билли Хокинсом и выяснил, что Джош Хармс находится в операционной больницы Медицинского колледжа Вирджинии. Хокинс сказал, что состояние раненого тяжелое. Фиске припарковал седан, на всякий случай вошел в здание с заднего входа и сразу направился в кладовую.

«Пожалуйста, будь здесь», — взмолился он, мысленно обращаясь к Руфусу, и постучал в дверь.

— Руфус? — тихо позвал он. — Это Джон Фиске.

Гигант осторожно приоткрыл дверь.

— Давайте уходить отсюда.

Руфус схватил его за руку.

— Как Джош?

— Он в операционной. Нам остается только молиться.

— Только этим я и занимался все время, пока ждал вас.

Они быстро пошли к заднему выходу и сели в машину Фиске.

— Куда мы поедем? — спросил Руфус.

— Вы не расскажете мне про письмо, полученное из армии?

— А что вас интересует?

— Они хотели провести тест на фенциклидин, верно?

Руфус напрягся.

— Фен… что?

— «Пи-си-пи», или «ангельская пыль». [31] «Пи-си-пи» ( сокр. англ. PCP), «ангельская пыль» — различные названия фенциклидина, синтетического фармакологического препарата для внутривенного наркоза, запрещенного с 1979 г. к использованию и производству, в т. ч. из-за немедицинского применения препарата.

— Как вы узнали?

— Похожая история произошла с рядовым Стэнли, который попал в специальную программу. Они испытывали на нем ЛСД.

— Но я не состоял в программе «Пи-си-пи», пусть они это и утверждают.

Руфус вытащил из кармана письмо и протянул его Фиске. Тот быстро прочитал его и глянул на Хармса.

— Расскажите мне об этом.

Тот отодвинулся назад, насколько смог. Он был таким большим, что его колени касались приборной доски, а голова упиралась в потолок автомобиля.

— Они уже давно пытались добраться до меня. Тремейн и Рэйфилд.

— И Делласандро? Капрал Лео Делласандро?

— Да, и он. Наверное, им не нравилось, что я спокойно сидел в Штатах, пусть и в тюрьме.

— И они знали про вашу дислексию?

— Вам известно чертовски много…

— Продолжайте.

— Я раньше не раз собачился с этой компанией. Однажды Тремейна посадили ко мне в камеру за пьянство. И он прямым текстом сообщил, что думает обо мне. Я уверен, они давно всё спланировали. Однажды ночью они проникли на гауптвахту. Лео держал в руке пистолет. Они заставили меня закрыть глаза и лечь на пол. А потом что-то в меня воткнули. Я открыл глаза и увидел, что из моей руки выходит игла. Они стояли рядом и смеялись, дожидаясь, когда мне придет конец. С их слов я понял, что у них был именно такой план. Они рассчитывали, что я умру от передозировки.