Игорь Крутов - Мясник

— В кабину! В кабину, тебе говорят!..

Рита, собрав остаток сил, юркнула в кабину легковушки. Мужчина ввалился на место водителя, вдарил по газам (слава Богу, что двигатель работал!), «Нива» резко взяла с места…

Машину занесло на повороте, и девочка вскрикнула от резкой боли в ноге — похоже, что этот гад (Суслик) сильно ушиб ее.

— Что с тобой? Нога? — поинтересовался Хлынов.

— Ах! — еще раз негромко вскрикнула Рита. — Черт!.. — не стесняясь взрослого мужчины, который ей годился в отцы, она выругалась. — Закурить есть?

— Да, — не удивился Хлынов, он уже был готов к подобному вопросу.

— Отвези… — Рита не докончила, вновь вскрикнула. — Больно! Нога, сука!

— Куда тебя отвезти?

— К… матери! — вдруг взорвалась Рита. — Куда, куда… Куда хочешь! Или ты хочешь меня на улице оставить?!

Хлынов внимательно посмотрел на нее. Пристально. Со значением. ЭТО уже вновь захватило его…

— Держись! — коротко приказал он и надавил на педаль газа.

«Нива» Хлынова оторвалась от слежки…

Они выскочили из машины: первым, позабыв про инструкции, — стажер, следом, проклиная весь белый свет, а особенно глупость молодого напарника, — Родионов.

— Стой! — рявкнул он. — Куда?!

— Гад! Ушел! — закричал стажер. — Убить его мало!

— Я тебя сейчас «убью», — негромко пообещал Родионов, приближаясь к напарнику.

— Вот ведь сволочь! — продолжал орать тот. — Надо немедленно сообщить…

Но куда именно сообщить, он не договорил — тяжелый кулак могучего Родионова свалил стажера на землю. Парень вскрикнул, хотел вскочить, но тут его догнал второй удар — ногой в солнечное сплетение, — и он замер, уткнувшись щекой в бордюр. Родионов хотел еще разок добавить, но вовремя раздумал.

Шумно вздохнув, уселся рядом. Достал из пачки сигарету, повертел ее в пальцах и выбросил — курить не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Исчезнуть бы из этого черного города, подальше от всей этой безумной жизни!..

Стажер застонал, и Родионов рывком поднял его. Усадил перед собой. Внятно, чтобы тот понял, произнес:

— Запомни, ты, дурак. Ты полный кретин. Дебил и даун. Усек? Что тебе было сказано насчет инструкции?..

Стажер очумело завертел головой, он все еще не мог прийти в себя от ударов Родионова.

— Что тебе было сказано? — терпеливо повторил Родионов.

— Ну и что?! — неожиданно взвизгнул стажер. — А если он сейчас людей убивает?! Вот так сидеть и смотреть?..

Родионов тяжело вздохнул и лениво ударил раскрытой ладонью стажера по лицу. Голова парня мотнулась в сторону, из прикушенной губы потекла кровь.

— Еще раз повторяю, что наша основная задача состоит в том, чтобы вести наблюдение за «объектом», не вмешиваясь ни во что, — монотонно, словно он повторял чьи-то чужие казенные слова, произнес Родионов.

Стажер опустил голову. Нахмурился.

А вот в этом старик (хотя какой Родионов старик, небось полтинник намотал, не больше!) прав. И характеристику напишет соответственную. Все напишет. Как есть.

Эх, житуха ты наша, да вся в полосочку! Перхушково светит, и светит весьма отчетливо. И не четырнадцатый уровень ракетной шахты, а, как минимум восемнадцатый или даже двадцать четвертый…

Петр Аверьянович Акимов был майором уже очень давно. Когда-то, в начале своей милицейской карьеры, он так стремительно получал звания и новые звездочки, что товарищи его и коллеги только диву давались: каким образом это получается у него так лихо?

Судите сами: Петр пришел в МУР после школы милиции младшим лейтенантом. Через пол года он уже был лейтенантом, а еще через пару месяцев на погоны счастливцу накинули еще одну звездочку. Прошло чуть меньше года, и он стал капитаном. Никита Котов, например, за такое же время получил всего одну дополнительную звездочку и считает, что ему повезло. А по поводу своего удачливого друга и однокурсника только руками разводил.

— Послушай, Петька, — говорил он Акимову. — Может, остановишься? Так ведь и генералом стать недолго.

— Не понял, — серьезно отвечал ему везунчик. — Чем плохо быть генералом?

— Это-то, наверное, и хорошо, — уклончиво говорил Никита. — Но с другой стороны…

— Что — с другой стороны?

— Нехорошо как-то, — укоризненно качал головой Котов, — не по-товарищески.

— Кто тебе мешает получать звания? — спрашивал Акимов.

— Так ведь ты же и мешаешь, — объяснял ему Никита. — Сам — один план по звездочкам выполняешь. За весь наш отдел. Что за пошлый карьеризм, Петя? Пришел в отдел стажером, а уже замнач. Светлана меня замучила: равняйся на Петьку, твердит, Петька, смотри, уже кто — прямо с утра начинает, ей-Богу, не вру.

— Правильная она у тебя женщина, Никитушка, — усмехался Петр в свои знаменитые усы, которые были его гордостью. — Нормального мужика сразу отличить может. Вот и учит тебя уму-разуму.

— Ага, — кивал Никита, — потому-то она пошла замуж за меня, а не за тебя. Хоть ты и везунчик.

Просто «везунчиком» Петра Акимова, однако, называть было все же не справедливо. Был он, что называется, работягой, дневал и ночевал на службе. Котов понимал, что чуточку кривил душой, предъявляя коллеге свои претензии. Акимова боялась и уважала вся московская шпана.

— Сгоришь ты когда-нибудь на работе, — говорил ему Никита, — и никто о тебе не пожалеет, кроме меня.

— Ничего, — отмахивался Петр. — Вот стану генералом, тогда и отдохну.

Но генералом он так и не стал и теперь понимал, что вряд ли это вообще достижимо в его случае. А понял после того, как получил звание капитана и остановился его рост по службе. С великим трудом год назад он получил майора — ясно, что это был потолок.

Странная штука жизнь. То кормит до отвала, от пуза, то выдает в час по чайной ложечке.

Петр Аверьянович просматривал оперативку, когда на его столе зазвонил телефон. Он снял трубку и, не отрывая глаз от бумаг, проговорил:

— Акимов слушает.

— Здорово, Петр, — услышал он голос, который показался ему настолько знакомым, что поначалу он ушам своим не поверил. — Узнал?

Петр Аверьянович осторожно, словно боясь спугнуть своего собеседника, спросил:

— Никита. Ты?

— Я.

— Где ты?

— Напротив твоей конторы, — ответил ему Котов. — Выпиши пропуск, что ли?

Акимов решительно мотнул головой, словно Котов мог бы это увидеть.

— На хер! — сказал Акимов. — Пропуск, конечно, не проблема, но погода больно хороша. К тому же мне давно уже хочется прогуляться. Жди меня. Я выйду к тебе через пару минут. Ты прямо напротив, точно?

— Прямо напротив.

— Жду.

Он бросил трубку и встал.

Через две минуты они уже обнимались, хлопая друг дружку по плечам и спине.

— Сколько же мы не виделись? — спросил Петр Котова после того, как они троекратно поцеловались.

— Десять лет, не меньше. Ну как, стал генералом?