Пётр Кожевников - Год Людоеда. Время стрелять

— А чей это чайник? — улыбнулся Федор. — Чье производство?

— Видишь ли, здесь только инструкция, — повертела в руках бумагу Зинаида. — А вот еще перлы, я их даже отметила. «Вода вачнет выливаться», «повергнуть выключатель» — это, надо полагать, вместо «повернуть», да?

— Наверное, — засмеялась Морошкина. — Ну и чудаки! Они, скорее всего, в своей фирме просто на переводчиках экономят.

— Я думаю, ты права. А вот вы еще послушайте! «Владной трянкой», «известковый осалок» — это никак от слова «сало», они же знают, что русские едят сало, — содрогалась от смеха Зинаида. — «Тустоватый вкус», «на ретулярной основе», «под струей текучей воды»… Нет, не могу, сейчас сознание потеряю!

— Да это, я вам доложу, почище наших телевизионных болтунов! Главное, что все предельно естественно и никакой игры! — педиатр тронул пальцами увлажнившиеся от смеха глаза. — Зинуля, так ты тогда займись, пожалуй, чаем, а мы с Борей пойдем посмотрим, какие нам в ближайшее время предстоят подвиги.

— Хорошо, господин директор, все будет исполнено! — Зина подмигнула Морошкиной. — Пойдем, Сонечка, на кухню. Такова уж наша бабская доля!

Федор взял Следова под руку, и они направились в прихожую.

— Боря, мне тут Герман Олегович одну вещь для тебя передал, возьми, пожалуйста! — Борона подошел к Следову и протянул ему конверт, на котором было написано: «Гене-Геночке и Кате-Катеньке». — Ты только не переживай, относись к этому спокойней, ладно? Знаешь, у каждого из нас есть какая-то своя слабинка. Мы вон с тобой ребятню спасаем, а твоя матушка считает, что она за все человечество в ответе.

— Да знаю я, знаю! — Борис протянул руку, чтобы взять письмо, на расстоянии узнал неуклюжий материнский почерк, как будто человек, будучи правшой, решил написать левой рукой, смущенно посмотрел на педиатра, быстро взял конверт и спрятал его в карман. — Я к этому уже давно привык, вы за меня, Федор Данилович, не переживайте!

— Ладно, ты тут пока почитай, а я поднимусь на второй этаж, проведаю наших ребятишек, — Федор похлопал молодого человека по плечу. — Как там наши Саша с Наташей, не нужна ли им первая помощь?

— А вы мне еще скажите, Федор Данилович, может быть, с диагнозом Махлаткина какая-нибудь ошибка? Ну бывает же так? Я, кажется, даже сам такие истории слышал, когда в первый раз говорят «да», а потом, позже, еще раз кровь возьмут, и там никакого ВИЧа нет! — Следов с надеждой посмотрел в грустные глаза педиатра. — Может так быть?

— Конечно может! Подобные осечки случаются из-за проблем с печенью, да и по другим причинам. Сейчас ему проведут все необходимые тесты и тогда уже наверняка скажут, есть у него вирус или нет, — Борона еще раз похлопал Бориса по плечу. — Ну а мы с тобой будем надеяться на то, что малышу повезет!

Федор стал подниматься по лестнице, а молодой человек подошел к входным дверям, достал конверт, извлек из него сложенные вчетверо листы и нервно их развернул.

Сергей Плещеев находился в пути, когда мобильник оповестил его о попытке соединения «Прощанием славянки». Шеф «Эгиды» посмотрел на экран, но абонент не проявился.

— Алло! — отозвался Сергей Петрович и убавил громкость магнитолы, сообщавшей ему последние известия из мира большого спорта.

— В приют «Окоем» едет Руслан Драев с командой, — раздался спокойный и, кажется, очень знакомый мужской голос. — Я сейчас далеко. Вы туда успеете или кого-нибудь направить?

— Да нет, что вы! Конечно успею! Спасибо! — настороженно ответил Плещеев, все еще стараясь вспомнить, где же он уже слышал этот низкий, глухой голос.

«Врачам-психиатрам (к вашей совести взываю!)

Многократные предупреждения матери Следовой В. Мой ребенок-ребеночек-ребятинушка, Боря-Боренька-Бориска Следов Артурович, поставлен на учет к врачу-психиатру при отсутствии соответствующей симптоматики (из-под мещанского навоза — литературное по А. М. Горькому). Группа врачей-психиатров совершила большой бюрократический грех. Я и мой ребенок-ребеночек-жеребеночек («Не пей, чадушко, сырой водицы», — говорила ему сестрица», — русский фольклор, использованный классиками русской литературы, в том числе и многочтимым всем русским народом А. С. Пушкиным) Борис — русские (невтоны) не предрасположены к психическим заболеваниям!!!

Ребенок не подлежит учету в психиатрии, не нуждается в нем. Моя героическая благородная роль спасителя (и целителя) людских душ, перемещенных по Высшему велению в тела братьев наших меньших, никак не позволяет мне столь гадко лгать.

Виктория Следова. Авдеиклорстя. Ятсролкиедва

Борис дочитал письмо, тяжело вздохнул и начал складывать лист, чтобы вновь спрятать его в конверт, как вдруг раздался звонок. Он машинально подошел к дверям, открыл их и, уже разглядывая гостей, вспомнил о том, что Борона наказал всем работникам приюта в целях безопасности очень ответственно относиться к любым визитерам, смотреть на них в глазок, выяснять, кто они и зачем явились, и только потом, убедившись в том, что этот визит действительно безопасен, открывать дверь.

— Что ж вы людей без воды и света оставили? — осуждающе покачивал массивной головой мужчина, по виду водопроводчик. — Очень некрасиво, молодой человек, получается!

— Каких людей? — Следов недоуменно уставился на гостя. — У нас все в порядке!

— У вас-то все в порядке, я не сомневаюсь! — мужчина укоризненно посмотрел на растерянного Бориса. — Вы меня спрашиваете, каких людей? Хороших людей, молодой человек! Хороших и добрых людей, которые вам, например, ничего плохого покудова не пожелали и не сделали! — мужчина замолчал, ожидая реакции Следова. Ее не последовало, и он продолжал: — У дома пятнадцать два этажа обесточены! А у вас с ними общая запитка! Вам тут кто разводку делал?

— Да я этого и не знаю! И что вы об этом меня вдруг спрашиваете? — Борис выразительно пожал узкими плечами. — Я этого все равно не знаю. Я здесь детьми занимаюсь, а не электричеством!

— Ладно, мы все своими детьми занимаемся! — мужчина как бы даже нехотя шагнул в дом. — Как говорится, «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать»! Правильно? Ну, показывайте мне ваше хозяйство!

— А мы к себе чужих людей не пускаем! У нас техника безопасности! Мало ли что у вас на уме? — встал на пути гостя Следов. — Сейчас знаете, как детей воруют?! А может быть, вы кто-то из родителей, которые своих детей истязали? Откуда я это знаю?

— У меня на уме только одно, гражданин воспитатель, чтобы всем вам было светло и уютно и чтобы через вас другие жильцы не страдали! — мужчина уверенно отстранил молодого человека. — А про всякую шушеру я и сам знаю не понаслышке! Сейчас люди на все готовы! Сегодня ты его своей пайкой кормишь, а завтра он тебя, прости господи…