Стив Гамильтон - Виртуоз (в сокращении)

— Выпей еще шампанского, — посоветовала Люси. — Оно приглушает боль.

Я не понял, о какой боли она говорит, но на всякий случай сделал несколько глотков.

Вернулся Уэсли. Его лицо было багровым, конский хвост на затылке растрепался. Джулиан быстро подмигнул мне и встал. Я слышал, как вспыхнула перебранка, видел, как Джулиан наседал на Уэсли и тыкал пальцем ему в лицо. Вышибала с балкона поспешил заслонить хозяина, и тут началось такое, что мы кубарем скатились по задней лестнице и вырвались на ночной воздух.

Джулиан подозвал такси, мы втиснулись на заднее сиденье. Рамона назвала адрес, и мы помчались по бульвару Сансет.

Мне вдруг подумалось: если я когда-нибудь заговорю, то скорее всего в такую ночь. Просто открою рот, и…

Люси что-то говорила мне. Я придвинулся ближе, чтобы расслышать.

— Теперь ты один из нас, — произнесла она мне в ухо.

Как-то так вышло, что единственный дурацкий замок, который я не сумел открыть, я воспринял как начало перемен к худшему. Как будто вся моя жизнь сложилась бы иначе, если бы я все-таки вскрыл его.

Да, понимаю, звучит бредово. Но я уснул с этой мыслью, звенящей в голове. Замок с зубчатыми штифтами. Замок, который оказался сильнее меня.

Я проснулся. Рывком сел в постели и оглядел темную комнату.

Так вот в чем дело, подумалось мне. Вот почему я не смог его открыть. Я вскочил и напялил на себя первую попавшуюся чистую одежду. Был третий час ночи. Помедлив минуту, я прихватил нарисованный мною портрет Амелии, вложил его в большой коричневый конверт и сунул под футболку на спине, чтобы не помять. Затем я порылся в вещах на своем письменном столе, нашел все, что искал, и выскользнул из дома.

Я вел машину по безлюдным темным улицам. Меня гнала вперед мысль настолько простая и вместе с тем безумная, что я даже не пытался опомниться и остановиться.

Припарковав машину на расстоянии четверти мили от дома Маршей, я проделал остаток пути пешком. Обогнул дом, подошел к задней двери, прижался ухом к окну рядом с ней и прислушался. Меньше всего мне была нужна в эту минуту встреча с мистером Маршем, наведавшимся к холодильнику среди ночи.

Ничего. Тишина. Я вытащил инструменты и взялся за замок. Трудясь над штифтами, я не раз с сожалением вспомнил об удобных инструментах, которые одалживал мне для работы тот слесарь. «Зубчатые штифты» — так он сказал. Если у штифта с грибовидной головкой один паз, то у зубчатого их должно быть несколько, так? Потому он и называется зубчатым. Значит, у каждого штифта не одно неверное положение, а несколько. Но сколько — три? Четыре? Пять?

Скоро узнаю. Я установил дальний штифт и стал продвигаться к ближнему. Пододвинув все шесть, снова вернулся к заднему и повторил процесс с самого начала. Действовать приходилось очень осторожно, прилагая ровно столько усилий, чтобы все детали замка встали на свои места. После второго этапа я дошел до момента, на котором прекратил работу вчера, только теперь продолжил ее.

Снова дальний штифт, третье положение. И так далее, до самого ближнего. Проклятье, это все равно что удерживать равновесие карточного домика. Одно неверное движение — и придется начинать заново.

Я почти установил штифты в третье положение, сдвинул с места вращатель и почувствовал, как дальние штифты начинают смещаться. Оказалось, это непросто — удерживать в определенном положении передние штифты и следить, чтобы не сдвигались задние. Я убрал руки, перевел дыхание, встряхнул кистями и начал все сначала. Последний раз, сказал я себе. Еще один раз попытаюсь — и хватит. Вернусь домой пристыженный и завалюсь спать.

Я снова пододвинул последний штифт. Но на этот раз…

Ну-ка…

Я выдвинул последний штифт вперед, почувствовал, как он проходит промежуточные положения. Всего пять. Последнее — правильное. А если я, вместо того чтобы удерживать… подтолкну его до упора, минуя последнее положение? И так поступлю со всеми штифтами, а потом слегка ослаблю нажим…

Так я и сделал. Это было все равно что открывать замок в обратном порядке. Сначала я переместил дальний штифт дальше, чем следовало, затем сделал то же самое со следующим. И так продолжил, пока не установил их все. Теперь, когда всем шести штифтам достаточно было сдвинуться в обратном направлении ровно на одну позицию, от меня требовалось лишь немного расслабить руку…

Шесть еле уловимых щелчков. Шесть штифтов выстроились в линию. Цилиндр повернулся, замок открылся.

Я шагнул в кухню. В ту самую, где уже побывал не помню сколько ночей назад. Испытал те же ощущения: у меня колотилось сердце, дыхание замедлилось, все вокруг вдруг стало четким и ясным. Но на этот раз со мной не было троих сообщников, разбивающих аквариумы кочергами. Теперь я сам контролировал ситуацию.

Постояв на кухне, я прислушался. В соседней комнате тикали часы, весь дом спал. Я прокрался к лестнице и у подножия снова остановился и послушал. Затем я осторожно поднялся по ступенькам, замирая на каждой. Коридор освещал единственный ночник, включенный в розетку. Некоторое время я постоял у двери Амелии, потом достал из-под футболки конверт. Я уже собирался подсунуть его под дверь, и это был бы мой последний шанс сделать той ночью хоть один разумный поступок. Но вместо этого я повернул дверную ручку и приоткрыл дверь на дюйм.

Прислушавшись к ровным звукам дыхания, я приоткрыл дверь пошире. В окно струился слабый лунный свет, при котором я разглядел Амелию: она была в шортах и футболке, скрученная в жгут простыня обвивала ее, словно удав.

Я сделал несколько шагов по комнате и поставил рисунок на комод. Он смотрелся уместно. Был достаточно удачным, чтобы ради него пускаться на авантюры. Я постоял несколько минут и посмотрел на спящую Амелию, борясь с желанием прикоснуться к ней. Потом попятился прочь из комнаты и прикрыл за собой дверь. Осторожно и тихо я спустился по лестнице в кухню и через заднюю дверь покинул дом. Дверь я запер, не оставив никаких следов — кроме единственного подарка. Который не подписал.

Наутро я проснулся смертельно уставшим. Подъезжая к дому Маршей, я понимал, что возможны два варианта развития событий. Первый: Амелия просыпается, видит рисунок, психует. Обо всем докладывает отцу, и тот выходит из себя. Значит, буду делать вид, что рисунок впервые вижу. Надеюсь, они мне поверят.

Второй: Амелия видит рисунок и хранит его у себя. Хотя бы некоторое время.

Лично мне по душе был второй вариант. Ставя машину возле дома Маршей, я осмотрелся, но полицейских нигде не заметил.

Я обошел вокруг дома и взялся за лопату, которую нашел на том же месте, где оставил вчера. Но даже воткнуть ее в землю не успел: задняя дверь дома отворилась. Это был не мистер Марш, а Зик, он быстрым шагом направился ко мне и схватил меня за плечи. Я стряхнул его руки.