Норман Льюис - Подвиг, 1972 г., том 5

— Я совершенно убежден, что вы не были пьяны, — сказал первый секретарь, — но вы хорошо пообедали и выпили, а датчане довольно серьезно относятся к нарушению правил движения. Однако не тревожьтесь. Завтра мы сделаем все, что в наших возможностях. Надеюсь, что дело будет прекращено. Однако власти настаивают на том, чтобы вы предъявили ваши права на вождение, — продолжал он. — Поэтому будьте паинькой и пришлите их завтра утром.

Шэдде мрачно поблагодарил секретаря посольства за помощь.

— Не стоит благодарности, мой друг, такое случается и в самых счастливых семьях. Сожалею, что вам не повезло. Конечно, — хихикнул он, — если вы решили приударить за моей хорошенькой секретаршей, вам следовало ожидать осложнений.

Шэдде было не до шуток.

В тот день в Копенгагене первый помощник командира корабля Каван и Бэгнелл были единственными офицерами с «Возмездия», которые смотрели футбольный матч между командами датской военно-морской базы и их лодки.

Каван был поклонником регби и находил футбол предельно скучной игрой, однако не пропускал ни одного матча с участием команды «Возмездия». Еще в начале своей морской карьеры он понял, что это являлось одним из правил, которых должен был придерживаться желающий выдвинуться офицер. Вот почему его долговязая фигура на краю футбольного поля и его грохочущее «Вперед, „Возмездие“!» стали привычными для команды, которая любила его и молчаливо восхищалась его верностью.

После матча Каван вернулся на борт и переоделся в форму. Среди пачки полученных радиограмм одна была от «Массива».

В ней сообщалось, что «Массив» завтра в 09.00 придет в Осло. Во второй радиограмме говорилось, что «Устрашение» уходит из Лок-Ю в 04.30. Среди распоряжений по кораблю одно касалось увольнения на берег: увольнительные матросам оканчивались сегодня в полночь, а офицерам в два часа утра. Каван закурил сигарету и, сев к столу, принялся за дневник. Он очень серьезно относился к ведению дневника и не пропускал ни одного дня. Затем написал письмо матери. Обычное письмо, главным образом о тех местах, где ему довелось побывать, и о своем здоровье. Между прочим, он вкратце и довольно уклончиво заметил, что у его командира весьма тяжелый характер, но, перечитав письмо, решил, что это довольно рискованно. Матери имеют склонность к болтовне, и глупо сообщать им о том, что находишься не в ладах со своим командиром. Он тщательно зачеркнул эту крамольную фразу так, что ее стало невозможно разобрать. Затем отправился в кают-компанию и принял предложенный Уэдди стаканчик.

— Где Саймингтон и Килли? — спросил Каван.

— На берегу, вместе с доктором и Галлахером.

— Что им там нужно?

— Вина, женщин и песен.

— Боже, надеюсь, что Осло не повторится!

— Возможно, что и повторится, — отозвался сидевший в углу за газетами Госс. — Они отправились в приподнятом настроении.

В кают-компанию вошел Баддингтон.

— Добрый вечер, джентльмены, — робко приветствовал он.

— Привет, мистер Баддингтон, — улыбнулся Уэдди. — Что будете пить?

— Вы очень любезны. Немного шерри, пожалуй.

Появился радист с депешей и показал ее Кавану и Уэдди.

— Когда мы отходим? — спросил мистер Баддингтон.

— В восемь тридцать, — ответил Каван.

Принесли шерри для мистера Баддингтона. Первый помощник и Уэдди подняли стаканы.

— Ваше здоровье, джентльмены, — заморгав, отозвался маленький человечек из адмиралтейства.

Десять минут спустя в кают-компании наступила обычная, как всегда перед ужином, обстановка. Мистер Баддингтон и Госс засели за шахматы. Это была их четвертая встреча, и она походила на первые три: Госс играл с яростной агрессивностью в, пожалуй, больше ни с чем, а его противник вел игру вдумчиво и осторожно и вскоре начал брать верх. Масгров читал, хмуря лоб. В одной руке он держал книгу, а другой теребил свою аккуратную черную бородку. Госс наклонился вперед и сделал ход слоном. Мистер Баддингтон поглядел на доску, затем на Госса и с тихим удивлением произнес:

— Но вы же отдаете ферзя!

Госс выдвинул вперед подбородок и яростно взглянул на доску.

— Действительно, черт побери!

— Перемените ход, — предложил Баддингтон.

— Никогда! Госсы играют честно. Сдаюсь. — Он посмотрел на стакан партнера. — Хотите еще?

— Нет, нет, благодарю вас! Я уже достаточно выпил.

— Достаточно? — прогрохотал Госс. — Вы бы не обыграли меня, если бы выпили достаточно!

Госс сложил фигуры в коробку. Баддингтон взял со столика «Дейли экспресс» и указал пальцем на заголовок: «БУРНОЕ ЗАСЕДАНИЕ ПАЛАТЫ ПО ВОПРОСУ АТОМНЫХ СУБМАРИН».

— Читали? — спросил он.

— Да. Обычная шумиха об опасности случайного залпа. Поднимается каждые полгода. Сперва трезвонили по поводу американского флота. Теперь, когда мы вооружились «Поларисами», принялись за нас.

— Мне всегда казалось, что те, кто поднимает этот вопрос в палате общин, должны быть хорошо информированы… — недоуменно произнес Баддингтон.

— Поверьте, — покачал головой Госс, — это сборище несведущих тупиц.

Брони Баддингтона полезли кверху.

— Что вы хотите этим сказать?

— А то, что случайно открыть огонь невозможно.

— Невозможно?

— Да, невозможно. Для этого существуют специальные меры предосторожности. Чтобы произвести запуск ракет без приказа свыше, необходим сговор нескольких лиц, находящихся на далеком расстоянии друг от друга.

— Весьма успокоительно, — сказал Баддингтон. — Но каковы меры предосторожности, если не секрет?

— Они хорошо известны на флоте, но в прессе я встречал только искаженные версии. — Госс испытующе поглядел на собеседника. — Вы, конечно, имеете допуск к военным тайнам, иначе вас не прислали бы сюда. Во всяком случае, надеюсь, что вы не станете болтать о том, что я расскажу.

— Можете быть совершенно спокойны, — чопорно проговорил мистер Баддингтон. — Я уже двадцать лет служу в конструкторском управлении.

— Да, да, знаю. — Госс допил стакан и взял сигарету. — Да и основная процедура не является секретной. Контроль за запуском ракет проводится на всех стадиях подготовки к открытию огня. Все решается в штабе НАТО, затем проходит через штаб подводных сил и, наконец, контролируется здесь, на корабле.

— Что же происходит в НАТО?

— В грубых чертах вот что: на командном пункте дежурят несколько высших офицеров, которые представляют начальников штабов НАТО. Для лодок, оснащенных «Поларисами», имеется специальный офицер, представитель штаба США. Командующий нашими подводными силами может приказать открыть огонь, только если получит соответствующий приказ от НАТО. Кроме того, существует еще трехсторонний контроль в штабе подводных сил. Если НАТО при помощи специального передатчика отдаст распоряжение об открытии огня, наш командующий может приказать нам тоже только таким же образом. Натовский передатчик приводится в действие, только если офицеры штаба НАТО и парень из США совместно установят на диске одним им известный код. Передатчик командующего подводными силами может быть приведен в действие только передатчиком НАТО, но даже в этом случае три офицера в штабе подводных сил должны набрать определенный, нм одним известный шифр на своих контрольных дисках.