Хассо Грабнер - Грань тьмы

Бейерсдорф кивнул. А, черт! В голове у него как раз начала оформляться какая-то догадка. Он поднялся и бросил секретный отчет на стол перед майором.

— Прошу тебя, Рон, не уходи никуда. Как только смогу вырваться оттуда, приду.

— Вы что, не понимаете? Мне безразлично, кто за этим стоит. Это меня не интересует. — Джим Крайдер шевельнул плечами, поправляя куртку, которая задралась от порывистых движений. Но тут же он во второй раз резко махнул рукой, обращаясь к тем, кто сидел за столом, и куртка снова поддернулась. — Я хочу, чтоб вы ясно поняли. Кто, что, почему и когда — мне на все это начхать. Вам за это платят — вы и выясняйте. Я уже и так слишком долго вас слушаю. Я не имею ни малейшего представления, как помочь вашей беде, но у меня, черт побери, есть свои собственные заботы. Думаю, все вы знаете, о чем идет речь. — Крайдер достал из кармана портсигар, закурил и глубоко затянулся. А затем обратился к председательствующему. — Генерал Шеридан, — с подчеркнутым ударением, — вы знаете про всю эту историю больше, чем кто-либо. При всем моем уважении к другим этот вопрос я должен адресовать вам. И вы должны немедленно ответить.

Крайдер сделал многозначительную паузу. Все молчали.

— Угрожает ли опасность жизни президента?

Артур Шеридан ответил, не колеблясь:

— Да!

Джим Крайдер вздохнул, наперед зная ответ на свой следующий вопрос. Он не сводил глаз с генерала.

— Сэр, рекомендуете ли вы нам эвакуировать президента Даулинга из Вашингтона?

Ответ не задержался:

— Не только президента, Джим, но и все правительство.

— Вы шутите! — Джон Ховинг вскочил из-за стола, удивленный и напуганный. — Генерал Шеридан, вы не осознаете, что говорите! Вы представляете себе, какие страшные последствия может вызвать такой шаг? Да вы вызовете панику по всей стране! Правительство окажется в тупике! Нельзя предлагать такое!

Вся жизнь Джима Крайдера обращалась вокруг безопасности президента Соединенных Штатов.

— Мистер Ховинг, я не намерен обсуждать этот вопрос, — заявил он. — Я тут не для того, чтобы болтать. Я только что получил однозначный ответ на свой вопрос, и я…

— Это не так просто, Крайдер! — закричал на него Ховинг. — Это касается не одной личности. Вы сейчас говорите о судьбе целой страны! Вы…

— Это вы говорите о судьбе целой страны, Ховинг, а не я. Я отвечаю только за одно лицо. Поняли? Когда мне потребуется ваше мнение, — а со временем такая потребность возникнет, — я обращусь к вам. — Крайдер снова повернулся к Шеридану. — Генерал, — произнес он официальным тоном, — так вы рекомендуете немедленно эвакуировать президента из Вашингтона?

Артур Шеридан поднялся и вытянулся.

— Именно так. И как можно скорее.

— Благодарю, генерал.

Джим Крайдер тут же покинул комнату. Пока он шел по коридору, он слышал позади себя шум, вызванный столкновениями мнений. Все это он и проигрывал в своем мозгу, и подводил некоторые итоги. Уж коли эта твердая косточка Шеридан оказал, что президенту нужно к черту убираться из Вашингтона, то именно это и стоит рекомендовать своему боссу.

Они встретились часом позже в кабинете генерала. Артур Шеридан, Боб Винсент, Ллойд Паккард и Джим Крайдер. Крайдер, последним вошедший в кабинет, был бледен и возбужден. Он сразу же обратился к выпуску газеты, которую держал в руке.

— Президент Даулинг отказывается покинуть Вашингтон.

Они уставились на Крайдера. Даже Паккард, отчужденный и все отвергающий, полностью согласился с предложением генерала эвакуировать президента.

— Президент — я говорил с ним лично — сказал мне перед началом конференции в Белом доме, что положение критическое. Сейчас там находятся двадцать или тридцать высших представителей зарубежных стран, и он заявил, что как бы ни была близка ситуация к военному положению, он не может покинуть пост.

Они переглянулись в молчании, которое наконец нарушил Боб Винсент.

— Я надеюсь, вы все осознаете, что это означает, — сказал он серьезно. — В это самое время они могут посягнуть на президента и еще на каждого, на любого…

— Вы заказывали номер?

Худой сутулый мужчина кивнул головой.

— Силбер, — проговорил он, — Дэвид. — И надсадно закашлялся. Когда приступ кашля прошел, он вытер рот и медленно, осторожно вздохнул. В глазах его появился влажный болезненный блеск. — Дэвид Силбер. — Он говорил чуть слышно, словно через силу. — Я заказывал номер… гм… несколько дней тому… По телефону.

— Хорошо, сэр. Одну минутку, я проверю.

Служащий скрылся за тонкой перегородкой и толкнул локтем своего товарища по работе.

— Бог ты мой! Пойди посмотри на этого бедолагу! Словно только что выполз из туберкулезной клиники. Я думал, на моих глазах дуба даст.

Первое впечатление служащего гостиницы целиком соответствовало действительности. Когда-то очень давно он весил добрых сто восемьдесят фунтов. А теперь в нем было фунтов на семьдесят меньше, и костюм болтался на исхудавшем теле, как на вешалке. Лицо полумертвеца, словно у узника, который только что вышел из Бухенвальда. Запавшие щеки под широкими скулами, глубоко провалившиеся печальные глаза. Поредевшие волосы чуть прикрывали пергаментную кожу на черепе. Дэйв Силбер смахивал на ходячее привидение.

Слабые пальцы дрожали, выводя на регистрационной карточке корявую подпись.

— Сколько вы будете жить у нас, мистер Силбер?

— Трудно сказать. — Клиент снова закашлялся. — Сутки, не меньше. А возможно, и несколько дней.

— Хорошо, сэр. В каком номере вы хотели бы поселиться?

— Чтобы был просторный. И много воздуха. — Он посмотрел на служащего и добавил: — Цена меня не беспокоит.

— Хорошо, мистер Силбер.

Когда служащий прикрыл за собой дверь номера, Силбер подошел к окну. Вдохнул воздуха — сколько смог. Не слишком глубоко. Легкие огнем горели, и он чуть не задохнулся от кашля. Пришлось расплачиваться за это кровью. «Я должен протянуть, сколько требуется, — подумал он. — Никак нельзя сейчас расклеиться. Прежде следует закончить дело. Это единственное, чем я могу помочь Элис и детям». Он заставил себя отойти от окна, открыл чемодан, занес в ванную комнату туалетные принадлежности. Налил стакан воды, вынул из пластмассовой бутылочки две красные таблетки. Через силу проглотил. Таблетки, которые прошли в желудок с водой, жгли внутренности. Силбер оперся на раковину, проклиная свою слабость. С трудом переставляя ноги, он подошел к кровати и вытянулся на ней, закрыв глаза. Немного полежав, снял телефонную трубку. Посмотрел на часы: около трех.

— Пожалуйста, разбудите меня ровно в четыре, — сказал он телефонистке. — Звоните, пока не проснусь. Возможно, я крепко буду спать. Благодарю.