Нора Робертс - Ложь во спасение

– В вашей семье женщины очень верные.

– Мужчины тоже. Нет, несколько разводов все же было, и даже тяжелых, так что двоюродные братья-сестры и тетки с дядьями у меня повсюду. Но я знаю семь поколений своей родни по прямой линии, и ни одна женщина из этих семи поколений не растила ребенка без мужа. Мне не хотелось становиться первой.

Шелби пожала плечами, снова взяла в руки бокал и решила перевести разговор на более легкую тему:

– Вообще-то, если уж совсем точно, то моя прапрабабка по маминой линии была замужем три раза. Первый муж стал жертвой кровной мести со стороны клана Нэш. Ему было около восемнадцати, когда, если верить преданию, на него из засады напал Харлан Нэш и выстрелил в спину, оставив мою прапрабабушку с тремя детьми на руках и четвертым на подходе. Она вышла замуж за четвероюродного брата своего погибшего мужа и успела родить ему двоих детей, прежде чем тот умер от лихорадки. Следующим мужем у нее стал богатырь-ирландец Финиас О’Райли. Ей в это время было порядка двадцати двух лет, и ему она нарожала шестерых.

– Не спеши, я пытаюсь подсчитать. Двенадцать детей? У нее было двенадцать детей?

– Да, и в отличие от многих женщин своего времени она прожила девяносто один год. Пережила пятерых детей, что, должно быть, было очень тяжело, и похоронила своего Финиаса, когда ей было восемьдесят два, а ему – восемьдесят восемь. Он, кстати, здесь был шерифом, так что у Форреста это, можно сказать, наследственное. Моя прабабка, живущая со старшей дочерью во Флориде, в Тампе, могла бы столько рассказать! В общем, у прапрабабушки имя было Лоретта, но ее всегда звали Душечкой и никак иначе.

– Вполне говорящее прозвище.

Шелби хмыкнула и снова взяла в руки бокал.

– Говорят, она бы и еще раз могла выйти замуж, и у нее даже был ухажер – какой-то вдовец, который каждую неделю приносил ей цветы, но он умер прежде, чем она приняла решение. Хотелось бы мне в таком возрасте иметь ухажера!

– Я буду приносить тебе цветы.

– Тогда учти: если через шестьдесят лет я тебя у своих дверей не увижу, ты меня сильно разочаруешь.

Опасения насчет еды оказались напрасны: ужин получился не просто съедобным, а по-настоящему вкусным. Грифф вздохнул с облегчением.

За едой Шелби развлекала его рассказом об изгнании Мелоди из салона красоты. Он уже слышал пару версий случившегося, но теперь, получив информацию из первых уст, смог составить себе более ясное представление.

– А что у вас с ней за проблемы такие?

– Сколько ее знаю, она всегда была задирой. Избалованная, с самомнением, стервозная – как ты и сам заметил. Мать с нее всегда пылинки сдувала, да и сейчас это продолжается. С раннего детства пихала ее на все конкурсы красоты. И большинство из них она выигрывала, после чего тут форсила, мол, какая она знаменитость.

– Форсила? Редкое словечко.

– Но оно ей подходит. И почти всегда она получала то, что хотела. Причем воспринимала это все как должное, без какой-либо благодарности. А меня она ненавидит, сколько себя помню.

– Наверное, потому, что всегда понимала, что, если ты станешь принимать участие в этих конкурсах, никакой короны ей не видать.

– Этого я не знаю, но в ряде случаев я ее действительно обыгрывала в одни ворота и она не получала желаемого. Все довольно просто.

– В каких, например, случаях?

– Да всякая ерунда. Или это теперь они ерундой кажутся. В четырнадцать лет она хотела заполучить одного мальчика, а ему нравилась я. Тогда она велела Арло Кэттери его побить – я знала, что это ее рук дело, но Арло не признался. Потом меня выбрали капитаном команды чирлидеров – и это продолжалось на протяжении всех последних лет в школе, – а она хотела, чтобы выбрали ее. Дедушка для меня привел в порядок старый «Шевроле», чтобы после тренировок не нужно было пешком домой тащиться, так она мне всю машину из баллончика расписала всякими словами, из которых «шлюха» было самое мягкое. Я знаю, это она сделала, потому что, когда я ее обвинила, у Джолин все на лице было написано. Точно такой виноватый вид у нее был, когда мы встречались классом и меня выбрали королевой бала, а потом мне разбили лобовое стекло и порезали шины.

– Прямо какой-то клинический случай!

– Просто она подлый человек. Есть же такие люди. И если им не приходится за свою подлость расплачиваться полной мерой, то они подличают все больше и больше. Но на Мелоди мне плевать, тем более что теперь ей вход в салон заказан. – Она замолчала. – Гриффин, ты приготовил прекрасный ужин! Может, ты и впрямь завидная партия?

– А я тебе что говорю!

– Сейчас помогу тебе здесь прибраться и поеду.

Он провел пальцем вдоль ее руки.

– А остаться – никак?

Эти чудесные зеленые глаза. Эти натруженные, умелые руки. Эти поцелуи, от которых у нее воспламеняется кровь и по жилам бегут искры.

– Звучит заманчиво – веранду-то мы так и не опробовали! Намного более заманчиво, чем я себе представляла. Но мне неудобно сегодня дома не ночевать, я должна вернуться к Кэлли.

– Может, до нашего пикника мне сводить Кэлли на пиццу?

– Было бы прекрасно, только я на этой неделе очень занята. Надо репетировать.

– Вообще-то я тебя и не приглашал. – Грифф нагнулся и поцеловал ее. – Отпустишь Рыжонка со мной в пиццерию?

– Да отпущу, пожалуй. Она будет рада. – Шелби поднялась и понесла тарелки в мойку. – Гриффин, ты уверен, что хочешь все это продолжать?

– Ты про Кэлли или про себя?

– Мы с ней идем в одном флаконе.

– Хороший флакон!

Пока они вместе загружали посудомойку, он развлекал ее разговорами о том, что еще он планирует сделать в доме. Он любил проговаривать свои планы и идеи с кем-то, кто способен их понять и увидеть в них потенциал.

– Что тебе нужно, причем поскорее, так это качели на веранду. У тебя такая красивая веранда, а качелей нет.

– Качели на переднюю веранду. Принято. А на заднюю что?

– Какую-нибудь старую скамью. Может, кресло-качалку. Можно было бы сидеть и любоваться садом, который ты с таким усердием вырастил.

– Я буду с усердием растить сад?

– С беседкой, увитой глициниями, – она у меня так и стоит перед глазами. Красивые плетистые растения. – Протерев насухо плиту, Шелби вымыла и вытерла руки. – Я чудесно провела время. И экскурсия по второму этажу тоже удалась.

Он обнял ее за талию.

– У меня еще много есть что тебе показать.

Она просто растаяла в его объятиях и утонула в поцелуе. Высвободилась она с откровенным нежеланием. – Мне правда пора.

– Ладно, но ты приедешь в другой раз, чтобы продолжить нашу экскурсию.

– Боюсь, устоять не смогу.

Шелби взяла сумочку. Он взял с подноса ключи.

– Ты что, куда-то идешь? – спросила она, направляясь к двери.

– Естественно. Сопровожу тебя до дома.