Александр Варго - Людоед (сборник)

– Все хорошо, все будет хорошо…

Аня постучала и открыла дверь.

– У вас все нормально?

Инвалидное кресло было развернуто по направлению к двери. Голова Карпова свесилась на грудь и завалилась влево. Обнаженная нога соскочила с подножки. Тимур нагнулся над пациентом, но как только дверь отворилась, он выпрямился.

– У вас все нормально? – повторила Аня.

Тимур улыбнулся.

– Когда сходим в туалет, будет еще лучше.

Аня кивнула и вышла из палаты. Она вдруг поняла, что отталкивало ее в санитаре Тимуре. Садистская ухмылка. Это вовсе не улыбка у него, а оскал хищника, который загнал добычу.

Нет, на реальные преступления такой тип пойдет вряд ли, но поиздеваться над беспомощным – это запросто.

1

Миша Леонов подошел к двери с номером двадцать четыре. Кто бы мог подумать… Все дороги ведут в Рим? Хотя… Чего он еще ждал? Если они там были вместе, почему бы им не быть иногда вместе и здесь.

Леонов постучался. Подождал несколько секунд, стукнул еще раз и толкнул дверь. Она оказалась не заперта.

Войдя, Миша едва не споткнулся об инвалидное кресло. Человек, сидевший в нем, даже не пошевелился. Опущенная голова, взгляд исподлобья, влажный от слюны подбородок…

Да, это он самый – Карпов. Слетевший с катушек от жестокости своего товарища.

– Карпов?

Если к нему не подселили кого-то, то это наверняка он. Миша всмотрелся в лицо безумца. Ни взгляд, ни мимика его ничего не выражали. Словно Леонов на кактус смотрел. Да, пожалуй, общение с этим колючим растением было куда более реально, чем с этой тенью человека.

Леонов осмотрелся – ничего необычного для комнаты или платной палаты. Хотя, как показалось Михаилу, с этими двумя сумасшедшими бойцами странностей связано немало. Начиная с их горной «вечеринки» и заканчивая проживанием в отдельных «нумерах».

– Ну что, брат, отвоевался? – глядя во влажные глаза Карпова, сказал Миша.

Жизнь была. Но где-то далеко, там, за пеленой слез.

– Что ж ты такое пережил, что тебя так подкосило?

Леонов встал на одно колено перед инвалидным креслом.

– Где ж твой приятель бегает?

На лице безумца ничего не отразилось. Ничего. Миша встал – и что-то щелкнуло рядом, свалилось на пол. Миша легко толкнул кресло. Перочинный нож валялся у подножки. Миша поднял нож и открыл. Лезвие побурело от ржавчины. Провел пальцем по лезвию, рассмотрел рукоятку. Леонову показалось, что он уже где-то видел такую треснутую щечку.

– О, а я его ищу! – послышалось за спиной.

Михаил обернулся, все еще сжимая в руке нож.

– Нож, – пояснил санитар. – Наверное, оставил его здесь.

Миша поймал себя на том, что мысленно попытался одеть санитара в камуфляж и обуть в берцы. Эта одежка мало кому не идет. Хотя, одеваясь на рыбалку или охоту, человек вряд ли скажет: мне это не идет, надену-ка я костюм тройку. Камуфляж – он как раз для охоты. Только вот трофеи у всех разные.

– Неосторожно, – сказал Миша, передавая нож хозяину. – Не находите?

– Да что вы! Он ведь даже есть сам не может! – отмахнулся санитар. – Он его в руку не сможет взять, не то что открыть.

– А вы все время с ним? – спросил Леонов и кивнул на Карпова.

– Почти. Иногда только по делам ухожу. А так – да, это же моя работа. В общем-то, я вашей коллеге все рассказал.

– Ничего страшного, – кивнул Михаил. – Я тоже выслушаю вас с почтительным вниманием. Итак, заходил ли к вам Мерзликин?

Санитар выдохнул и произнес:

– Время от времени.

– Как часто?

– Очень редко.

– Двадцатого он был здесь в районе трех часов дня?

– Может, и был, я почем знаю?

Санитар нервничал, и этого Леонов не мог не заметить.

– Вы видели его в тот день?

– Послушайте, вы заставляете меня волноваться. Он мог заходить, когда меня не было! Случается, я выхожу из палаты, когда Карпов засыпает.

Леонов посмотрел на санитара внимательно. Он действительно мог не знать, но почему он нервничал? Возможно, он издевается над беспомощным Карповым, а Леонов сейчас увидел что-то, указывающее на это? Нож?

– Я могу его забрать? – спросил санитар.

Леонов еще раз посмотрел на нож, потом на Карпова и перевел взгляд на санитара. Возможно, но… Для ареста нужны более веские причины, чем предположения. Миша сложил нож и протянул его владельцу.

– Будьте осторожны. И постарайтесь, чтобы к вашему подопечному не попадали в руки опасные предметы, – посоветовал Леонов и вышел из палаты.

2

Ане Рыжовой санитар показался более разумным. И все же к концу беседы она поняла, что в нем есть что-то отталкивающее, что-то, пожалуй, и более безумное, чем в пациентах этой больницы. Анна вышла на крыльцо и украдкой посмотрела на увядающие цветы. Неужели человек, любящий животных и растения, заботящийся о них, может навредить себе подобным? С трудом верится. Она слышала сообщения о том, что «зеленые» избили или убили человека только за то, что тот был в шубе или кожаной куртке. Сейчас страшно на улице съесть бутерброд с колбасой – забьют!

Но как все же?.. Человек утром поливает цветы, стрижет газон, а вечером – убивает и насилует? Нет, она не могла поверить в это. Хотя где-то на подсознательном уровне понимала, что так и есть. Нормальный человек так не поступает, а эти… А у этих есть ширма, за которой они прячутся днем. У кого-то это общественная деятельность, а у кого-то – любовь к растениям.

Телефонный звонок заставил вздрогнуть. Аня вынула мобильник, нажала кнопку вызова и приложила к уху.

– Да?

– Анют, вы как там, поговорили с Карповым?

Ильин? Он просто так не звонит. Аксиома.

– С самим Карповым говорить невозможно, но с его сиделкой пообщались.

Она поймала себя на мысли, что намеренно назначила Тимура сиделкой. Непреодолимое чувство неприязни появилось и уходить не хотело.

– Ладно, потом расскажешь, – перебил ее Ильин. – Давай, дуй на Окскую, 16. Я подъеду туда.

– Хорошо…

Начальник отключился.

Она помнила этот адрес. Квартира Мерзликина. Она была пуста уже лет семь. До этого там жила мама Мерзликина. Когда он попал в больницу, она слегла. Ухаживать за ней, кроме сына, было некому. Передвигалась еле-еле, соседи помогали иногда, ходили в магазин и аптеку. Прожила она в таком состоянии около восьми лет. Трудно сказать, что ее подкосило окончательно. Устала, не выдержала. Фактически она потеряла сына на этой проклятой войне. Вроде и живой вернулся, но не он это – другой совсем. Ане припомнилась поговорка: «Уснувший в логове зверя просыпается зверем». Трудно подсчитать, сколько крепких, умных ребят уснули в том логове.

– Тебе лейку принести?

Голос Миши Леонова вырвал ее из неприятных размышлений. Она не сразу сообразила, что он спросил. Когда поняла, улыбнулась. Она все еще стояла у вазона с засохшим кустиком.