Стивен Кинг - Возрождение

Я сдвинул ползунок. Послышался еще один щелчок, и на этот раз жужжание в дальнем конце комнаты намного усилилось: из «мммм» оно переросло в «МММАУУУ». Никакой видимой вспышки не последовало (по крайней мере, я ее не помню), но на мгновение я все равно ослеп: в недрах моего мозга будто бы взорвалась глубинная бомба. Кажется, Дженни Ноултон вскрикнула. Я смутно увидел, как в инвалидном кресле дернулась Астрид, да так сильно, что отбросила Дженни – далеко не пушинку – и едва не сбила ее с ног. Ножки-палочки Астрид дернулись вперед, расслабились, снова дернулись. Завыла охранная сигнализация.

В комнату вбежал Руди, за ним – Норма.

— Я же тебе сказал выключить эту чертову штуковину! – заорал Джейкобс на Руди.

Астрид вскинула руки вверх. Одна чуть не вмазалась в лицо Дженни, которая вернулась, чтобы снова надавить Астрид на плечи.

— Виноват, мистер Джейкобс…

— Выключи сигнализацию, идиот!

Вырвав у меня пульт, Чарли вернул ползунок в исходное положение. Астрид сдавленно забулькала.

— Пастор Дэнни, она задыхается! – закричала Дженни.

— Ерунда! – бросил Джейкобс. Щеки его порозовели, глаза сияли. Он будто помолодел на двадцать лет. – Норма! Позвони в сторожку! Скажи им, что сигнализация сработала случайно!

— Может, мне…

— Ну же! Бегом! Бегом, чтоб тебя!

Она убежала.

Глаза Астрид открылись, только это были не глаза – одни выпученные белки. Еще раз дернувшись, она начала соскальзывать с кресла, не переставая бить ногами. Она молотила по воздуху руками, словно тонущий пловец. А сигнализация все выла и выла. Ухватив Астрид за бедра, я вернул ее в кресло, пока она не оказалась на полу. Ее брюки потемнели в паху, и в нос мне ударил резкий запах мочи. Посмотрев вверх, я увидел, что в уголке рта Астрид запузырилась пена. Она стекала по подбородку и падала на воротник ее блузки, от чего тот тоже потемнел.

Сигнализация смолкла.

— Слава тебе, Господи, — сказал Джейкобс. Положив руки на ляжки, он наклонился вперед и наблюдал за конвульсиями Астрид с интересом, но без тревоги.

— Нам нужен доктор! – крикнула Дженни. – Мне ее не удержать!

— Вздор, — бросил Джейкобс. На его губах играла полуулыбка (другой у него не получалось). – Вы думали, что будет легко? Господи, ведь это же рак. Подождите минутку, и она…

— В стене есть дверь, — промолвила Астрид.

Из ее голоса исчезла хрипота. Глаза вернулись в нормальное положение… но не вместе, а один за другим. А вернувшись, уставились на Джейкобса.

— Вы эту дверь не увидите. Ее увил плющ. Мертвый плющ. А там, на другой стороне, над разрушенным городом и бумажным небом ждет Она.

Вообще-то в буквальном смысле кровь не может застыть в жилах, но моя, похоже, нарушила это правило. «Что-то случилось, — подумал я. – Что-то случилось, и Мать скоро будет здесь».

— Кто? – спросил Джейкобс, взяв Астрид за руку. Его полуулыбку как ветром сдуло. – Кто ждет?

— Да. – Астрид не спускала глаз с Джейкобса. – Она.

— Кто, Астрид? Кто?

Она помолчала, а потом ее губы растянулись в жуткой ухмылке, обнажившей все зубы.

– Не та, кто нужен вам.

Он отвесил ей пощечину. Голова Астрид откинулась в сторону. Полетела слюна. Вскрикнув от неожиданности, я схватил Джейкобса за руку, когда тот поднял ее для очередного удара. Я его остановил, но с большим трудом: он оказался сильнее, чем я мог себе представить. Такую силу может придать истерия. Или всплеск ярости.

— Не смейте ее бить! – закричала Дженни. Убрав руки с плеч Астрид, она обходила кресло, чтобы помешать Джейкобсу. – Не смейте, псих вы эда…

— Хватит, — сказала Астрид. Тихо, но четко. – Успокойся, Дженни.

Дженни оглянулась. От увиденного глаза ее округлились: на бледных щеках Астрид проступил румянец.

— Почему ты на него кричишь? Что-то случилось?

«Да, — подумал я. – Что-то случилось. Что-то определенно случилось».

Астрид повернулась к Джейкобсу.

— Когда вы начнете? Лучше поспешите, потому что боль очень… очень…

Мы втроем уставились на Астрид. Даже не втроем – впятером: в дверях Восточной комнаты уже стояли Руди с Нормой, и они тоже смотрели во все глаза.

— Подождите, — сказала Астрид. – Одну минутку.

Она принялась себя ощупывать. Накрыла ладонями иссохшие грудки. Нажала на живот.

— Вы уже закончили, так ведь? Я это точно знаю, потому что боль ушла! – Она набрала в легкие воздух и выдохнула его с ошеломленным смешком. – И я могу дышать! Дженни, я снова могу дышать!

Дженни Ноултон упала на колени, приложила ладони к вискам и затараторила «Отче наш», словно пластинка-сорокапятка на удвоенной скорости. Ей вторил еще один голос. Нормин. Она тоже стояла на коленях.

Джейкобс бросил на меня озадаченный взгляд, прочитать который было несложно: «Вот видишь, Джейми? Всю работу делаю я, а вся хвала достается Небесному Папаше».

Астрид попыталась встать, но исхудавшие ноги ее не держали. Я поймал и обнял ее, не дав ей упасть ничком.

— Еще рано, солнышко, — сказал я. – Ты слишком слаба.

Она таращилась на меня, пока я возвращал ее в кресло. Забытая кислородная маска съехала с ее лица и теперь висела на шее.

— Джейми? Это ты? Что ты здесь делаешь?

Я посмотрел на Джейкобса.

— Потеря краткосрочной памяти после лечения – обычное явление, — сказал он. – Астрид, кто у нас сейчас президент?

Вопрос, казалось, ее озадачил, но ответила она без колебаний:

— Обама. Вице-президент – Байден. Мне правда лучше? И это надолго?

— Да и да, но оставим это. Скажи мне…

— Джейми? Это на самом деле ты? У тебя так волосы побелели!

— Да, — ответил я, — и чем дальше, тем белее. Послушай Чарли.

— Я по тебе с ума сходила, — сказала она, — и хотя играть ты умел, хорошо танцевать у тебя получалось только под кайфом. После выпускного мы ужинали в «Старленде», и ты заказал… — Она запнулась и облизала губы. – Джейми?

— Я здесь.

— Я могу дышать. Я снова могу дышать!

Астрид плакала.

Джейкобс щелкнул пальцами у нее перед лицом, словно гипнотизер.

— Сосредоточься, Астрид. Кто тебя сюда привез?

— Дж-Дженни.

— Что ты вчера ела на ужин?

— Зуб. Зуб и салат.

Он снова щелкнул пальцами перед ее блуждающими глазами. Астрид моргнула и отпрянула. Казалось, мышцы у нее под кожей крепли прямо на глазах. Это было чудесно и в то же время страшно.

— Суп и салат.

— Прекрасно. Что еще за дверь в стене?

— Дверь? Я не…

— Ты сказала, что она увита плющом. И что на другой стороне разрушенный город.

— Я… не помню.

— Ты сказала, она ждет. И что… — Всмотревшись в непонимающее лицо Астрид, Джейкобс вздохнул. – Неважно. Тебе надо отдохнуть, дорогая моя.

— Да, наверное, — ответила Астрид, — но больше всего мне хочется танцевать. Танцевать и веселиться.