Стивен Кинг - Возрождение

«Не «Августовская жара», — подумал я. – «Обезьянья лапа». Это там колотят в дверь».

— Я тянусь к ручке и просыпаюсь весь в поту. Что думаешь? Мое подсознание пытается меня подготовить к скорому уходу?

— Возможно, — рассеянно согласился я, думая о другой двери. О дверце, увитой мертвым плющом.

Джейкобс позвонил первого июля, когда я обновлял программы от «Эппл» в одной из студий. Услышав его голос, я уселся перед пультом и уставился в окно репетиционной, в которой не было ничего, кроме разобранной ударной установки.

— Очень скоро тебе придется сдержать свое обещание, — пробормотал он, как пьяный, хотя при мне он никогда не пил ничего крепче черного кофе.

— Хорошо, — довольно спокойно ответил я. И почему нет? Ведь я ждал этого звонка. – Когда мне приехать?

— Завтра. Самое позднее – послезавтра. Подозреваю, ты не захочешь остановиться в моей гостинице, по крайней мере, не сразу…

— Правильно подозреваете.

— …но когда ты мне понадобишься, ты должен будешь приехать максимум через час. По моему звонку.

Я подумал об еще одной страшилке под названием «Ты свистни – тебя не заставлю я ждать».

— Договорились, — сказал я. – Но, Чарли…

— Что?

— Я вам уделю два месяца – не больше. Ко Дню труда мы с вами расстанемся, что бы ни случилось.

Он снова замолчал, но я слышал его дыхание. Дышал он с трудом, и это напомнило мне Астрид в инвалидном кресле.

— Что ж… договорились.

«Договорилишь».

— Что с вами?

— Пережил еще один инсульт. – («Иншульт»). – Говорю я не так ясно, как раньше, но голова ясна как никогда, уверяю тебя.

«Пастор Дэнни, исцели себя», — подумал я уже не впервые.

— Я вам кое-что сообщу, Чарли: Роберт Райвард мертв. Помните того мальчика из Миссури? Он повесился.

— Очень сожалею. – Непохоже, судя по его голосу, и на выяснение подробностей он времени тратить не стал. – Когда приедешь, сообщи мне, где ты остановился. И помни: не дальше, чем в часе езды от меня.

— Ладно, — сказал я и положил трубку.

Несколько минут я сидел в невероятно тихой студии, разглядывая развешанные по стенам обложки альбомов в рамочках. Потом позвонил в Рокленд Дженни Ноултон. Она ответила с первого гудка.

— Как там наша дама? – спросил я.

— Отлично. Набирает вес и проходит по миле в день. Помолодела на двадцать лет.

— Побочные эффекты были?

— Ни одного. Ни припадков, ни лунатизма, ни провалов в памяти. О событиях в «Козьей горе» она мало что помнит, но, думаю, оно и к лучшему, правда?

— А как вы, Дженни? У вас все хорошо?

— Нормально, но мне пора. У нас в больнице сегодня аврал. Слава Богу, у меня скоро отпуск.

— Вы же не оставите Астрид одну, да? Мне кажется, это было бы неразу…

— Нет, нет, что вы! – В ее голосе промелькнула нервозность. – Джейми, меня вызывают. Мне надо бежать.

Я сидел у потухшего пульта. Смотрел на обложки, теперь уже не пластинок, а компакт-дисков, размером с открытку. Поразмышлял о временах, когда получил в подарок на день рождения свою первую машину, «Форд-Галакси» 66-го года выпуска. Как мы потом рассекали на ней с Нормом Ирвингом. Как он подначивал меня давить на газ на двухмильном отрезке 27 шоссе, который мы называли Харлоуским треком: мол, надо проверить, на что старушка способна. На восьмидесяти милях в час передок начинал вибрировать, но мне не хотелось выглядеть слабаком (в семнадцать лет это очень важно), и я продолжал давить на педаль. На восьмидесяти пяти вибрация прекращалась. На девяноста автомобиль приобретал плавную, опасную легкость, почти утрачивая сцепление с дорогой, и я понимал, что вот-вот потеряю управление. Не касаясь тормозов – отец говорил, что на большой скорости это очень опасно, – я отпускал газ, и машина потихоньку замедлялась.

Хотел бы я сейчас сделать то же самое.

Отель «Эмбасси Суитс»возле аэропорта показался мне пристойным, когда я останавливался там после чудесного выздоровления Астрид, так что я снова поселился в нем. Была мысль в ожидании звонка пожить в «Касл-Рок Инн», но слишком велик был риск наткнуться на старого знакомого — на Норма Ирвинга, к примеру. И это непременно дошло бы до моего брата Терри. Он пожелал бы знать, что я делаю в Мэне и почему остановился не у него. Отвечать на эти вопросы мне не хотелось.

Время шло. Четвертого июля я наблюдал за фейерверками на набережной Портленда среди тысяч других людей. Мы ахали и охали, глядя, как над нашими головами расцветают пионы, хризантемы и диадемы, а их двойники покачиваются в волнах Каско-Бэй. После этого я посетил зоопарк в Йорке, музей трамваев в Кеннебанкпорте и маяк на мысе Пемакид-Пойнт. Я осмотрел Портлендский художественный музей, где были представлены три поколения Уайеттов, и сходил на дневной спектакль «История Бадди Холли» в Оганкитском театре — главный герой играл и пел неплохо, но до Гэри Бьюзи ему было далеко. Я съел столько омаров, что уже смотреть на них не мог. Я подолгу гулял вдоль скалистого побережья. Дважды в неделю я заходил в книжный магазин в «Мэн-Молле» и покупал книжки в бумажных обложках, которые читал у себя в номере, пока меня не начинало клонить в сон. Я повсюду брал с собой мобильный, ожидая звонка от Джейкобса, но тот не звонил. Пару раз я подумывал связаться с ним сам и говорил себе, что сама эта мысль безумна. Зачем пинать спящую собаку?

Погода стояла как на заказ: низкая влажность, чистое небо, температура чуть за 70 градусов, и так день за днем. Иногда шли короткие дожди — в основном ночами. Как-то вечером я услышал, как Джо Купо в прогнозе погоды назвал такой дождь «деликатным». Еще он сказал, что это самое прекрасное лето за все тридцать пять лет его работы в программе.

В Миннеаполисе отыграли матч всех звезд, возобновился бейсбольный сезон, и чем ближе подступал август, тем больше я надеялся, что вернусь в Колорадо, так и не повидавшись с Чарли. Мне пришло в голову, что с ним мог приключиться четвертый инсульт, на этот раз — роковой, и я следил за страницей некрологов в «Портленд Пресс Геральд». Не то чтобы с надеждой, но…

Да мать твою, чего уж там. С надеждой.

В выпуске местных новостей от двадцать пятого июля Джо Купо с прискорбием сообщил мне и остальным зрителям южного Мэна, что хорошенького понемножку: жара, от которой мучился Средний Запад, к выходным дойдет до Новой Англии. Всю последнюю неделю июля ожидается температура в районе +95 F, и август будет не лучше, по крайней мере, его начало. «Проверьте свои кондиционеры, друзья мои, — посоветовал Купо. — Не зря эти дни называют «собачьим пеклом».

Джейкобс позвонил в тот же вечер. «В воскресенье, — сказал он. — Жду тебя не позже девяти утра».

Я сказал, что буду у него.

Джо Купо был прав насчет жары.Она началась в субботу после полудня, и когда я садился во взятую напрокат машину в половине восьмого утра в воскресенье, уже стояла духота. Дороги были пусты, и я быстро добрался до Козьей горы. По пути к главным воротам я заметил, что ответвление, ведущее на Скайтоп, снова открыто, и солидные деревянные ворота распахнуты.