Шон Слейтер - Уцелевший

– Выбирай! – в ярости крикнул стрелок.

Он схватил Кортни за капюшон плаща Красной Шапочки и дернул к себе. Девочка вскрикнула и попыталась вырваться, но Шен Сан держал крепко.

– Я не стану делать такой выбор, – наконец произнес полицейский.

Его слова ударили Шен Сана будто кнут. Впервые с того момента, как гуайло возник в галогеновом свете фар, стрелок ощутил, что эйфория покидает его: боль в плече усилилась, голова загудела. Шен Сан покрылся потом, его трясло, ноги подкашивались, и он с трудом стоял.

– Ты не… – начал было Шен Сан Суне, но мир вдруг померк перед его взглядом.

Когда стрелок снова посмотрел на полицейского, стоявшего в круге света фар посреди тумана, он наконец-то увидел его истинную сущность! Он всегда знал, что Джейкоб Страйкер не тот, за кого себя выдает! Знал это еще с их первого столкновения в школе!

Это злой дух, принявший человеческое обличье! Земной демон!

Какая теперь разница, подумал Шен Сан и крикнул:

– Делай выбор!

И полицейский неожиданно подчинился.

Пригнувшись, он выхватил пистолет и бросился вперед. Как и положено злым духам, он исчез из света во тьму, и Шен Сан потерял его из виду.

Секунды тянулись подобно часам.

Страйкер бросился вперед, фары уже больше не слепили его, и детектив прицелился, как только смог разглядеть девочек и стрелка. Рейн стояла на коленях и рыдала, но она находилась вне линии огня.

В отличие от Кортни.

Обезумевший стрелок крепко прижимал ее к себе, загораживаясь ею, словно живым щитом. Попасть в него, не задев девочку, было невозможно. Однако Страйкер понимал, что у него нет выбора: если он не будет действовать прямо сейчас, Шен Сан убьет ее. Он приготовился нажать на курок, раздался оглушительный выстрел… и тут Кортни истошно закричала.

Упав на влажный от дождя бетон, она откатилась на проезжую часть. Даже в тусклом свете фонарей он видел, как блестит темное пятно у нее на животе. И тут Страйкер понял, что выстрел сделал не он.

Шен Сан шагнул вперед, на свет, и поднял пистолет.

Страйкер заметил его движение краем глаза, бросился налево, еще раз прицелился и услышал три выстрела. От удара его отбросило назад, грудь и ребра разорвала невыносимая боль, он упал на спину посреди дороги, судорожно дыша, но все-таки умудрился несколько раз нажать на курок.

Бах-бах-бах-бах! Прогремела целая серия выстрелов, сколько точно, детектив даже не понял.

А потом раздались крики – кричали девочки.

Страйкер перекатился на левый бок, приподнялся и быстро взглянул на тротуар. Шен Сан, согнувшись, словно дряхлый старик, шел по тротуару в сторону Рейн. Левая рука безжизненно свисала, стрелок подволакивал правую ногу.

Страйкер прицелился снова, но не смог выстрелить – пуля наверняка задела бы Рейн. Девочка в ужасе закричала: Шен Сан схватил ее за плечи, рывком поднял на ноги и притянул к себе.

– Пожалуйста! – рыдала она. – Не надо!

Шен Сан не обращал внимания на ее крики. Попятившись к перилам моста, он крепко обнял девочку и посмотрел Страйкеру в глаза.

– История движется по кругу, гуайло. Прошлое и есть будущее.

Времени не оставалось, поэтому Страйкер прицелился в центр лица Шен Сана и нажал курок, но тут раздался жуткий звук: глухо клацнул пустой магазин пистолета.

Шен Сан улыбнулся. Улыбнулся так, будто в один момент его покинула боль, ярость и страх и он вдруг обрел покой. На мгновение он показался детективу совершенно безмятежным и умиротворенным. А потом он резко дернулся назад.

В мгновение ока Шен Сан и Рейн перелетели через перила моста и канули в серую дымку. Девочка истошно закричала, и этот крик Джейкобу Страйкеру было суждено запомнить навсегда.

Прошло три недели. Рано утром Страйкер поставил машину на парковке для посетителей реабилитационного центра имени Д. Ф. Стронга. Зазвонил телефон, и он взглянул на экран: сержант Рональд Стоун, из отдела внутренних дел. Страйкер скинул звонок. Сегодня и так тяжелый день, не хватает еще разбираться с профсоюзными делами.

Заперев машину, он направился к главному корпусу. Солнце давно взошло, озарив лучами голубое небо, но на улице еще стояла бодрящая утренняя прохлада. Вчера выпал снег, словно окончательно подтверждая факт прихода зимы. Кусты можжевельника вдоль главной аллеи были покрыты белыми шапками снега и украшены новогодними гирляндами.

Красные и синие лампочки радостно мигали.

В больнице снег на ботинках Страйкера тут же растаял, оставляя лужицы на кафельном полу, поэтому он постарался побыстрее дойти до приемной зоны реабилитационного центра. Оказавшись в нужном флигеле, детектив остановился около рождественской елки, украшавшей пост дежурной медсестры, и вдохнул сильный запах хвои. Обведя взглядом приемную, увидел невысокую, но плотно сбитую индианку средних лет, занимавшуюся реабилитацией больных.

– Мистер Страйкер, – широко улыбнулась ему врач.

– Джанита, добрый день, – поздоровался он и пристально посмотрел по коридору в сторону палаты Кортни.

Нервы его были натянуты до предела.

– Как она?

– Хорошо, мистер Страйкер!

– Она будет ходить?

Джанита посмотрела на папку с графиком, полистала ее, а потом взглянула на Страйкера и положила руку ему на плечо:

– Идите поговорите с дочерью, мистер Страйкер.

Детектив кивнул и направился по коридору к палате номер четырнадцать.

– Привет, солнце!

Кортни сидела на кровати и смотрела в окно. На ней были красные спортивные штаны фирмы «Рутс» и толстовка такого же цвета. Услышав его голос, она обернулась и взглянула на отца со странным выражением, а потом тихо сказала:

– Снег идет.

– Да, впервые за два года! Скоро Рождество! Я смотрю, ты уже готовишься – цвет выбрала соответствующий, праздничный!

– Такого снегопада не было с тех пор, как мамы не стало, – без тени улыбки продолжала Кортни.

Страйкер вздрогнул, словно от удара в солнечное сплетение. Девочка права: в последний раз снег шел в тот вечер, когда Аманда уехала к друзьям на северное побережье и больше не вернулась. Детектив до сих пор помнил тот день, как будто все случилось вчера. Как бы ему хотелось просто забыть об этом кошмаре…

Подойдя к кровати, он аккуратно погладил Кортни по спине, стараясь не задеть заживающий шрам. Долго смотрел на заснеженную улицу за окном, словно раздумывая, стоит ли заводить этот разговор, а потом сел в кресло рядом с кроватью и начал:

– Знаешь, Кортни, мы ведь с тобой никогда не обсуждали то, что произошло тем вечером.

– Ты всегда отказывался.

– Да, – кивнул он. – И у меня были на то причины, солнце. Не очень приятные причины, – нехотя признал он.