Шон Блэк - На крючке

Тай хлопнул Кевина по плечу:

– Вот видишь? Я же говорил тебе, Кей-Ло, не о чем беспокоиться.

Кевин вернулся к телешоу. Неизвестно, какая часть происходящего до него доходит, но, как догадывался Лок, брат его новой клиентки понимает значительно больше, чем показывает.

Лок никогда еще не проводил заметное время рядом с человеком с синдромом Дауна. В некоторых случаях разум такого человека соответствовал значительно меньшему возрасту. В свои семнадцать Кевин вел себя как девятилетка, но всякий, кто знает девятилетних детей, прекрасно понимает – они отнюдь не глупы и многое схватывают на лету. Зачастую они оказываются намного восприимчивее взрослых или, по меньшей мере, желают поделиться своим восприятием.

Кто-то нажал кнопку звонка входной двери, и Лок пошел открывать, оставив Кевина с Таем. Он надеялся увидеть слесаря. Платье с запиской означало, что замена всех замков и установка двери в безопасной комнате становятся приоритетной задачей, раз уж они собираются здесь оставаться.

На пороге стоял Стэннер из ОПУ полиции Лос-Анджелеса. Он вспотел, кудрявые волосы блестели под солнцем. Лок отворил дверь.

– Чертовски не похоже на позднюю осень, – заметил Стэннер.

Лок вышел наружу и ткнул рукой в сторону дома.

– Мы стараемся уберечь парнишку от всего этого.

– Понял, – ответил Стэннер.

В эту минуту к дому подъехал микроавтобус с логотипом «Слесари из Долины». Лок показал водителю на подъездную дорожку и вновь повернулся к Стэннеру.

Полицейский пригладил рукой волосы, которые тут же улеглись обратно.

– Так что, похоже, кто-то побывал в доме, – сказал он.

Удивительно, но Стэннер произнес фразу скорее как утверждение, нежели вопрос.

– Угу, похоже, – неопределенно ответил Лок. – Вопрос только в том, когда они вернутся.

– Думаете, они вернутся? – поинтересовался Стэннер.

Лок не купился на сомнение в голосе полицейского. Умные копы часто прикидывались дурачками.

– Он одержим, – ответил Лок. – Целеустремлен. И повышает ставки.

Стэннер вновь провел рукой по волосам – с тем же результатом.

– У нас есть один след.

– А как же правила?

– Некоторыми сведениями я делиться не могу, – ответил Стэннер, – но думаю, кое-что вы должны знать. Ее последнее выступление в аризонском клубе. Парень пытался добраться до нее, когда она была на сцене. Она рассказала вам?

– Вы его взяли?

– Пока нет. Но возьмем. Мы знаем имя. Но сейчас я не могу его вам сообщить.

– Меня беспокоит одна деталь, – рискнул Лок.

– Какая?

– Тот парень на парковке, который ей угрожал. Она сказала, он был выше.

– Было темно, – пожал плечами Стэннер. – Она испугалась.

– Так вы думаете, это один и тот же человек?

– Это все, что у нас сейчас есть.

Локу пришлось признать: тут есть разумное зерно. Парень с парковки вполне мог перейти от фантазий к их предмету и определенно мог засунуть тело Синди в багажник машины Рейвен. А платье, скорее всего, было подброшено в ее шкаф в любой день на минувшей неделе и провисело там незамеченным. Хотя по-прежнему остается загадкой, как преступнику удалось забраться в дом, не оставив ни единого следа.

Значит, для обвинения уже есть работа. Хотя пока защита убедительнее. Лок не был полицейским психологом, но если исходить из того, что составление психологического портрета преступника, как и работа в области близкой защиты, сводится к строгому применению здравого смысла, от парня с парковки до автора всех бед далеко, как до Луны.

Для начала человек, который засунул голову Синди Кэньон в газетный автомат, а ее тело – в багажник машины Рейвен, был исключительно сосредоточен на своей задаче. Он методичен и отлично планирует. Полнейший псих, но умен. А вот попытка добраться до Рейвен посреди толпы посетителей стрип-клуба сюда не укладывается. И раз уж он оказался на парковке, почему же он не спрятался в машине и не похитил Рейвен прямо там?

Нет, настоящий преступник оставляет за собой страх и неуверенность. Тело и платье дают понять: он может сделать и будет делать, что захочет и когда захочет. Сильнее всего он желает показать: он управляет ситуацией, а все остальные лишь реагируют на его действия.

Мужчина средних лет, тощий как щепка, выбрался из слесарного фургона и открыл багажник. Он достал ящик с инструментами и подошел к Локу и Стэннеру.

– Ну, так что вы хотите заменить? – спросил он.

Лок обернулся и посмотрел на дом.

– Все.

Им пришлось втроем затаскивать новую дверь вверх по лестнице и в спальню Рейвен. Сплошная дверь с внутренним стальным каркасом и несъемными петлями весила около девяноста килограмм. К тому времени, когда Лок, Тай и слесарь дотащили ее до места, все трое обливались потом.

Лок спустился вниз. Кевин, сидя на диване, смотрел мультфильмы. Рейвен, меряя шагами дом, говорила по мобильному телефону.

– Что значит ваша страховка не покрывает меня? … Тогда дайте мне поговорить с Джимми… Ладно, тогда скажите, чтобы он мне перезвонил.

Она ткнула пальцем, отключая телефон.

– Козлы.

Лок выжидал, пока ее раздражение не уляжется. Он не спрашивал, в чем дело. Если она захочет, то расскажет сама.

– Похоже, я выбрал неудачный момент, – сказал он, протягивая ей счет за новую дверь для безопасной комнаты.

Рейвен пробежала бумагу взглядом.

– Три штуки баксов? За дверь?

– На самом деле это довольно дешево. Я договорился на очень приличную скидку. Такие штуковины могут стоить до двадцати штук. Удивительно, как слесарь вообще согласился на скидку при таком срочном заказе. Нам повезло.

Рейвен дошла до гостиной и упала на стул, все еще держа счет в руке. Она помассировала пальцами виски.

– Мне звонили из клуба. Я должна была танцевать там на этой неделе. Они сдулись, – тихо сказала она.

Телевизор ревел, с верхнего этажа доносился громкий стук, и Лок сомневался, что Кевин мог расслышать хоть слово из их разговора, но Рейвен не желала рисковать.

Она наклонилась вперед, явно удрученная.

– Они примут кредитную карту?

Лок присел рядом:

– Слушайте, я могу заплатить им из моей десятки. А вы заплатите мне, когда этого парня поймают и вы снова начнете работать.

Рейвен жестко взглянула на него, фиолетовые глаза потемнели.

– Я сама могу заплатить, – сказала она, вставая со стула, и вышла из комнаты.

Лок вздохнул. Он только что нарушил одно из собственных правил: никаких дружеских поступков. Плохая идея в отношениях с любым клиентом. И уж вовсе неприменимая – с человеком вроде Рейвен, борющейся за контроль над своей жизнью и держащей всех на расстоянии.

Минуту спустя она вернулась:

– Я покрою счет. Это не проблема. Мне не нужна ваша благотворительность.