Уилбур Смит - Взгляд тигра

– Быстрее! – подгонял я.

Длинноногая Шерри бежала впереди – по загорелой спине прыгали пряди мокрых волос.

До самолёта оставалась примерно миля, но я разглядел два двигателя. Он продолжал лететь прямо на нас, снижаясь над белым, как снег, пространством кораллового песка.

Подхватив на бегу разбросанную одежду, мы сломя голову пробежали последние несколько ярдов и нырнули в пальмовую рощу. После урагана здесь было где укрыться среди сорванной ветром листвы и поваленных деревьев. Я схватил Шерри за руку и увлёк на землю. Забившись под жухлые кроны пальм, мы лежали бок о бок и никак не могли отдышаться.

Двухмоторная «сессна» прошла вдоль берега мимо нашего убежища, всего в двадцати футах над краем воды. Бросилось в глаза название «Африкэр» на ярко-жёлтом фюзеляже. Мне не раз доводилось видеть этот самолёт в аэропорту Святой Марии. «Африкэр» – чартерная авиакомпания, базирующаяся на континенте и сдающая самолёты внаём богатым туристам на условиях помильной оплаты. Интересно, кого они обслуживали сейчас?

«Сессна» с рёвом пронеслась мимо. Пилот и пассажир смотрели в нашу сторону. Лиц на таком расстоянии разглядеть не удалось; определённо я мог сказать лишь то, что они белые. Самолёт круто развернулся над лагуной, нацелившись крылом в кристально-прозрачную воду, и выровнялся, чтобы снова пройтись над берегом. Он пролетел совсем близко, и лицо вглядывавшегося в пальмовую рощу пассажира показалось знакомым.

Постепенно набрав высоту, «сессна» взяла курс на континент. Было в её полёте что-то самодовольно-удовлетворённое – так выглядят, успешно выполнив задание и добившись цели.

Мы с Шерри выползли из-под пальмовых листьев, отряхивая песок, прилипший к мокрому телу.

– Думаешь, видели? – испугалась она.

– Твою сверкающую на солнце попку они заметили, не сомневайся.

– Могли принять нас за местных рыбаков.

Я окинул Шерри взглядом и ухмыльнулся:

– Это ты-то рыбак? С такими формами?

– Вы гнусное животное, Гарри Флетчер, – деланно рассердилась она. – Серьёзно, что же теперь будет?

– Сам бы хотел знать, моя прелесть, – признался я, радуясь, что Чабби увёз сундук со столовым серебром на Святую Марию и, наверное, уже закопал позади бунгало в бухте Черепахи. Даже если придётся спасаться бегством, мы всё равно не прогадали.

Появление самолёта вновь напомнило, что время не ждёт и нужно поторапливаться. Привезённые Чабби новости были не менее тревожны.

– Пять суток «Мандрагора» крутилась у южных островов. Каждый день с Кули-Пик видели, как её гоняют туда-сюда без всякого понятия, – доложил он. – В понедельник яхта бросила якорь в Гранд-Харбор. Уоллис говорит, что хозяин с женой позавтракали в отеле, а после взяли такси и поехали на Фробишер-стрит. Целый час проторчали в конторе Коукера, вернулись на Адмиралтейскую пристань, с ходу снялись с якоря и отчалили.

– Больше ничего?

– Ничего, – кивнул Чабби, – если не считать, что Фред Коукер побежал в банк и положил на сберегательный счёт полторы тысячи долларов.

– Откуда знаешь?

– Третья дочка моей сестры в банке работает.

На душе кошки скребли, но я старался не подавать виду и с жизнерадостной физиономией скомандовал:

– Не будем расстраиваться. Лучше займёмся сборкой насоса, чтобы до завтра успеть.

Водяную помпу перенесли в пещеру. Чабби в одиночку отправился к вельботу и вернулся с длинным брезентовым свёртком.

– Что у тебя? – поинтересовался я.

Помявшись, Чабби развернул брезент. Там лежал мой карабин с дюжиной запасных магазинов в небольшом рюкзаке.

– Подумал, может, пригодится, – буркнул он.

Я закопал оружие в роще, в неглубокой яме рядом с ящиками гелигнита, и вернулся монтировать насос. На душе малость отлегло.

Работали долго, при свете газовых фонарей, и за полночь помпу с мотором перенесли в вельбот, где прикрутили болтами к самодельной деревянной опоре в центре лодки. Мы с Анджело продолжали монтаж и по пути к рифу, и в заводи. Наконец насос был готов к испытаниям.

Чабби, Шерри и я опустились на дно и через амбразуру протащили жёсткий чёрный шланг к трюму. Я похлопал Чабби по плечу, показал на поверхность, и он начал подъём.

Следующая часть операции была детально продумана. Мы с Шерри остались на пассажирской палубе, Чабби забрался в вельбот и запустил насос. Шланг со слабым шумом завибрировал. Стоя у пролома в трюм, я водил открытым раструбом по завалам сгнившего груза, а Шерри направляла на них луч фонарика. Помпа со своей задачей справлялась, и там, где вместе с водой всасывались гниль и мусор, возникали небольшие завихрения.

На такой глубине мощность бензинового мотора позволяла насосу перекачивать тридцать тысяч галлонов воды в час – объём немалый. За считанные секунды я подготовил себе рабочую площадку, да и видимость оставалась хорошей. Ударами ломика можно было отбивать от слипшейся массы куски побольше и оттаскивать в сторону. Пару раз пришлось использовать тали, но в основном я продвигался вперёд, расчищая дорогу шлангом и ломом.

Прежде чем подняться для замены воздушных баллонов, мы переместили пятьдесят кубических футов груза, и на поверхности нас встретили как героев. Анджело пришёл в полный восторг – он набрал целое ведро пуговиц, гвоздей, женских украшений, латунных воинских знаков различия, медных и серебряных монет того времени, которые остались в фильтре после процеживания. Вельбот окружало мутное, грязное месиво, но даже Чабби был доволен.

Мне не терпелось вернуться на фрегат, да и Шерри проявила такую настойчивость, что пришлось пожаловать Чабби наполовину недокуренную сигару и снова отправиться на дно.

Не прошло и четверти часа работы, как я наткнулся на стоящую торчком деревянную клеть, похожую на те, что уже попадались. Хотя древесина стала мягкой, как пробка, швы были усилены прибитыми гвоздями полосками бандажного железа, и первая доска поддалась не сразу. Следующая планка оторвалась легче, показалось содержимое – спрессованные и разложившиеся растительные волокна. Большой пучок едва не забил сопло шланга, но постепенно его затянуло наверх. Потеряв интерес к ящику, я хотел переместиться, но Шерри замотала головой, толкнула меня в плечо и не сводила фонарика с малопривлекательной груды волокон.

Впоследствии я спросил, чем объяснялось такое упорство. Захлопав ресницами, Шерри с важным видом объяснила:

– Женская интуиция, дорогой. Тебе не понять.

По её настоянию пришлось снова заняться ящиком, захватывая пучки поменьше, чтобы не засорить шланг.

В глубине, под снятым шестидюймовым слоем волокон, что-то блеснуло. От предчувствия всё сжалось внутри, и я нетерпеливо выломал из ящика дополнительную доску. Работать стало легче. Медленно, слой за слоем убирал я волокна, догадываясь, что это солома для упаковки. Как становящийся явью сон, проступил искусно обработанный металл. Шерри вцепилась мне в плечо.