Бекки Мастерман - Прятки со смертью

Я быстро оценила обстановку и снова присела на колени рядом с Коулмен:

— Ну что ж, факты теперь у нас есть. Мне надо убрать тебя с этой части сцены. Перевались на бок, чтобы лодыжки не касались пола, когда я тебя потяну.

— Не понимаю, — прохныкала она.

— Скоро объясню.

Сбитая с толку, Коулмен все же повиновалась и перекатилась, как было велено. Я подхватила ее под колени, чтобы максимально уменьшить нагрузку на ее лодыжки, и держала, а она, опираясь на локоть, толчками продвигалась в ресторанную зону, где я подперла ей голову стопкой бумажных салфеток, которые взяла в баре. Я пыталась разместить ее подальше от тела Макса, лежавшего перед барной стойкой, но помещение было не настолько просторным. Коулмен повернула голову посмотреть на него меж ножек стульев и вытерла тыльной стороной ладони глаза.

— Просто отдохни здесь минутку, пока я закончу оформление сцены.

Спину стало сводить судорогой, вынуждавшей меня двигаться, как Джед Клампетт [16] Отсылка к главной песне «Баллада о Джеде Клампетте» из ситкома «Деревенщина в Беверли-Хиллз», шедшего в Америке с 1962 по 1971 г. на скорости. Я вошла в офис, макнула пальцы в кровь Шери, затем подобрала дробовик на кухне, перекрыв все прежние отпечатки своими окровавленными, чтобы не оставить сомнений в том, кто стрелял из ружья. Полотенцем протерла 1911-й, из которого Эмери выстрелил в Макса, уничтожая свои отпечатки. Затем я прижала пальцы бармена к пистолету, прежде чем оставить оружие в его правой руке.

Я знала, что зря потрачу секунду, но врезала человеку, который убил Джессику. Ударила его в голову. Легче мне от этого не стало, но ведь и потом не станет.

Вернулась в бар и, не заботясь о том, что руки мои в крови, взяла два стакана, открыла бутылку текилы «Тарантула». Налила на пару добрых глотков, залпом выпила свою порцию, затем вернулась и села рядом с Коулмен. На ее лице появилось встревоженное выражение — значит, она вышла из задурманенного лекарством состояния и обратила внимание на то, что я вся в крови.

— На, выпей-ка. — Я подняла Лауре голову и насильно влила ей столько текилы, сколько смогла, чтобы поскорее сбросить последствия шока. — У нас меньше двух минут на разговор, прежде чем здесь завоют сирены, и засверкают мигалки, и черта в ступе… Короче, вот как было дело. Я убила Эмери. Ты этого не видела: ты была здесь и пыталась уползти за помощью.

— Зачем вы делаете это?

— Зачем и почему, мы с тобой обговорим потом. Просто слушай.

Коулмен помотала головой на стопке салфеток:

— Эмери был серийным убийцей. Мне ничего не сделают.

— Еще как сделают. Ты не отошла от шока и не можешь предвидеть развитие событий. А я могу, так что слушай очень внимательно. Снежок, ты убила выстрелом в спину невооруженного человека. Дело праведное, но ты совершила убийство в процессе расследования по делу, от которого тебя отстранили. Второе: поскольку никто не принимал всерьез твои подозрения насчет Линча, погиб Макс Койот. Тусонское ФБР устроило колоссальную шумиху из дела Линча, и специальный ответственный агент Роджер Моррисон очень постарается найти козла отпущения, дабы отвлечь внимание от собственной персоны. И этим козлом будешь ты.

— Мне все равно.

— И чем ты собираешься заниматься? Учительствовать в средней школе или подрабатывать консультантом по вопросам безопасности? Коулмен, милая, ты же умница, это не твое.

В этот момент я услышала сирены.

— Не думай, что мной движет альтруизм или благородство. Моя жизнь разрушена, и хуже я себе уже не сделаю. Просто не хочу доставлять Моррисону удовольствие вытурить тебя из Бюро.

— Я все равно расскажу правду.

— Нет, не расскажешь, потому что ни на что не способна, кроме как ползать, а это означает, что тебя сразу же выставят за дверь. Я поведаю им, как все произошло. Если ты потом преподнесешь другую версию, меня обвинят в препятствовании следствию и я отправлюсь в тюрьму. Я в идеальном безвыигрышном положении, дорогая, так что у тебя не остается иного выбора, кроме как быть победителем.

— Пожалуйста, не делайте этого.

Время убегало.

— О нет, сделаю. А как дополнительный стимул для тебя: я ведь могу насплетничать им, что ты спала с Роялом Хьюзом.

По потолку, пролетев через высокие окна, заметались цветные вспышки.

Но прежде чем лицом к лицу встретиться с полицейским спецназом, мне пришлось потратить пару секунд на еще одно дело. Я быстро прошла в офис Эмери и взяла со стола банку с маринованными свиными копытцами. Внутри виднелся прижатый к стеклу маленький, кремового цвета краешек чего-то. Я обратила на него внимание, когда сидела в баре. Он по форме и цвету почти совпадал с остальным содержимым. То, о чем я подумала, явилось еще одним примером игры моего странного воображения.

— Вы окружены. Медленно выходите с поднятыми руками, — донесся с улицы усиленный мегафоном голос.

Я прихватила банку со свиными ножками назад в бар, подняла ее высоко над головой и швырнула так, что она задела кассовый аппарат. Разбилась банка красиво, почти все осколки полетели за стойку. Острый запах уксуса встретил меня, когда я вскарабкалась на один из барных стульев, чтобы убедиться, была ли права насчет того, что все эти годы выставлялось на всеобщее обозрение.

Шесть хорошо сохранившихся человеческих ушей.

Я схватила пригоршню белых бумажных салфеток и пошла к входной двери, осторожно приоткрыла ее, и высунула салфетки в щель. Когда же раскрыла дверь пошире, то увидела выстроенные в боевой порядок патрульные машины едва ли не от всех отделов Тусона до дорожного патруля штата Аризона. Между автомобилями рассредоточились парни из полицейского спецназа с винтовками наготове. Я почувствовала слабый всплеск адреналина, не знаю, каким образом оставшегося во мне, когда увидела, что меня держат на мушке полудюжины стволов профессионалов и еще пара дюжин не-особо-профессионалов, готовых случайно пальнуть в любой момент.

— Бриджид Куинн, ФБР, — крикнула я, подняв руки и медленно выдвигаясь вперед. — Внутри два раненых офицера. Скорее.

Коулмен изо всех сил старалась держаться молодцом, но слишком долго пребывала в шоке, чтобы много говорить, и это к лучшему. Я несколько часов провела со следователями и с Роджером Моррисоном. Надо отдать должное противнику: Моррисон явился и был любезен как с полицейскими центрального департамента, так и с помощниками шерифа. Я дала согласие прибыть в понедельник для дачи показаний по поводу применения огнестрельного оружия офицером полиции, хотя это, наверное, не очень точная формулировка: ведь я давно в отставке.

Но первым делом, до всех разговоров, Коулмен и Макса вынесли на носилках. Обоих с кислородными масками. Боже мой.