Сидни Шелдон - Пески времени

– Я не люблю с ней надолго расставаться, – сказала она мужу.

– Боишься, что она нас забудет? – поддразнивал он ее. – Хорошо, возьмем ее с собой.

Теперь, с окончанием второй мировой войны, «Скотт индастриз» быстро проникала на европейский рынок. В Мадриде Байрон Скотт намеревался ознакомиться с перспективами строительства нового металлургического завода.

Пилот подошел к нему.

– Простите, сэр. Впереди грозовые облака. Это не предвещает ничего хорошего. Вы не хотите вернуться?

Байрон посмотрел в иллюминатор. Они летели сквозь серую массу густых облаков, освещавшихся каждые несколько секунд вспышками далеких молний.

– Сегодня вечером у меня в Мадриде совещание. А нельзя ли облететь грозу?

– Я попробую. Если не получится, придется повернуть назад.

– Хорошо, – кивнул Байрон.

– Все пристегните, пожалуйста, ремни.

Пилот поспешно вернулся в кабину.

Сьюзен слышала весь этот разговор. Держа на руках ребенка и прижимая его к себе, она неожиданно пожалела, что взяла девочку с собой. «Нужно сказать Байрону, чтобы он приказал пилоту вернуться», – подумала она.

– Байрон…

Они внезапно очутились в эпицентре грозы, и обрушившиеся на самолет порывы ветра начали бросать его вверх и вниз. Тряска становилась все сильнее. По стеклам иллюминаторов хлестал дождь. Грозовые облака полностью блокировали видимость. Пассажирам казалось, будто они качались на волнах ватного моря.

Байрон включил селекторную связь.

– Где мы находимся, Блейк?

– Мы в пятидесяти пяти милях к северо-западу от Мадрида, над Авилой. Байрон вновь посмотрел в окно.

– Обойдемся сегодня без Мадрида. Давай разворачиваться и выбираться отсюда к черту.

– Вас понял.

Решение опоздало на долю секунды. Пилот только начала делать вираж, как неожиданно впереди возникла вершина горы. Катастрофа была неизбежна. Последовал страшный грохот раскалывавшегося металла, и небо словно взорвалось, когда самолет, врезавшись в склон горы, разлетелся на части. После катастрофы наступила неестественная тишина, длившаяся, казалось, целую вечность. Ее нарушало лишь потрескивание горевшей резины шасси.

– Элен…

Элен Скотт открыла глаза. Она лежала под деревом. Над ней склонился ее муж и слегка похлопывал ее по щекам.

– Слава Богу, – сказал он, увидев, что она жива.

Элен села, ее подташнивало, в голове стучало, все тело ныло. Она обвела глазами искореженные обломки того, что еще недавно было самолетом с сидевшими в нем людьми, и содрогнулась.

– Где остальные? – хрипло спросила она.

– Погибли.

Она непонимающе смотрела не мужа.

– О Боже! Нет!

С застывшим от горя лицом он кивнул.

– Байрон, Сьюзен, ребенок, пилоты – все.

Вновь закрыв глаза, Элен Скотт беззвучно молилась. «Почему мы с Майло уцелели?» – думала она. Ей было трудно собраться с мыслями. «Нам нужно спуститься вниз и позвать на помощь. Но уже слишком поздно. Они все погибли». В это невозможно было поверить. Всего несколько минут назад они были полны жизни.

– Ты можешь встать?

– Кажется… кажется, да.

Майло помог жене подняться. Она почувствовала приступ головокружения и тошноты и стояла, пережидая, пока это пройдет.

Майло оглянулся на самолет. Пламя разгоралось.

– Нам нужно уходить отсюда, – сказал он. – Эта штука может рвануть в любую секунду.

Они тихо отошли и смотрели на пламя. Через мгновение огонь добрался до топливных баков и раздался взрыв. Весь самолет был объят пламеНем. – Мы чудом остались живы, – сказал Майло.

Элен смотрела на горящий самолет. Какая-то мысль не давала ей покоя, но ей было трудно сосредоточиться. Что-то, связанное со «Скотт индастриз». И вдруг она поняла.

– Майло.

– Да? – Он едва слушал ее.

– Это судьба.

Послышавшаяся в ее голосе горячность заставила его обернуться.

– О чем ты?

– «Скотт индастриз» теперь принадлежит тебе.

– Я не…

– Майло, Господь отдал ее в твои руки, – с жаром сказала она. – Всю жизнь ты был в тени, в тени своего старшего брата. – Теперь она уже мыслила ясно и последовательно, забыв про головную боль и слабость. Она вся дрожала от безудержного потока слов. – Двадцать лет ты работал на Байрона, на эту компанию. Ты не в меньшей степени, чем он, способствовал ее процветанию, а он… он тебя как-нибудь отблагодарил? Нет. Это была его компания, его успех, его прибыль. И вот теперь… теперь у тебя появилась возможность получить свое.

Он в ужасе посмотрел на нее.

– Элен… их тела… как ты можешь даже думать об этом?…

– Я понимаю. Но не мы же их убили. Настал наш черед, Майло. Мы наконец получили то, что принадлежит нам по праву. Кроме нас не осталось никого, кто мог бы заявить о своих правах на компанию. Она наша! Твоя!

И в этот момент они услышали плач ребенка. Не веря своим ушам, они посмотрели друг на друга.

– Это Патриция! Она жива. О Господи!

Они нашли девочку в стороне возле кустов. Она чудом осталась невредимой.

Взяв ее на руки, Майло прижал ее к себе.

– Ш-ш-ш! Все хорошо, милая, – шептал он. – Все будет хорошо.

Элен стояла возле него с выражением ужаса на лице.

– Ты… ты же говорил, что она погибла.

– Она, должно быть, была без сознания.

Элен долго смотрела на ребенка.

– Она должна была погибнуть вместе со всеми, – сказала она сдавленным голосом.

Майло поднял на нее глаза, он был потрясен.

– Что ты говоришь?

– Байрон все завещал Патриции. В ближайшие двадцать лет тебя ждет попечительство, а в дальнейшем, когда она вырастет, она будет обращаться с тобой так же пренебрежительно, как и ее отец. Ты этого хочешь?

Он не отвечал.

– Такого случая, как сейчас, у нас больше не будет. – Она не отрываясь смотрела не ребенка, и в ее глазах появилось что-то дикое, чего Майло никогда не видел раньше. Она словно хотела…

«Она не в себе. У нее сотрясение».

– Господи, Элен, что у тебя за мысли?

Она долго смотрела на мужа, и дикий блеск исчез из ее глаз.

– Не знаю, – спокойно сказала она и через некоторое время добавила: -Вот что мы можем сделать: мы можем ее где-нибудь оставить, Майло. Пилот говорил, что мы были неподалеку от Авилы. Там должно быть много туристов. Кому придет в голову связывать ребенка с авиакатастрофой?

Он покачал головой.

– Друзья знают, что Байрон и Сьюзен взяли Патрицию с собой.

Элен бросила взгляд на горящий самолет.

– Ерунда. Они все сгорели. Мы устроим здесь по ним панихиду.

– Мы не можем этого сделать, Элен, – возразил он. – Нам это просто так не пройдет.

– Господь все сделал за нас.

Майло посмотрел на девочку.

– Но она такая…

– С ней будет все в порядке, – сказала Элен успокаивающе. – Мы оставим ее возле какой-нибудь хорошенькой фермы за городом. Ее кто-нибудь удочерит, она вырастет и прекрасно заживет здесь.