Сидни Шелдон - Пески времени

Он вновь покачал головой.

– Нет. Я не могу этого сделать.

– Если ты любишь меня, ты сделаешь это ради наc. Тебе придется выбирать, Майло. Ты можешь остаться со мной или провести остаток жизни, работая на ребенка своего брата.

– Прошу тебя, я…

– Ты любишь меня?

– Больше жизни, – сказал он просто.

– Тогда докажи это.

Подгоняемые ветром, они в темноте осторожно спустились вниз по склону. Самолет разбился высоко в горах в лесу, приглушившем грохот взрыва, и поэтому жители города еще не знали о случившемся.

Спустя три часа Элен и Майло добрались до маленькой фермы на окраине Авилы. Еще не рассвело.

– Мы оставим ее здесь, – прошептала Элен.

Майло сделал последнюю попытку.

– Элен, может, мы все-таки?…

– Делай, что я тебе говорю! – резко оборвала она его.

Не говоря больше ни слова, он повернулся и отнес девочку к порогу дома. Одетая лишь в изорванную розовую рубашечку, она была завернута в одеяльце.

Майло долго смотрел на Патрицию, его глаза наполнились слезами, потом он бережно положил ее.

– Будь счастлива, миленькая, – прошептал он.

Асунсьон Морас проснулась от плача. Еще не успев очнуться ото сна, она подумала, что это блеет овца. «Как она умудрилась выбраться из загона?»

Асунсьон с ворчанием вылезла из теплой постели и, накинув старый выцветший халат, подошла к двери.

– Madre de Dios! – воскликнула она, увидев лежавшего на земле и отчаянно кричавшего ребенка.

Она позвала мужа.

Они внесли ребенка в дом и замешательстве смотрели на него. Девочка плакала не переставая и уже, казалось, начинала синеть.

– Нужно отвезти ее в больницу.

Торопливо укутав ребенка еще одним одеялом, они положили его в пикап и привезли в больницу. Сев в длинном коридоре на скамейку, они ждали, пока кто-нибудь обратит на них внимание. Через тридцать минут вышел врач и забрал девочку на осмотр.

Вернувшись, он сообщил:

– У нее воспаление легких.

– Она выживет?

Врач пожал плечами.

Шатаясь, Майло и Элен вошли в полицейский участок Авилы. Дежурный сержант взглянул на двух ободранных туристов. – Buenos dias. Чем могу помочь?

– Произошла жуткая катастрофа, – сказал Майло. – Наш самолет разбился в горах и…

Через час спасательная экспедиция уже направлялась к склону горы. Когда они добрались до места, то увидели лишь тлеющие обугленные останки самолета и его пассажиров.

Проведенное испанскими властями расследование авиакатастрофы было поверхностным.

– Пилоту не следовало лететь в такую сильную грозу. Мы должны признать, что катастрофа произошла по вине пилота.

Никому и в голову не пришло связать авиакатастрофу с ребенком, оставленным на пороге фермы.

Все закончилось.

Все только начиналось.

Майло и Элен устроили закрытую панихиду по Байрону, его жене Сьюзен и их дочери Патриции. По возвращении в Нью-Йорк они организовали еще одну заупокойную службу, на которой присутствовали потрясенные случившимся друзья Скоттов. – Какая страшная трагедия. Бедная маленькая Патриция.

– Да, – печально говорила Элен. – Единственное утешение, что все случилось очень быстро, никто из них не мучился.

Финансовый мир был потрясен смертью Байрона Скотта. Курс акций «Скотт индастриз» стал резко падать. Но Элен Скотт это не тревожило.

– Не беспокойся, – успокаивала она своего мужа. – Скоро он вновь поднимется. Ты во всех отношениях лучше Байрона. Он тянул компанию назад. Ты же будешь способствовать ее прогрессу.

Майло обнял жену.

– Не знаю, что бы я делал без тебя.

Она улыбнулась.

– Тебе никогда и не придется. Отныне у нас будет все, о чем только можно мечтать в этом мире.

Прижимаясь к нему, она думала: "Кто бы мог предположить, что Элен Дудаш из бедной польской семьи, жившей в Гэри, в Индиане, однажды скажет: «Отныне у нас будет все, о чем можно только мечтать в этом мире».

И это были не пустые слова.

Десять дней ребенок находился между жизнью и смертью, и, когда кризис миновал, отец Беррендо пришел к фермеру и его жене.

– У меня есть для вас хорошая новость, – радостно сказал он. -Малышка начала поправляться.

Морасы обменялись смущенными взглядами.

– Я рад за нее, – уклончиво сказал фермер.

Отец Беррендо улыбнулся.

– Это дар Господа.

– Конечно, падре. Но мы с женой поговорили и решили, что Господь слишком щедр к нам. Его дар нужно кормить. Нам не по карману содержать его.

– Но это же такое прелестное дитя, – заметил отец Беррендо.

– Согласен. Но мы с женой уже старые и больные, мы не можем взять на себя ответственность за ее воспитание. Господу придется забрать свой подарок.

И получилось так, что за неимением ничего лучшего ребенка отправили в сиротский приют в Авиле.

Пришедшие к адвокату Байрона Скотта Майло и Элен сидели в ожидании оглашения завещания. В кабинете их было только трое. Элен была возбуждена до предела. Несколько слов на листе бумаги сделают ее и Майло невероятно богатыми.

«Мы будем покупать картины великих художников, купим поместье в Саутгемптоне, замок во Франции. И это только начало».

Адвокат заговорил, и Элен переключила свое внимание на него. Она видела копию завещания несколько месяцев назад и в точности знала, что там было написано: «В случае моей смерти и смерти моей жены я завещаю весь принадлежащий мне капитал „Скотт индастриз“ своей единственной дочери Патриции, и я назначаю своего брата Майло распорядителем моего имущества до достижения ею совершеннолетия и вступления в права владения наследством…»

«Теперь все изменилось», – взволнованно думала Элен.

Адвокат Лоуренс Грей торжественно начал:

– Это явилось страшным потрясением для всех нас. Я знаю, как сильно вы, Майло, любили своего брата, не говоря уже о прелестной малышке… – Он покачал головой. – Ну что ж, жизнь продолжается. Возможно, вам неизвестно, что ваш брат изменил завещание. Я не буду утомлять вас юридическими подробностями и ознакомлю вас только с его сутью. – Пролистав завещание, он остановился на нужном пункте.

– «В соответствии с изменениями, которые я вношу в свое завещание, моя дочь Патриция получит сумму в пять миллионов долларов и ежегодно будет получать сумму в размере одного миллиона долларов до конца ее жизни. Весь принадлежащий мне капитал „Скотт индастриз“ я передаю во владение своему брату Майло в качестве награды за его неоценимый вклад в дело компании и верную службу на протяжении долгих лет».

Майло почувствовал, как все поплыло у него перед глазами.

Мистер Грей посмотрел на него.