Джон Коннолли - Гнев ангелов

— А вот это меня почти не удивило, — пренебрежительно произнесла Рейчел и, повысив голос, добавила в сторону кабинета: — Но я очень разочарована в дяде Ангеле.

— Извини, мне жаль.

Рейчел проверила, оба ли носка надели на девочку, не натянуто ли наизнанку нижнее белье, а потом забрала ее зубную щетку и кукол.

— Все в порядке, теперь скажи «до свидания» папе и ступай к машине, — велела она Сэм.

Малышка обняла меня, и я крепко прижал ее к себе.

— Пока, папочка, — сказала она.

— Пока, детка. Скоро увидимся, правда? Я люблю тебя.

— И я тебя тоже люблю.

Она вырвалась из моих рук, и у меня защемило сердце.

— Пока, дядя Ангел, который сказал плохое слово! — крикнула она.

— Пока, — раздался смущенный голос.

— Пока, дядя Луис, который обещал не застреливать того пьяного крикуна.

После долгой неловкой паузы Сэм дождалась «пока!» от Луиса и довольная выбежала на улицу.

— Ну и как это понимать? — сквозь зубы процедила Рейчел, сурово взглянув на меня.

— Это было недоразумение, — принялся оправдываться я. — Он вовсе не собирался никого убивать.

— О господи, — простонала она, — почему они вообще были с вами?

— Заглянули случайно, — соврал я.

— И ты, конечно, не собирался говорить мне?

— Я же сказал. — Теперь я тоже сурово взглянул на нее. — Мы встретились случайно.

Возмущение Рейчел нарастало: Ангел и Луис высмеяли купленный ею для Сэм свитер, Ангел выругался, Луис сморозил очередную глупость — в результате Рейчел распалилась со скоростью вскипевшего в скороварке супа. Кроме того, она приехала уже не слишком радостная. Вряд ли ей удалось хорошо повеселиться, целый вечер выслушивая разглагольствования Джеффа перед компанией толстосумов по поводу того, что в банковском кризисе виноваты исключительно бедняки, нуждающиеся в крыше над головой. Теперь ее щеки пылали. Она выглядела обалденно, но комплимент ее красоте явно не смог бы улучшить ситуацию.

— Я надеюсь, твою чертову задницу когда-нибудь прострелят! — запальчиво воскликнула Рейчел. Приоткрыв пошире дверь кабинета, добавила: — Вас, придурки, это тоже касается в полной мере! — Захлопнула дверь. — Выйди и поздоровайся с Джеффом, — приказала она. — И будь повежливее, пожалуйста, веди себя как нормальный человек.

— Привет грозе гангстеров! — воскликнул Джефф, просияв невинной улыбкой.

Гроза гангстеров. Какой же он кретин.

— Привет… Джефф, — ответил я, сделав ударение на его имени.

Мы обменялись рукопожатием. Во время этого ритуала он всегда слишком долго не отпускал мою ладонь, при этом ощупывая мой бицепс левой рукой, и изучал мою физиономию с видом хирурга, проверявшего состояние тяжело больного пациента и обнаружившего, с личной обидой для своей профессиональной гордости, что его здоровье совершенно не улучшилось.

— Как дела, приятель? — привычно поинтересовался он.

«Приятель» — очередное излюбленное словцо из приветственного ритуала. Рейчел злорадно усмехнулась. Это была ее месть за прошлый вечер.

— Нормально, Джефф. А как у вас?

— Фантастически, — ответил он. — Абсолютно замечательно.

— Хорошо ли приняли твою вчерашнюю речь?

— Вызвала бурю эмоций. Некоторые даже просили меня участвовать в выборах.

— Вот здорово! Ты вполне можешь завоевать доверие где-нибудь в Африке. Я слышал, кажется, в Судане сейчас нуждаются в мудром руководстве или, может, в Сомали.

На лице у Джеффа появилось недоумевающее выражение, улыбка застыла, но через мгновение засияла с прежней невинностью.

— Нет, не в Африке, а здесь, у нас.

— Прямо у нас! Ну да, разумеется.

— Там присутствовал один репортер из «Мэн санди телеграм». В выходные они собираются подробно изложить в статье мою речь.

— Великолепно, — откликнулся я и решил уточнить: — А какие еще репортеры вас хвалили?

Если в «Телеграм» действительно напечатают эту чепуху, то в воскресенье я, пожалуй, сэкономлю почти пару баксов.

— Да крутился там один парень из «Феникса», но он просто мутил воду.

— Задавал странные вопросы? Или ему чем-то не понравилась вечеринка?

— Обыватели просто не способны понять выгоду снижения государственного вмешательства в бизнес, — заявил Джефф. — По их мнению, это приведет к анархии. Но на самом деле это лишь позволит рыночным силам определять размер доходов. При вмешательстве правительства эти доходы становятся непрогнозируемыми, тогда-то и начинаются проблемы. Даже незначительное регулирование препятствует естественной жизни системы. Нам лишь хочется обеспечить правильный ход развития к всеобщему благополучию.

— Так вы, парни, ратуете за народное благополучие?

— В наших рядах богатые производители.

— Не сомневаюсь, Джефф, что вы способны многое произвести…

— Джефф, не пора ли нам ехать? — вмешалась Рейчел. — По-моему, вы уже все обсудили. — Она обняла меня и чмокнула в щеку. — Заедешь повидать Сэм через недельку-другую?

— Да. Спасибо, что позволила ей провести со мной время. Я оценил твою жертву.

— И надеюсь, никто не прострелит тебе задницу, как я сказала в сердцах, — добавила Рейчел.

— Я понимаю.

— Ну ладно, может, пусть двум твоим шутникам и дадут пинка под зад, но не тебе.

Она глянула на окно кабинета. За жалюзи слабо маячили силуэты Ангела и Луиса. Ангел поднял руку, словно хотел махнуть на прощание, да, видно, передумал.

— Придурки, — опять повторила Рейчел, садясь в машину, хотя по лицу ее блуждала улыбка.

А Джефф не спешил залезать в тачку. Он напряженно смотрел на черный «Кадиллак», заворачивающий с шоссе на мою подъездную дорожку.

— Зд о рово, дождались, — сказал он.

— Чего дождались? — спросил я.

Очевидно, экономический кризис не слишком сильно кого-то задел, но такого богача среди моего окружения не было.

— Я хотел бы познакомить вас с одним человеком, — сообщил Джефф. — Он вчера заезжал послушать мою речь и сказал, что, раз уж он оказался в городе, то подумает о возможных нововведениях в Проутс-Нек. А я ответил, что мог бы составить ему компанию, если он позаботится о моей тачке.

«Кадиллак» мягко затормозил за «Ягуаром» Джеффа.

Вновь прибывший мужчина выглядел на пару лет моложе Джеффа и излучал отменное здоровье. Он не смог бы произвести впечатление более состоятельного богача, даже если бы в салоне его машины стоял собственный станок для печатания денег. В одежде он предпочитал живенький небрежный стиль: рыжевато-коричневые брюки, черный свитер с высоким, облегающим шею воротом и черный мохеровый кардиган. Он уже начал лысеть, но короткая стрижка хорошо скрывала недостаток волос, зато жировой запас на его талии вряд ли превышал пару фунтов. Незнакомец также потрудился извиниться за то, что подъехал к моему дому без приглашения, объяснив это тем, что дорога здесь делает крутой поворот и он опасался, что вызовет пробку, оставив машину на шоссе. Я заверил его, что меня это не волнует, хотя думал иначе. Почему-то вид этого типа жутко насторожил меня.