Дэвид Хьюсон - Убийство-2

Бук хлопнул в ладони, порывисто вскочил с кресла. Но Россинг опередил его, входя в кабинет без дальнейших церемоний. Они подождали, пока Карина и Плоуг оставят их вдвоем.

— Надеюсь, вы пришли не из-за того, что в Гильменде возникли какие-то бюрократические проволочки! Мне сейчас не до этого, — сказал Бук вместо приветствия.

— Нет, — ответил Россинг, скривив рот в усмешке. — Я уже не пытаюсь предсказать, каков будет ваш следующий шаг.

— Тогда чем могу быть полезен?

Россинг сел у окна. В его внешности что-то переменилось — больше он не выглядел победителем, не так гордо нес голову с орлиным профилем.

— Я всегда был предан Грю-Эриксену, — произнес он.

— С чем вас и поздравляю.

Россинг смотрел на Бука тяжелым взглядом из-под полуопущенных век.

— Иногда это означало, что мне приходилось идти на компромисс с собственными убеждениями. Тут ничего не поделаешь, это политика.

— А я бы сказал, что это просто компромисс.

— Всего неделю в кресле министра, и вы уже читаете мне нотации?

Бук заметил, что это было сказано скорее с горечью, чем с возмущением, и удивился.

— Все это не так просто, — продолжал Россинг. — Когда мы услышали о возможной расправе над мирными жителями… — Он посмотрел в окно. — Столько всего происходило. В то время нам требовалось больше денег, больше солдат. — Казалось, что с каждой минутой на него все сильнее давит некая внутренняя усталость. — Одно решение всегда будет влиять на другое. Это как принцип домино: упадет один элемент — обрушится весь ряд. Мы с премьер-министром договорились отсрочить расследование того, откуда взялась лишняя рука. Я и представить не мог, к чему это приведет.

Россинг повернулся и посмотрел Буку в глаза.

— Если бы я знал… Бедняга Монберг. И все эти убийства…

Бук сел рядом с ним на стул, напряженно ожидая продолжения.

— Наверное, мне следовало прислушаться к тревожным сигналам, — проговорил Россинг. — Я не испытываю гордости…

— О каких сигналах вы говорите?

— Врачи, которые осматривали тела и нашли руку, обратили внимание на некоторые несоответствия. Мы долго колебались, но потом военная разведка доложила, что ни один из убитых не был гражданским лицом.

— Россинг, вы же не человек с улицы, вы министр обороны! Кто, как не вы, мог бы получить достоверные сведения…

Несмотря на всю серьезность разговора, Россинг запрокинул голову и рассмеялся от всего сердца.

— О боже. Какой вы все-таки ребенок. Неужели вы думаете, что мне известно все? Неужели вы думаете, будто мне докладывают о каждой мелочи? Или будто я хочу или могу вникать во все детали? Это же война. Это правительство…

— Что за несоответствия?

Россинг снова отвернулся к окну, словно не хотел, чтобы кто-то видел его лицо в этот трудный момент. Он сунул руку во внутренний карман пальто и достал свернутые трубкой бумаги.

— На руке была татуировка, сделанная хной, — сказал он, передавая бумаги Буку.

На верхнем листе была фотография оторванной руки, на ладони отчетливо виднелась коричневая круглая татуировка.

— Мы проконсультировались с экспертами, — продолжал Россинг. — Они сказали, что такая форма татуировки типична для хазарейцев. [7] Хазарейцы — ираноязычные шииты монгольского и иранского происхождения, населяющие Центральный Афганистан. Эта народность проживает в основном в Афганистане. Они ненавидят Талибан и боятся его по ряду причин. И вот еще… — Он указал на бледную полоску металла на одном из пальцев кисти. — Это золотое кольцо. Талибы не носят золото. Вывод: это женская кисть и не может принадлежать террористу-смертнику.

В голове Томаса Бука образовалась звенящая пустота. Потом он наконец задал главный вопрос:

— Премьер-министр знал об этом?

Флемминг Россинг закрыл глаза.

— Официально нет.

— Но ему сообщили?

Короткий смех.

— Вы разве сами еще не поняли? Герт знает то, что ему никогда не говорили. Ему оказывают услуги, о которых он никогда не просил. Вот почему он премьер-министр. Человек, облеченный высшей властью. Тот, кому подчиняемся мы все.

Он встал.

— Почему вы решили рассказать мне об этом? — спросил Бук.

— Вы же этого от меня и добивались.

— Да, но почему? Почему теперь?

— Бедный мой Бук, — произнес Россинг, тряхнув головой. — Разве вы не чувствуете, что все кончено? — Он кивнул на бумаги. — Это вам, поступайте с ними, как сочтете нужным.

После ухода Россинга Бук еще минут пять обдумывал услышанное. Затем он попросил грузчиков ненадолго прерваться, позвал Плоуга и Карину и усадил их за стол.

— Что случилось? — насторожился Плоуг.

— Мы изменяем стратегию, — сказал Бук, кладя перед ними полученные от Россинга бумаги.

— Россинг вышел от вас с таким мрачным видом, что ничего хорошего ждать не приходится, — проворчал чиновник. — Вы хотите сказать, что вы с ним объединяетесь против Грю-Эриксена?

— Прочитайте, что он мне принес, — потребовал Бук.

Они оба рассмотрели снимок кисти с татуировкой и прочитали приложенный к нему отчет экспертов.

— Вы думаете, Россингу можно доверять? — спросила Карина. — Он вас столько раз обманывал, подставлял. Вряд ли ему известно, что такое угрызения совести.

— Совесть тут вообще ни при чем, — ответил Бук. — Просто он напуган. И использует меня, чтобы ослабить Грю-Эриксена. Ну ладно, сейчас мне первым делом надо поговорить с Краббе. Узнайте, что там нового у Лунд. Запросите еще раз службу безопасности, полицию…

Плоуг заерзал на сиденье.

— Что? — спросил Бук.

— Эрика Кёнига отстранили от должности. По распоряжению премьер-министра.

— Пока я еще министр юстиции! Только я могу уволить Кёнига!

— А Грю-Эриксен — премьер-министр. Дело сделано, Кёниг вышел из игры. — Плоуг озадаченно наморщил нос. — Я спрашивал у него, в чем причина, но он не сказал. О том, кто его заменит, станет известно только завтра. Ох, не нравится мне все это…

Допрашивать Согарда Брикс поручил Мадсену. Майор был без мундира, в форменной рубашке, берет лежал рядом на столе. Испуганным он больше не выглядел.

— Это смешно, — возмущался Согард. — Я уже сто раз вам сказал: шкафчик мой, но я не пользовался им несколько месяцев. Табличка с именем ничего не значит.

— Ничего не значит?

— Вот именно.

— А телефон? — Мадсен стоял у окна и смотрел на сидящего майора сверху вниз. — В шкафу был обнаружен телефон, с помощью которого убили Грюнера.

Согард пожал плечами:

— Ну так что? Телефон не мой.

Бриксу наскучило это препирательство. Он раскрыл отчет, только что принесенный криминалистами. В нем были фотографии обрезанных жетонов, найденных в шкафчике Согарда.

— Взгляните на эти снимки и попробуйте сказать, что они тоже ничего не значат, — сказал Брикс. — Наши эксперты проверили каждый обрезок.