Гиллиан Флинн - Исчезнувшая

Мой вариант финала — счастливый.

Я знаю, любовь ко мне еще не возродилась в душе Ника, но куда он денется? Буду шантажировать его, пока не получу желаемый результат. Сейчас он ведет себя как прежний Ник, а я — как прежняя Эми. Как в ту пору, когда мы были счастливы. Когда не знали друг друга так, как знаем теперь.

Вчера, прохладным августовским утром, я стояла на веранде и любовалась рассветом. Ник выглянул из окна кухни с большой чашкой кофе — хочешь? Я кивнула, и мы стояли рядом, и пили кофе, и глядели на реку, и нам было нормально и спокойно.

Ник все еще не спит со мной. Ночует в гостевой комнате на первом этаже, запирая дверь. Но рано или поздно я его одолею, возьму измором, застигну врасплох, и он разделит со мной постель. Посреди ночи я повернусь к нему, обовью, как цепкая лоза, и тогда он станет моим до самой последней частички души.

Тридцать дней после возвращения.

Эми уверена, что держит ситуацию под контролем, но она заблуждается. Вернее, так: однажды она ошибется.

Бони, Го и я работаем в одной команде. Полиция, ФБР и все остальные утратили интерес к расследованию. Но вчера Бони неожиданно позвонила мне. Она не представилась, когда я принял вызов, словно мы старые друзья. Пригласила на чашку кофе. Я захватил Го из дому, и мы встретились в «Панкейк-хаусе». Детектив уже ждала в кабинке; при нашем появлении встала и вяло улыбнулась. Ей досталось от репортеров на орехи. Мы замялись, не зная, как теперь ее приветствовать — рукопожатиями или объятиями. Остановились на кивках.

Еще до того, как нам принесли заказ, она сказала:

— У меня есть дочь. Тринадцать лет. Миа. В честь Мии Хэмм. Она родилась в тот день, когда мы выиграли чемпионат мира. Вот такая у меня девчонка.

Я приподнял бровь: продолжайте, очень интересно.

— Вы как-то спросили, есть ли у меня дети, я не ответила… Повела себя грубо. Я была уверена, что вы не виноваты, но все были против вас, и я струсила. Вела себя как дура. Даже не хотела говорить имя дочери. — Она налила нам кофе из термоса. — Так вот, ее зовут Миа.

— Ладно, спасибо за откровенность.

— Нет, я хочу сказать… Вот ерунда какая… — Бони дунула вверх, отчего разметалась ее челка. — Я хочу сказать, я знаю, что Эми вас подставила. Я знаю, что она хладнокровно убила Дези Коллингса. Я знаю это точно. Но ничего не могу доказать.

— А чем занимаются остальные, пока вы расследуете дело? — спросила Го.

— Дело закрыто. Джилпина это полностью устраивает. А я получила распоряжение от руководства: прекратить возню с этим дерьмом. Прекратить, и точка. И так уже пресса сделала из нас безмозглых деревенских ослов. Я ничего не смогу сделать без вашей помощи, Ник. У вас что-нибудь есть?

— Я знаю то же, что и вы, — пожал я плечами. — Она мне призналась во всем, но…

— Призналась?! — воскликнула Бони. — Так это же здорово, Ник! Черт возьми, давайте мы будем записывать…

— Ничего не получится. Ничего. Она все продумала. Я хочу сказать, что она хладнокровно изучила все методы полиции. Она очень умная, Ронда.

Детектив полила вафли сиропом цвета электрик. Я в то же время ткнул вилкой в яичный желток и покрутил его — нарисовал на тарелке солнце с протуберанцами.

— Когда вы называете меня Рондой, хочется на стенку лезть.

— Моя жена очень хорошо учится, миссис детектив Бони.

Ронда опять вздыбила челку дуновением. Подцепила на вилку кусочек блинчика.

— Мне и микрофон для вас не выдали бы.

— Погодите, ребята! — вмешалась Го. — Но ведь должна быть какая-то зацепка! Ник, почему не переедешь от нее, все равно же от твоего пребывания в доме никакого проку?

— Нужно время, Го. Нужно, чтобы она снова стала мне доверять. Если она заговорит со мной откровенно не в ванной, когда мы оба голые…

Бони потерла глаза и обратилась к моей сестре:

— Уж не знаю, надо ли мне интересоваться подробностями…

— Они разговаривают в ванной при включенном душе. А разве там нельзя поставить какой-нибудь «жучок»?

— Шума воды ей мало, она еще и на ухо шепчет, — сказал я.

— Да, она умная, — кивнула Бони. — И учится на отлично. Я осмотрела машину, на которой она вернулась, — «ягуар» Дези. Проверила багажник, в котором, как она утверждает, Дези ее перевозил. Думала, там ничего не найдется и я уличу ее во лжи. Нет, она нарочно повалялась в багажнике, Ник! Разыскная собака взяла ее след. И мы нашли три длинных белокурых волоса. Длинные белокурые волосы! До того, как она обрезала их. Как она сумела это сделать?!

— Долгосрочные планы. Наверняка припрятала волосы, чтобы потом еще больше ухудшить мое положение.

— О господи! Вы можете представить такую в роли своей мамаши? Нипочем ее не обманешь, она всегда на три шага впереди.

— Бони, а вы можете представить ее в роли жены?

— Она проколется, — ответила детектив. — Где-то обязательно проколется.

— Вряд ли, — покачал я головой. — А не могу я просто свидетельствовать против нее?

— Вам никто не поверит. Ваша судьба находится целиком в руках Эми. Она оправдала вас — она же может окончательно и уничтожить. Если захочет дать огласку истории с антифризом.

— Найти бы ту блевотину… Если я избавлюсь от рвоты и мы поймаем Эми на противоречиях…

— Нужно еще раз изучить дневник, — вставила Го. — Семь лет вела! Там обязательно найдутся нестыковки.

— Мы попросили Ранда и Мэрибет прочитать дневник — вдруг им что-то покажется странным, — сообщила Бони. — Угадаете, каков был ответ? Я думала, Мэрибет глаза мне выцарапает.

— А как насчет Жаклин Коллингс, или Томми О'Хара, или Хилари Хэнди? — продолжала Го. — Они знают настоящую Эми. Чем-нибудь да помогут.

— К сожалению, этого мало, — покачала головой Бони. — Им меньше веры, чем Эми. Это общественные симпатии в чистом виде, но именно их руководство сейчас принимает во внимание.

И она говорила правду. Жаклин Коллингс несколько раз спонтанно появлялась на разных телеканалах, настаивая на невиновности сына. Начинала она всегда хорошо, но, как правило, материнская любовь играла с ней дурную шутку. Через какое-то время ее уже воспринимали как несчастную сломленную женщину, которая отказывалась поверить в преступление сына. И чем больше ее жалели, тем пуще она кричала и злилась. В конце концов Жаклин полностью утратила сочувствие зрителей. Ее очень быстро списали. Томми О'Хара, а также Хилари Хэнди обращались ко мне, разъяренные безнаказанностью Эми, предлагали выступить со своими историями. Но никто не хотел их слушать — для толпы они были двумя психически неуравновешенными ничтожествами. «Крепитесь, — посоветовал я им, — и мы добьемся успеха». Хилари и Томми, Жаклин и Бони, я и Го — наш час еще придет. Я внушал себе, что верю в это.

— А что, если привлечь на нашу сторону Энди? — предложил я. — Уговорим ее засвидетельствовать, что во всех местах, где Эми спрятала подсказки, мы с Энди занимались сексом. Люди любят Энди, ей поверят.