Александр Варго - В моей смерти прошу винить… (сборник)

«Черт возьми, я не хочу смерти!»

Она не помнила, как добралась до дома, но то, что сказала ворожея, Света запомнила хорошо. Она снова сидела на кухне и занималась уже привычным делом. Света взяла рюмку и выпила. Как воду. Налила еще, подняла. Вдруг зазвенел телефон, Федотова уронила рюмку. Выругалась и пошла в коридор. Ноги плохо слушались, поэтому Света шла медленно, то и дело ударяясь о стены и мебель. Пока добралась до телефона, он замолчал.

– Чертовы придурки!

Когда она развернулась и собиралась вернуться в кухню, телефон снова зазвонил.

– Кому-то я очень нужна. Чертовы придурки! – проговорила Света и сняла трубку. – Алло.

– Светлана Федотова? – ответил приятный мужской голос.

– Да. – Ох, как хотелось пококетничать, но что-то подсказывало – ей звонят неспроста.

– Кем вам приходится Олег Федорович Суханов?

Что-то случилось! Смерть одного из…

– Что с ним? – едва выдавила из себя женщина.

– Он умер, – сухо, без каких-либо эмоций, будто говорит о сраном вывихе, сказал мужчина.

Дальше Света ничего не слышала, будто и не было этого разговора, не было судов, долгов и запоев, не было никаких приворотов и не было… Неважно, совсем неважно, был ли Олежек. Теперь его не было. Смерть расставила все по своим местам.

Она стояла у могилы любимого человека и не сдерживала слез.

Ты, Олег, лежишь в земле сырой…

Как же так-то? Если бы все знать наперед, если бы видеть все…

Пусть он будет со мной…

Да, лучше б он с ней остался. С Ленкой, еще с кем-нибудь, но лишь бы был жив.

Отплачу своей душой…

Внутри было пусто, будто выскребли ее, оставив вот это, одетое в пропахшие потом и мочой одежды, тело. Тяжесть от утраты приутихла, но слезы все равно продолжали течь. Света отошла от могилы и вдруг поняла, что она уже здесь была. Она видела эту чертову могилу! Во сне? Может быть, но… Мозг молниеносно вернул ее в день новолуния. Того проклятого новолуния, когда она бегала по кладбищу.

Федотова медленно подошла к могиле, заваленной венками. Калинина Юлия Семеновна. Фамилию она не запомнила, но в памяти быстро всплыло обилие венков, закрывающих обзор. Она вернулась и посмотрела на единственный венок.

– Олежке от супруги, – прочитала Света и заплакала навзрыд.

Она была здесь! Она видела эту самую могилу и отходящую от нее женщину.

«Я видела себя?! Себя и могилу Олежки?!»

Этого не могло быть! Но…

Чем бы то видение ни было, тогда, в день новолуния, она не воспользовалась им. Она была слишком занята устройством собственной судьбы. Света провела рукой по кресту, резко развернулась и, прихрамывая, пошла к выходу с кладбища.

Женщина в бюстгальтере и трусиках выбрасывала вещи из шкафа. Если бы не ее вид, то можно было подумать, что она грабит квартиру – настолько небрежно выбрасывала вещи.

Она достала из шкафа сарафан – когда-то яркий, в оранжевых больших цветах, теперь – больше похожий на половую тряпку в тускло-желтых разводах.

«Почему я его не выбросила? Почему?»

Да потому, что ей ходить не в чем было! Сарафан да зеленое вечернее платье. Нет, были, конечно, джинсы и юбки, но таких вещей, как у Тамары Васильевны, жены Сережкиного начальника, ей не видать как своих ушей.

«Устала! Устала я!»

Она со злостью отбросила тряпку-сарафан. Прожить пять лет с этим ничтожеством, отдать ему, может, самые лучшие годы?! Ради чего? Ради того, чтобы, надевая на каждый праздник свое старое платье, слышать: «О, милочка, вы так чудесно сегодня выглядите, и это платье просто чудесно, и еще зеленое вам так идет».

Хватит!

Антошку жалко. Ну, ничего, пусть пока у бабушки поживет. Надо будет ей позвонить, чтобы забрала ребенка из садика.

Ира услышала, как кто-то вошел в квартиру. Она достала старенькие джинсы и надела их. В комнату вошел молодой человек.

– Ну, ты хоть что-нибудь ему оставь.

– Очень смешно. – Ира пнула вещи под ногами и подошла к парню. – А я оставлю все это дерьмо ему. Возьмешь меня без приданого? – Она улыбнулась.

– Легко.

– Тогда в путь?

– Как скажешь…

– А вот так и скажу. – Она прильнула к парню и поцеловала его в губы. Он ответил на поцелуй.

– Ну, так я пойду машину прогрею?

– А я еще тебе не сказала? – Ира улыбалась.

– Нет.

– Ну, так иди.

Когда Олег ушел, Ира еще раз осмотрела комнату. Все. Прощай, старая квартира, старый муж и все остальное. К чертям собачьим. Улыбаясь, Ира выбежала из подъезда и направилась к «БМВ», где ее ждала новая жизнь. Уже выезжая из города, Ира вспомнила, что не закрыла дверь. Махнула рукой. К чертям собачьим!

Вера Спиридоновна Тихая была не совсем тихой. Можно было сказать – даже буйной. Сейчас ею как раз овладел приступ буйства. Женщина небольшого роста со всклоченными, крашенными в черный цвет волосами бегала по двухкомнатной квартире. Пояс халата развязался, и полы обнажили обрюзгший живот и висящие как уши спаниеля груди шестидесятилетней женщины.

Она докурила сигарету. Выбросила. Подошла к столу и вытряхнула из пачки еще одну. Руки тряслись.

Ну надо же, какая мерзавка! Она устраивает свою жизнь! А о матери она подумала? Вера Спиридоновна погладила себя по животу. Мама когда устроит свою жизнь? Только у Веры появляется мало-мальски подходящий претендент в супруги, ну, или хотя бы в сожители, как эта вертихвостка подсовывает ей своего сопливого выродка. И бегут тогда от Веры Спиридоновны и без того немногочисленные поклонники.

А вот хрен тебе! Женщина остановилась и достала из кармана зажигалку. Подкурила. Хрен тебе! В конце концов, у него есть отец. Никчемное недоразумение, но отец. Зятек Веры Спиридоновны был личностью заурядной и вызывал интерес разве что у ссущейся под себя старой маразматички. Коими ни Вера Спиридоновна, ни ее сучка-дочь Ирина себя не считали. Возникал резонный вопрос: какого хера Ирка столько жила с этим пожизненным охранником? У людей незнающих возник бы еще один вопрос, не менее резонный. Зачем Ира родила ребенка нелюбимому человеку? Но Вера Спиридоновна к незнающим не относилась.

Ирка тогда работала на Колхозном рынке. Сколько мужиков через нее прошло, Веру Спиридоновну мало беспокоило. Куда больше ее волновал вопрос, что им делать, когда Ира поняла – беременна. Не то от мясника Джамала, не то от Сашки-повара. Вот тут-то им и подвернулся охранник Сергей Андреевич Троекуров. Никчемное недоразумение. Ну, а в то время, конечно, для Веры Спиридоновны он был не меньше, чем Сергей Андреевич. Просто она знала: если не сбагрит этому недотепе свою дочурку, то меньше чем через девять месяцев на территорию ее жилплощади не зайдет ни один мужик. И покатится жизнь (и не только сексуальная) Веры Спиридоновны под откос. А вот хрен вам всем!