Фредерик Форсайт - Мститель

– Взгляните. Гряда с обеих сторон доходит до самой воды. Днем перебраться через нее невозможно, вас мигом заметят.

– А ночью?

– А, значит, собак вы не видели? Свора из двенадцати псов. Доберманы. Натасканы так, чтобы не трогать никого, одетого в форму охраны поместья, и еще с десяток старших начальников, во что бы те ни были одеты. Псов спускают на закате. После этого любой работник и любой чужак вынужден оставаться за изгородью. Как и этот наемник – как бы он поступил?

– Понятия не имею. Будь у него хоть капля здравого смысла, наверное, убрался бы отсюда подальше.

Ван Ренсберг рассмеялся:

– И правильно сделал бы. – Он взглянул на часы. – Одиннадцать. Я отвезу вас на пропускной пункт на перевале. Полиция Сан-Мартина высылает “лендровер”, чтобы забрать вас и доставить в отель.

Они ехали через поместье, когда рация майора издала щелчок. Тот выслушал сообщение сидевшего в подвале особняка оператора. Сообщение ему понравилось. Отключив рацию, майор указал на горную гряду:

– Люди полковника Морено обнаружили стоянку американца. Брошенную. Похоже, вы были правы. Думаю, он увидел достаточно и смылся.

Макбрайд различил вдали ворота и белые хижины поселка.

– Расскажите мне о работниках, майор. Сколько их? Как вы их набираете?

– Их около тысячи двухсот. Это все нарушители закона. У нас здесь исправительный лагерь, мистер Макбрайд.

– А охрана, персонал поместья?

– Тут дело другое. Мы все – наемная рабочая сила. Каждый, кто работает в пределах стены, окружающей особняк, там же и живет. Когда наш наниматель здесь, за стену никто не выходит. Только охранники в форме да несколько командиров вроде меня. Прислуга – никогда.

– А не может посторонний проникнуть в поместье под видом работника?

– Нет. Управляющий поместьем каждый вечер приезжает в поселок, чтобы отобрать работников на следующий день. Отобранные сходятся к воротам на восходе солнца, после завтрака, и их проверяют, по одному. Сколько их требуется, столько и пропускают.

– И сколько же?

– Около тысячи каждый день. Двести остаются в поселке. Больные, уборщики, повара.

Снова защелкала рация. Ван Ренсберг, выслушав через наушники сообщение, нахмурился.

– Что значит “распсиховался”? – спросил он. – Ладно, скажите ему, чтобы успокоился. Буду через пять минут.

Он снял наушники.

– Отец Висенте, наш священник. От чего-то паникует. Придется заехать к нему.

Слева показался ряд батраков, махавших под яростным зноем тяпками и мотыгами. Несколько голов на краткий миг поднялось взглянуть на проезжавшую мимо машину. Худые лица, кофейно-карие глаза под соломенными шляпами. Впрочем, глаза одного из батраков были голубыми.

Отец Висенте, пузатый коротышка в не слишком чистой белой сутане, подпрыгивал от нетерпения на верхней ступеньке церковной лестницы.

– Скорее, полковник, – выпалил он и ринулся внутрь.

Двое мужчин выбрались из машины, взбежали по ступеням и последовали за ним.

Покрытая пятнами сутана пронеслась по центральному проходу, миновала алтарь и приблизилась к ризнице. Отец Висенте театрально распахнул ее дверь.

Они заглянули внутрь. Батрак лежал там, где его и обнаружил священник. Запястья батрака были обмотаны клейкой лентой, лодыжки тоже, широкая полоса ее закрывала рот. Глаза при появлении ван Ренсберга наполнились ужасом.

Южноафриканец, наклонившись, содрал ленту со рта:

– Какого дьявола ты тут делаешь?

Батрак испуганно залепетал объяснения, священник пожал плечами:

– Он говорит, что ничего не знает. Вчера ночью заснул, проснулся здесь. Голова очень болит, он ничего не помнит.

Батрак был раздет до трусов.

– Скажите, пусть лучше вспомнит хоть что-нибудь, – рявкнул священнику ван Ренсберг.

Священник перевел.

– Майор, – сказал Макбрайд, – давайте по порядку. Как его имя?

Отец Висенте уловил смысл сказанного:

– Его зовут Рамон.

– Где его хижина? – спросил американец.

Последовал обмен фразами на местном испанском.

– В трехстах метрах отсюда, – сообщил священник.

– Может быть, стоит туда заглянуть? – сказал Макбрайд.

Он вытащил из кармана складной нож и разрезал ленту на запястьях и лодыжках батрака.

Освобожденный от пут батрак отвел ван Ренсберга с американцем на свою улочку, показал им хижину, однако внутрь заходить не стал.

В хижину вошел ван Ренсберг, за ним Макбрайд. Ничего интересного они там не обнаружили, если не считать комка ваты, найденного американцем под нарами. Американец понюхал вату и протянул ее майору.

– Хлороформ, – сказал Макбрайд. – Его вырубили во сне. Бедняга, скорее всего, ничего и почувствовать не успел. Он не врет.

– Да на какого черта это было нужно? – спросил южноафриканец.

– Вы, помнится, говорили об ошейниках с бирками? На Районе такого нет.

Смысл услышанного дошел до ван Ренсберга мгновенно. Он вернулся к стоявшему на площади “лендроверу” и отстегнул от приборной доски портативную рацию.

– Чрезвычайная ситуация, – сообщил он оператору. – Включить сирену, сигнал – побег заключенного. Затем по трансляции приказать всей охране собраться у главных ворот.

Через секунду над мысом пронесся протяжный вой сирены. Следом послышался голос оператора:

– Всей охране собраться у главных ворот. Повторяю, всей охране собраться у главных ворот.

Дневная смена состояла из шестидесяти охранников, остальные отдыхали в казармах. На призыв откликнулись все.

Ван Ренсберг проехал на джипе сквозь ворота, подождал, пока охранники соберутся, и влез с мегафоном в руках на капот.

– В поместье проник посторонний, – сказал он. – Переодет работником. Он даже похитил ошейник и бирку. Дневной смене – собрать и пригнать сюда всех работников. Без исключения. Остальным обыскать все сараи, конюшни, мастерские. Любого человека в рабочей одежде, который попытается бежать, пристреливать на месте. Начинайте.

Сотня мужчин растеклась по территории поместья.

О том, что Макбрайду предстояло уехать, ван Ренсберг уже забыл. Он больше не обращал внимания на сидевшего в задумчивости американца. А тот думал об объявлении, приколотом к двери церкви. Оно гласило: “OBSEQUIAS POR NUESTRO HERMANO PEDRO HERNANDEZ. ONCE DE LA MAÑANA”.

Испанского человек из ЦРУ толком не знал, однако смысл объявления понял: “Похоронная служба по брату нашему Педро Эрнандесу. В одиннадцать утра”. Видел ли это извещение Мститель? Понял ли смысл увиденного? В десять пятьдесят священник должен был открыть ризницу и обнаружить там батрака. Почему же было не привязать Района к нарам, где его до заката никто бы не нашел?

Майор переговаривался с механиками аэродрома.

– Что с ним такое? Мне нужно, чтобы он мог подняться в воздух. Поторопитесь!