Антон Леонтьев - Жрец смерти

А прочие снимки, гораздо более интимного характера, мне обеспечила установленная в квартире камера. Звук же был записан при помощи микрофона. Кстати, даже не картинки самое сильное впечатление производили, а именно порнографический саундтрек. Кто бы мог подумать, что в Зине столько страсти? Видимо, она буквально таяла в объятиях Павла Борисенко.

А потом я смастерила из снимков и записей небольшой репортаж, который уместился на компакт-диске. И послала его Аркадию Аркадьевичу. Причем не анонимно – а наглым письмом с требованиями признать свое поражение в войне титанов. Письмо было подписано Борисенко-старшим.

Не знаю, какая именно сцена разыгралась между Зиной и ее отцом, однако он выбросил ее из своей квартиры, где происходил серьезный разговор, на улицу. В начале первого ночи. В легком платьице. Без единой вещи.

Я следила за Зиной и видела, как она попыталась усесться в свою иномарку, однако один из телохранителей ее отца отобрал у нее ключи. Видимо, Аркадий Аркадьевич не пожелал, чтобы дочь-предательница пользовалась тем, что куплено на его деньги.

Зина решила воспользоваться метрополитеном, хотя бедняжка, похоже, уже давно забыла, что это такое. Самое страшное, что пошел сильный дождь, настоящий ливень, и Зина промокла до нитки, пока бежала к станции.

Но в метро ее не пустили, ведь денег у нее не было – Зина давно не пользовалась наличными. Зачем они, когда у тебя имеется куча кредитных карточек, а папа – мультимиллионер? Так что пришлось ей «голосовать» на дороге.

Поймав частника, она направилась, конечно же, к Павлу Борисенко. Однако я уже постаралась, чтобы тот оказал ей холодный прием. Потому что копии компакт-диска с пикантным фильмом я разослала в ведущие желтые издания и, самое главное, невесте сына олигарха.

Да, да, у Борисенко-младшего имелась невеста, дочка крупного чиновника. Но о предстоящей женитьбе Зине он, конечно, не сказал. Как, впрочем, и невесте, что развлекается на стороне.

Поэтому Борисенко-младший дал Зине от ворот поворот. Напрасно она просила охрану пропустить ее в квартиру Павла Борисенко, расположенную на последнем этаже шикарного стеклянного небоскреба в излучине Москвы-реки. Те наверняка получили приказание ее не пропускать.

Хуже всего, что она не могла расплатиться с частником, который привез ее к Павлу. Склочный мужичонка устроил громкий скандал, а потом попытался затащить ее к себе в автомобиль, видимо, требуя отдать денежный долг натурой. Зине еле удалось отбиться – в дело вмешались охранники, заботясь, правда, не о ней, а о спокойствии жильцов элитного комплекса.

А ливень все усиливался. Зина не знала, куда ей податься. И наконец отправилась куда глаза глядят.

Через два дня ее тело выловили из реки. Зина то ли покончила с собой, то ли произошел несчастный случай. Или она стала жертвой убийства. Последнее было не исключено.

Я снова послала Аркадию Аркадьевичу мерзкое письмо, в котором от имени отца и сына Борисенко выражала ему соболезнования. Причем в таких выражениях, что профессор наверняка был вне себя, когда закончил чтение послания.

И неважно, что письма были набраны на компьютере и подписаны не от руки. Потому что это уже не требовалось – никто не обращал внимания на подобные детали. Ведь Аркадий Аркадьевич не сомневался, что его заклятый враг причастен к смерти Зины.

Той самой Зины, которая его предала, но которая все же была его дочерью. И которую он выгнал из дома, но, не исключено, когда-нибудь простил бы. Но этому не суждено было случиться.

Теперь я занялась судьбой Тони. Интересно, она вышла замуж за своего богача по любви или потому, что ей представилась возможность, от которой было глупо отказываться?

Несмотря на то что между Борисенко и Аркадием Аркадьевичем шла война, Тоня не отказывалась от посещения косметического салона – как и прежде, два раза в неделю. Один раз я уже туда проникла, поэтому смогла проникнуть и второй.

Но опять же, сама Тоня мне не требовалась. Убивать ее я не намеревалась – по крайней мере своими руками. Мне требовалась ее одежда. Вернее, сумочка. Телохранитель сидел на стуле около входа в кабинку, однако на меня он внимания не обратил. Еще бы, ведь я была всего лишь женщина, к тому же в легкомысленной розовой униформе. Шофер же точил лясы с охранником косметического салона.

Пока Тоня млела под руками опытной массажистки, я, переодетая сотрудницей заведения, получила доступ к сумочке клиентки. В одно из многочисленных отделений я положила небольшую ампулу, содержавшую чрезвычайно токсичный препарат. А затем покинула салон, зажав в руке ключи от автомобиля Тони, и оказалась на ВИП-стоянке. Я быстро открыла автомобиль и засунула под заднее сиденье конверт, в котором находились два билета в Лондон. В один конец. Купленные на имя Тони и ее великовозрастного пасынка Павла.

Положив ключи обратно в сумочку, я ретировалась. А затем позвонила в поместье Борисенко и напала, конечно же, на дворецкого или секретаря. Представившись работницей фармацевтической фирмы, я пожелала поговорить с Тоней. А когда выяснилось, что это невозможно, – ну да, Тоня же все еще пребывала в косметическом салоне, – я сообщила, что тот ядовитый препарат, который она заказала у нас, мы ей поставить не сможем. Помню, как голос моего собеседника сразу дрогнул, и он осведомился, что за ядовитый препарат. Изображая смятение и смущение, я стала намеренно мямлить что-то идиотское, а потом заявила, что мужчина меня не так понял, и в итоге повесила трубку.

Я вела слежку за поместьем Борисенко и видела, как Тоня – в отличном настроении после посещения косметического салона, а затем бутика – въехала на территорию.

Я не знала наверняка, что произошло по ее возвращении домой, но могла предположить: Тоню обыскали – и в сумочке обнаружили ампулу с ядом. А в автомобиле – билеты в Лондон.

О том, что супруга господина Борисенко скончалась в результате несчастного случая во время конной прогулки, объявили неделю спустя. Но к тому времени я уже знала, что все это вранье. Тоню убили телохранители ее супруга.

А со своим сыном, который желал сбежать с его законной женой в Англию, Борисенко-старший рассорился. Наверное, он и сам не доверял своему отпрыску. Или, кто знает, возможно, Павел и в самом деле метил на место отца. Но участь Тони его не постигла: все же родная кровь и плоть. К тому же Павел был очень уж хитрый и изворотливый тип. Однако отец прервал с ним отношения.

После этого произошло то, что должно было произойти: Павел обратился к заклятому врагу своего отца – к Аркадию Аркадьевичу. Не ведаю, о чем они могли толковать, ведь между обоими мужчинами витал призрак мертвой Зины. Но, видимо, достигли консенсуса. И заключили пакт, направленный против их нового общего врага – Борисенко-старшего.