Юхан Теорин - Кровавый разлом

Они медленно пошли на восток. Солнце светило им в спину. Мальчик не выпускал из рук свой деревянный ящичек, но метров через пятьдесят остановился и показал на куст можжевельника.

— У меня здесь тайник, — сказал он страшным шепотом.

Пер посмотрел — в кустах лежали несколько журналов. Он вздрогнул, но это были обычные детские журналы с комиксами.

— Надо идти, — сказал Пер. Руки уже начали уставать, он даже не остановился у куста, важно было не сбиваться с темпа.

Мальчик задержался у своего тайника, но через минуту уже догнал Пера.

Через триста — четыреста метров он услышал характерное шипение шин по асфальту — дорога была гораздо ближе, чем он опасался.

Заросли поредели, и он увидел совсем близко фары пронесшегося мимо автомобиля. Оставалось совсем немного, но сил у него больше не было. Он опустил свою ношу на траву:

— Вендела?

Она дышала по-прежнему редко и поверхностно. Открыла на секунду глаза, но Пера не узнала. Пробормотала что-то невнятное и снова погрузилась в беспамятство.

Он передохнул немного, поднял ее половчее и, боясь упасть от слабости, преодолел последние пятьдесят метров. Машин почти не было, зато рядом оказалась автобусная остановка. Он положил Венделу на деревянную скамейку, позвонил в «скорую» и кое-как объяснил, где они находятся. Нажал кнопку отбоя и огляделся.

Мальчик исчез. Они были вдвоем — он и Вендела.

Машина пришла через полчаса. Все это время Пер пытался согреть Венделу и пробудить ее к жизни. Она открыла глаза и долго не закрывала, глядя прямо перед собой пустым, ничего не выражающим взглядом. Потом веки медленно опустились.

Подбежали молодые ребята с большими зелеными баулами, содрали с Венделы куртку и быстро измерили давление.

Пер отошел на шаг, чтобы не мешать.

— Мы повезем ее в Кальмар.

Вот и Вендела тоже. И она попала в больницу. Как Нилла… и как Джерри.

— Она выживет?

— Выживет, выживет… а вы кто? Ее муж?

— Нет… друг. Я постараюсь найти мужа и сообщить.

Через несколько минут «скорая» умчалась в сторону моста, и Пер облегченно выдохнул. Он взял оставленную куртку Венделы и пошел домой — сначала по дороге, а потом свернул на тропинку, ведущую в альвар.

В конце тропинки он опять увидел мальчика — тот стоял и словно дожидался его. Ящик стоял рядом в траве.

Пер остановился:

— Приехала «скорая», и ее забрали… Спасибо за помощь.

Мальчик не ответил. Начинало темнеть, и Пер на всякий случай спросил:

— А ты домой дорогу найдешь?

Мальчик молча кивнул.

— Ну, удачи тебе. — Пер двинулся было в путь, но вспомнил, что хотел спросить у мальчика одну вещь. — Слушай… а что у тебя за ящик?

Мальчик внимательно посмотрел на него и помолчал, словно размышляя. Наконец решил, очевидно, что Перу можно доверять, и сказал:

— Пошли, покажу.

Он поднял ящик. Оказалось, дна у ящика нет. Под ним стояла ржавая жестяная банка из-под печенья. Мальчик открыл крышку.

— Погляди, — сказал он. — А без ящика я до камня не достаю. А там всегда что-нибудь лежит.

Банка была наполовину заполнена монетами и маленькими блестящими украшениями.

А на самом верху блестело золотое обручальное кольцо.

Приближалась Вальпургиева ночь. Медленно, по-весеннему смеркалось. Герлоф сидел у себя в саду и дремал. Его разбудил вой сирены где-то на шоссе. «Скорая помощь»? Пожар? Полиция?

Скорее всего, «скорая», решил он. Наверное, кого-то в Марнесхеммете хватил инфаркт… рано или поздно прочтет в газете.

Поужинав, он так и остался сидеть в своем шезлонге в саду. В дом ему идти не хотелось. Вальпургиева ночь, кульминация весны, ночь, когда все студенты Швеции высыпают на улицы приветствовать наступающий май. В такой вечер грех сидеть дома.

Небо постепенно темнело, дул свежий западный ветер, глухо и неровно шумели деревья. Медленно, как доисторический зверь, ворочалось море… Одна за другой замолкали птицы.

Вечер обещал быть холодным, а ночью наверняка будут заморозки. Он поежился — погода не особенно располагала. Посижу еще немного и пойду домой, решил он.

Герлофу не хотелось больше размышлять ни над какими тайнами и загадками. Он так и сказал Перу Мернеру — не хочу. К добру это не приведет. Но мысли лезли и лезли в голову, хотел он этого или не хотел. Это уж такая болезнь у него — с детства. Сейчас ему не давал покоя Эллин тролль-озорник, оказавшийся сыном Генри Форса.

Но куда он подевался?

Побежал к отцу, ладно… Элла пишет, шум был какой-то, но она не видела за стеной, да и смотреть не хотела… а дальше что?

Ссора, закончившаяся убийством? Несчастный случай? В любом случае, если мальчик погиб, его, наверное, завалило щебенкой, он там и лежит где-нибудь, в каменоломне.

Будь Герлоф здоров и хоть на десяток лет помоложе, он бы отодвинул свой стул и пошел прямой дорогой искать. Но теперь он был слишком стар, тело окостенело… к тому же он вовсе не был уверен, что Генри спрятал тело в каменоломне.

И собственно, что он должен искать?

Герлоф вдруг с удивлением осознал, что он уже не думает о собственной смерти. Мысль о неизбежном уходе за последние годы словно бы приросла к нему, он все время возвращался и возвращался к ней, а в последнее время… давно уже, пожалуй после Пасхи, он словно бы и забыл, что скоро настанет и его час. Ему было просто-напросто некогда об этом думать. Так что дневники Эллы в какой-то степени ему помогли. А может быть, новые соседи и их беды заставили его забыть о своих собственных…

Он подвигал плечами, стараясь согреться. Нет, оставаться в саду в такой холод никакого резона. Он встал и тут же услышал звук автомобильного мотора. Последние недели через деревню проезжало все больше машин. Герлофа это раздражало, тем более что некоторые гнали очертя голову по узкой деревенской дороге — далеко ли до беды? Машина остановилась, но мотор продолжал работать. Странно.

Он подождал с минуту — может, к нему? Но к калитке никто не подходил. Он взял свою палку и направился к забору. Ноги, конечно, никуда, но ходить он худо-бедно может.

Он подошел к калитке. Чуть поодаль на дороге стояла легковая машина. За рулем был мужчина в кепке.

Герлоф никогда раньше его не видел. Для туристов еще рановато. Он оперся на калитку. Машина была всего в десяти — пятнадцати метрах. Водитель, судя по всему, его не видел, так что Герлоф сложил ладони рупором и крикнул, как когда-то кричал на своей барже:

— Помощь нужна?

И огорчился — хотел крикнуть, а вышел какой-то сип, но водитель резко повернул голову. Было заметно, что появление Герлофа застало его врасплох.

И тут Герлоф разглядел, что в левой руке у него была пластмассовая литровая бутылка с красноватым содержимым, обмотанная цветными проводами. И он что-то доливал в нее из маленького пузырька.