Джеффри Дивер - Собиратель костей

— Спасибо, Терри, — поблагодарил приятеля Райм. — Побудь еще немного с нами.

— Конечно, Линкольн, если тебе это доставит удовольствие.

— А теперь давайте займемся вещественными доказательствами, которые мы раздобыли на скотном дворе, — распорядился Райм. — Что у нас там? Трусики?

Мел Купер разбирал пакеты, которые привезла Сакс. Он нашел тот, в котором лежали женские трусы, и объявил:

— Фирма «Катрина Фэшнз Д'Амор лайн». Стопроцентный хлопок, эластичная резинка. Ткань изготовлена в США. Скроены и сшиты на Тайване.

— И вы все это можете сказать, только взглянув на них? — поразилась Сакс.

— Нет, я читаю то, что написано на этикетке, — пояснил Мел.

— Понятно.

Полицейские рассмеялись.

— Он хочет сказать, что следующей жертвой будет женщина? — высказала предположение Сакс.

— Возможно, — отозвался Райм.

Купер вскрыл пакет:

— Понятия не имею, что это за жидкость. Придется поработать с хроматографом.

Райм попросил Тома показать ему обрывок газеты с лунными фазами, и принялся изучать его. Такой предмет считается идеальным для индивидуализации, если при этом была газета, от которой этот клочок оторвали. Однако проблема заключалась в том, что газеты у них не было. И Райм не думал, что они когда-нибудь найдут ее. Скорее всего, преступник уничтожил эту газету после того, как оторвал нужный фрагмент. Правда, Линкольн предпочитал об этом не думать. Ему больше нравилось представлять себе, что газета где-то лежит и ждет их. Он всегда рисовал себе радужные перспективы: кусочек краски и автомобиль, от которого он откололся. Это мог быть обрезанный ноготь и палец, к которому этот ноготь можно приложить, пуля, найденная в теле жертвы, и ствол, из которого она вылетела. Такие источники обладали чуть ли не собственной личностью в глазах Райма. Они несли в себе следы властности и жестокости.

Или таинственности.

Лунные фазы…

Райм посоветовался с Добинсом, не означает ли этот обрывок цикличность в дальнейших поступках подозреваемого.

— Нет. Главная фаза давно прошла, а новолуние ожидается через четыре дня.

— Значит, луна обозначает что-то другое.

— Если он вообще имел в виду луну, — вмешалась Сакс.

«Она гордится собой, и по праву», — отметил про себя Райм.

— Хорошая мысль, Амелия. Может быть, он имеет в виду круги. Или типографскую краску. Или бумагу. Или геометрию. Или планетарий…

Райм перехватил устремленный на него странный взгляд женщины. Возможно, до нее только что дошло, что он причесан, переодет и гладко выбрит.

«Интересно, какое у нее сейчас настроение? — подумал он. — Все еще продолжает сердиться на меня или уже остыла?» Линкольн не мог этого определить. Сейчас все мысли Амелии были заняты таинственным подозреваемым номер 823.

Из коридора раздался писк сработавшего факса. Том направился туда и вскоре вернулся с двумя листами бумаги.

— От Эммы Роллинс, — объявил он и показал их Райму. — Результаты по магазинам Манхэттена. За последние два дня в одиннадцати из них телячьи ноги были проданы клиентам, которые покупали менее пяти наименований товаров. — Том начал вписывать в таблицу адреса и обратился к Линкольну: — Названия магазинов указывать?

— Обязательно. Они нам понадобятся позже.

Том внес все данные в таблицу.

— Это несколько сужает район поисков, — заявила Сакс. — Все-таки не весь город.

— Спокойствие, — предупредил ее сам невыдержанный по натуре Райм.

Мел Купер корпел над соломинками, собранными Амелией. Потом отложил их, заметив:

— Ничего особенного тут нет.

— Они свежие? — с надеждой в голосе спросил Линкольн, подумав, что если это так, метла могла быть куплена в одном из магазинов вместе с телятиной.

— Я думал над этим, — словно прочтя его мысли, отозвался Мел. — Нашим уже полгода, если не больше. — Затем он принялся трясти одежду Монелл над расстеленным листом бумаги.

— Ну, тут-то есть кое-какие частицы.

— Хватит для анализа на плотность?

— Боюсь, что нет. Буквально пылинки и, скорее всего, с места преступления.

Купер разглядывал то, что ему удалось вытряхнуть и смести щеткой с окровавленной одежды девушки:

— Кирпичная пыль. Почему ее так много?

— Это из-за того, что я стреляла по крысам. А там кругом кирпичные стены, — призналась Сакс.

— Ты стреляла? На месте преступления? — Лицо Райма перекосило.

— Да, ну и что? — ощетинилась Амелия. — Они ползали по всему телу жертвы.

Линкольн рассердился, но решил не заострять на этом внимания, а лишь добавил:

— Ну, теперь мы можем ожидать загрязнения образцов чем угодно: свинцом, мышьяком, серебром или окисью углерода.

— А вот… еще один крохотный кусочек красноватой кожи. От перчатки. И… Какие-то волокна. Но уже другие, не как прежде.

Криминалисты любят работать с волокнами. Сейчас Купер обнаружил крошечный пучок серых волокон, едва видимых невооруженным глазом.

— Великолепно, — прокомментировал Райм. — Что-нибудь еще?

— Вот фотографии места преступления и отпечатков, — подключилась Сакс. — Один снят с шеи Монелл, другой — на том месте, где преступник поднимал перчатку. — Она поднесла их ближе к глазам Райма.

— Хорошо, — похвалил ее Линкольн, внимательно изучив снимки.

На лице Амелии появилось выражение легкого триумфа. Лихорадка случайного выигрыша, являющаяся обратной стороной ненависти к себе за собственное дилетантство.

Райм все еще изучал поляроидные фотографии, когда на лестнице послышались шаги Поллинга. Он вошел в комнату и, не скрывая удивленного выражения при виде ухоженного Райма, направился к Селитто:

— Я только что с места преступления. Вам удалось спасти жертву. Отличная работа, парни. — Сказав это, он посмотрел на Сакс, как бы подчеркивая, что его похвала относится и к ней. — Однако этот выродок похитил еще одну жертву?

— Или собирается это сделать, — пробормотал Райм, разглядывая отпечатки.

— Мы как раз сейчас работаем над «ключевыми» предметами, — пояснил Бэнкс.

— Джим, я пытался с тобой связаться, — обратился Селитто к Поллингу. — Даже звонил в кабинет мэра.

— Я был у шефа. Выпрашивал буквально на коленях подбросить еще людей для поиска. Удалось выклянчить пятьдесят человек, занятых на охране конференции ООН.

— Капитан, нам надо поговорить. Появилась проблема. На последнем месте преступления произошло нечто…

В комнате, неизвестно откуда, раздался громовой голос:

— Проблема? У кого здесь появились проблемы? У нас нет никаких проблем. Ва-а-а-ще!

Райм перевел глаза на появившегося в дверях высокого худого мужчину. Он был черен, как начищенный сапог, в смешном зеленом костюме и сияющих, как зеркала, ботинках. Сердце Линкольна упало: