Джеффри Дивер - Собиратель костей

Добинс, скрестив руки на груди, молча наблюдал за происходящим. Но Джерри Бэнкс не выдержал:

— Мы уже поняли стиль подозреваемого и больше не собираемся терять ни одной жертвы!

— Потеряете, если и дальше полиция будет преспокойно слушать, как человек теряет голос, призывая на помощь.

— Это было мое… — начал было Селитто, но Райм его опередил:

— Мое решение, — твердо произнес Линкольн. — Мое.

— Но ты гражданское лицо, поэтому твое решение не играет здесь никакой роли. Это могло быть твоим предложением или рекомендацией , но уж никак не решением.

Деллрей снова переключил свое внимание на Сакс. Не сводя с нее глаз, он обратился к Райму:

— Это ты не позволил Перетти осмотреть место преступления? Вот это уже интересно, Линкольн. Как же ты мог так поступить?

— Я в этих делах разбираюсь гораздо лучше него, — ответил тот.

— Перетти уже больше не бойскаут.

— Ошибаетесь, сэр.

— Между прочим, мы с ним недавно имели интереснейшую беседу с Экертом.

— С Экертом? Заместителем комиссара? А он-то каким образом оказался здесь замешан?

Одного взгляда на Сакс, прячущую свои голубые глаза и опустившую голову, пытаясь скрыться за растрепанными рыжими космами, ему было достаточно. Теперь становилось ясно, при чем тут Экерт.

Райм осуждающе посмотрел на нее и обратился к Деллрею:

— Что ты сказал?.. Перетти? Кстати, не он ли это возобновил движение транспорта в том месте, где стоял преступник, наблюдая за своей жертвой? Не он ли ушел с места преступления, прежде чем мы успели собрать хоть какие-то вещественные доказательства? Это моя Сакс сумела все предвидеть и перекрыть движение. Моя Сакс поступила правильно, а Винс Перетти, да и все остальные, совершили непростительную ошибку. Да, все было именно так.

В это время Амелия с грустью посматривала на свой палец и, заметив обычную картину, молча достала из кармана салфетку и обвязала кровоточащую ранку.

— Ты должен был сразу же поставить нас в известность, — заявил Деллрей.

— Убирайся прочь! — вскипел Поллинг. Что-то сверкнуло в его глазах, и он сразу же повысил голос: — Вали отсюда к чертям собачьим!

Даже хладнокровный Деллрей вздрогнул и попятился, заметив, как у капитана изо рта вылетали капельки слюны.

Райм нахмурился. У него все еще оставалась слабая надежда, что они смогут хоть как-то удержать расследование у себя, хотя бы частично, если бы не этот приступ бешенства Поллинга:

— Джим… — начал было он, но капитан его уже не слышал.

— Вон! — взвизгнул Поллинг. — Ни хрена вы от нас не получите! — Напугав всех присутствующих, он вдруг дернулся вперед, ухватил агента за зеленые лацканы и с грохотом приложил о стену. В наступившей тишине Деллрей кончиками пальцев отпихнул капитана, достал сотовый телефон и протянул его Поллингу:

— Я думаю, самое время позвонить мэру или шефу Уилсону.

Поллинг отпрянул, стараясь теперь держаться подальше от долговязого агента:

— Ну что ж, — прорычал он, — тебе так не терпелось получить это дело, так ты его и получил, чтоб тебя… — Капитан молча прошел к лестнице и спустился вниз. Потом послышался громкий удар входной двери.

— О Господи, Фред, — снова заговорил Селитто, — почему ты не хочешь работать вместе с нами? Мы бы уж точно схватили этого подонка.

— Здесь разговор идет о террористах, — пояснил Деллрей, словно пытаясь найти разумную причину своему поведению. — А вы не приучены работать под таким углом.

— Какие террористы? — удивился Райм.

— В городе полным ходом идет конференция ООН. Один из моих осведомителей доложил мне, что какая-то ерундовина затевается в аэропорту. Там, где преступник подхватил свои первые две жертвы.

— Ну, я не стал бы его причислять к разряду террористов, — подал голос Добинс. — Все, что он делает, имеет психологические мотивы. Идеология тут не замешана.

— Ну, лично мы в Куантико считаем по-другому. Мы, разумеется, уважаем и вашу теорию, но придерживаемся своей.

Райм окончательно сдался. Усталость брала свое. Теперь он жалел о том, что утром сразу не отказал Селитто и его молодому приятелю. Тогда бы он не познакомился с Амелией Сакс, и ему не пришлось бы переодеваться в эту дурацкую накрахмаленную белую рубашку, которая натирала ему шею, и из-за которой он сейчас чувствовал себя пустым местом.

Райм с трудом осознал, что сейчас Фред обращается к нему, и стал прислушиваться.

— Прости, я, кажется, что-то пропустил, — извинился он, приподняв бровь.

— Я хочу спросить: а что же, политика не может стать мотивом для преступлений?

— Вот мотивы меня как раз и не интересуют, — вздохнул Райм. — Я занимаюсь вещественными доказательствами.

Деллрей еще раз оглядел стол с приборами.

— Итак, дело мы забираем. Теперь, я надеюсь, все понятно?

— А нам как теперь действовать? — уже без всякой надежды в голосе поинтересовался Селитто.

— Вы можете в качестве прикрытия оставить нам своих бойцов. Или не оставляйте, это уж ваше дело. А теперь мы у вас заберем вещественные доказательства, если вы не возражаете.

Бэнкс колебался.

— Отдай им все, что у нас есть, — приказал Селитто.

Молодой полицейский собрал пакеты и конверты с предметами, найденными на последнем месте преступления, и сунул их в один большой мешок. Деллрей с готовностью протянул руки. Бэнкс взглянул на его тонкие пальцы и швырнул мешок на стол, а потом отошел в дальний угол комнаты, туда, где находились остальные полицейские. Линкольн Райм представлял сейчас как бы демилитаризованную зону между копами и федералами, а Амелия Сакс стояла, сосредоточившись, возле кровати, словно не зная, чью сторону принять.

— Офицер Сакс? — обратился к ней Деллрей.

Все еще глядя на Райма, она ответила, чуть помедлив:

— Да?

— Комиссар Экерт пожелал, чтобы вы присоединились к нам и рассказали нашим сотрудникам все, что вам известно, о местах преступлений. Он еще что-то добавил относительно вашего нового назначения. В понедельник вы приступаете к своим обязанностям.

Она кивнула.

Деллрей повернулся к Райму и заговорил уже более искренне:

— Не беспокойся, Линкольн. Мы его схватим. Первое, что ты услышишь, от нас, будет весть о том, что его голова торчит на колу у городских ворот.

Он подал знак своим людям, которые забрали мешок с вещественными доказательствами, и направился к лестнице. Уже из коридора Деллрей позвал Сакс:

— Офицер, вы идете с нами?

Она стояла, сжав кулаки, как школьница, сожалевшая о том, что пришла на вечеринку.

— Сейчас.

Деллрей зашагал вниз по ступенькам.

— Ублюдки! — выругался Бэнкс, швыряя свой блокнот на стол. — Нет, вы видели?

Сакс стояла, не шевелясь, и только покачивалась на каблуках.