Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 1

Справа и слева от него — преемники. Они старше меня на десять—двадцать лет. Остальным в пределах ста.

Ересиархи «Предела» выстроились перед телом. Фу Цинь и приехавшие с ним низко поклонились.

— Я рад видеть и слышать тебя — доблестный брат и боец — «Направленной воли», умудренный сын «Белого лотоса», — голос архара неестественно скрипел на низких продуваемых звуках. — Я уважаю тебя, ценю, как брата, старейшину нашего союза. Ты близок мне своим разумом, мыслями, добрыми делами. Не в укор будет сказано, но в последние годы новости, поступающие с твоей стороны, приносят мне некоторые огорчения, тяжелые раздумия, настороженность к бытию мирскому. Вот и сейчас я вижу тело одного из своих сподвижников, для которого мерило человечности было выше боязни за свои бренные останки. Меня уже оповестили обо всем, что произошло в Великом городе. Пока тело его сытилось жизнью, он сделал все, что от него требовалось. Сейчас мне нужно знать, кто те нечеловеки, которые смели поднять грязные руки на светлые помыслы нашего брата и сына.

Фу Цинь еще раз поклонился.

— Уважаемый людской мудростью и светлой памятью достопочтимый отец, не отринь правду земную: она всегда была горька, неправедна, неожиданна для слуха принимавших ее. Но она нe позволяла выжить во все времена, ибо оставалась правдой. Правдой горькой, но существующей — от того и праведной. Дитя малое не обманет — но оно беззащитно. Не обманет правда — но она на протяжении жизни рода людского так и не познала настоящего защитника своей добродетели. Истина глаголет устами младенца, но кто из живущих прислушивается к его лепету. Чего стоит слово, если оно беззащитно. Правде так и не вали прорасти до истинных размеров веры, гуманности. Верь мне, святейший, яко младенцу лепечущему, ибо за век свой я не смел ни словом единым, ни делом сущего нарушить правды истинной. Опираюсь на совесть свою, обращаюсь к тебе и глаголю тому, от кого люди, живущие сейчас и жившие ранее, не слыхали слов, недостойных слуха. Пал ваш и наш верный брат, достойный сын Лотосов от мерзких и подлых рук палачей банды «Синие фонари». Они использовали весь арсенал своих средств дознания, чтобы вырвать из уст достойного потомка «Великого предела» слова, дающие преступникам право следующею хода. Он оказался выше звериной злобы убийц. Архар поднял руку.

— Спасибо, близкий по духу и крови брат, спасибо. Слова твои достойны тебя, достойны «Лотоса». Я верю тебе, как себе, своим мыслям.

С этими словами старец подошел к гробу. Жестом приказал скинуть покрывало. Обезображенный живот еще не был дошит, места пыток темно выделялись на одеревеневшем теле. Ересиарх легко коснулся пальцами лица и медленно, прощупывая, повел рукой по телу. В некоторых местах он останавливал движение, обводил пальцами место и вел дальше. Внешнего касания ему оказалось достаточно, чтобы сделать заключение.

— Ты прав, Фу Цинь. Многое из того, что известно за стенами монастырей, использовали эти ублюдки в человеческом облике. Он сумел отойти раньше в Мир Абсолюта, чем они полностью смогли обезобразить тело. Ну что ж, — старик живо обернулся к старейшинам. Лик стал мертвяще зловещим. Скрюченные пальцы, в виде паука, поднялись вверх, — месть за месть. Мы не искали встреч. Нас нашли. Пусть сами, со своими потомками жалеют об этом. Мимо них меч возмездия не пройдет. Главари зловонной банды будут тридцать три дня стенать в муках на столбах отпущения грехов, — при этих словах архар показал на высоченные бревна в отдалении. Вернее, то были деревья, обтесанные для определенных целей. — Душа нашего брата возликует от этого зрелища. Порошок истины и возвеличивания души мало кому приходилось испытывать. Этих бездомных бродяг некому будет пожалеть. Тридцать три дня для ниx, и ни минутой меньше.

По последнему слову молодые монахи молча подошли к саркофагу, подняли его и торжественно понесли внутрь пагоды. Старейшины скорбно провожали глазами тело и всю процессию.

После минутой паузы Карающий Глаз Истины подошел к ересиархам, поклонился, протянул папку с бумагами.

— Здесь, почтенные отцы, все, что известно о «фонарях». Они помогут восторжествовать справедливости.

Он показал рукой за машины. Там, в бамбуковой клетке, сидел, глупо напрягаясь, Паучий Волос. Дурманящее зелье медленно прекращало свое действие. Он начинал догадываться о своем страшном будущем.

Старик слева подошел и с таким же поклоном взял документы из рук Коу Кусина: — Покорнейше благодарим вас, преданные сыны «Лотоса». Наша с вами взаимность — залог того, что мерзавцы, поднявшие руку на нашего брата, будут повержены и что справедливая месть, распахнувшая свои крылья в наших умах, найдет свою цель, успокоит душу брата в огненной агонии тел и душ подлецов.

Одна из многочисленных конспиративных квартир китайских спецслужб в Пекине. Равноудаленный от шумных улиц небольшой особняк.

Генерал сидел, развалившись в кресле, с видом утомленного жизнью человека. В настоящий момент в нем не угадывалось ничего военного. Пенсионер, каких достаточно встречаешь во дворах и скверах. Он уныло посматривал в окно, на свои руки, на Динстона, по-ковбойски сидящего на подлокотнике кресла.

Как человеку из очереди, бубнил шеф американцу истины, не забывая, однако, следить за мимикой союзничка.

— То, что вы сейчас говорили, мистер Динстон, не имеет никакого отношения к вам. Это наши проблемы. Позвольте нам самим, с помощью Неба, решать их. Никто не видел в лицо вашего агента. Нет доказательств. Мы с вами люди точные. Поэтому нет нужды доказывать обратное. В определении операции, проведенной полковником Чаном, мы и сейчас в неведении, какие банды оказались на пути наших воинских частей. Что произошло в горах, то, скорее, игра вероятностей. Имеются приказы. Имелись стычки враждующих, — групп. По стране это у нас обычное явление. Но кто может сказать, какую цель они имели? И почему одну цель? Только вы. И только потому, что вам это очень нужно. В чем вы хотите меня переубедить? В том, что агент на территории метрополии? Но мне необходимы факты, фотодокументы. Конкретно, без условностей.

— Почему же вы, — не уступал Динстон в нажиме, — не позволили приют, участие в поиске моим людям? С нашими возможностями это не было бы так накладно, как вам.

— Не газуйте, полковник, вы же не лейтепант. Уясните хоть мало-мальски простую истину нашей нации: если вы войдете в конфликт с одной из банд, в вас будут стрелять изо всех углов, все без исключения шайки. И тогда вам уже будет накладно. Понимаете? С вами будут обращаться как с неверными, а потому каждый будет иметь право наказывать вас на своей территории. Имейте хоть немного людской мудрости и осторожности. Вникните, уясните для себя внутренний климат страны, в которой находитесь. Люди «Коза ностра» поторопились покинуть нашу страну. Они поняли.