Джеймс Роллинс - Пещера

— Ах да, конечно.

Он открыл рюкзак, присоединил алмаз к остальным и провел кончиками пальцев по поверхности камней. Их было двенадцать.

Вне зависимости от желаний своих нанимателей он не собирался уйти из этой пещеры с пустыми руками.

Со смешанным чувством Линда провожала взглядом товарищей, исчезающих в темном пространстве «червоточины». С одной стороны, ее тревожила судьба этих троих, которые отправлялись навстречу неведомым опасностям, с другой — она радовалась из-за того, что сама находится в надежном, недосягаемом для хищников месте. Оглянувшись, она увидела, что Халид вновь занялся алмазами. Он подбирал камни, очевидно показавшиеся ему наиболее интересными с научной точки зрения, и укладывал в свой рюкзак. Виллануэва мирно похрапывал на матрасе.

Увидев, как в темном отверстии напоследок мигнул и пропал фонарь Бена, она задумалась о том, с какими чудесами предстоит встретиться этим троим и как много пропустила она, оставшись в этой пещере. При этой мысли она почувствовала легкий укол зависти, но это чувство мгновенно улетучилось, стоило ей подумать о том, какие испытания ожидают их впереди.

Обведя взглядом стены каверны, Линда улыбнулась. Ее позабавила мысль о том, что она, страдающая клаустрофобией Линда Фюрстенберг, счастлива находиться в этом замкнутом пространстве, погребенном под толщей камней и земли! Пусть другие открывают новые чудеса. Здесь ей, по крайней мере, не грозит опасность стать чьим-то обедом! Кроме того, здесь у нее еще есть над чем поработать.

Подойдя к своей мини-лаборатории, она села и для начала перечитала сделанные ранее записи, а затем проверила под микроскопом, как растут новые грибницы. После этого она еще раз как следует рассмотрела кусочек старого фунгуса и пробормотала:

— Господи, да ведь это же не хлоропласт!

Виллануэва, который до этого дремал, открыл глаз и спросил:

— Вы со мной разговариваете?

Линда вспыхнула.

— Нет, простите. Понимаете, этот вид… Потрясающе!

Виллануэва был все еще немного не в себе, но лежать без дела ему наскучило, поэтому он сел и спросил:

— Что вы там нашли такое уж потрясающее?

— Сначала я думала, что это диморфные виды, то есть две разновидности одного и того же фунгуса, но теперь вижу, что это не так. Это два совершенно разных вида, существующих, однако, благодаря симбиозу. Один помогает выживать другому, и наоборот.

— Вы меня совсем запутали, док, — смущенно проговорил «морской котик».

— Один вид гриба — тот, что со светящейся грибницей, — получает энергию из сероводорода, содержащегося в вулканических газах. Но он растет слишком быстро, и ему не хватает имеющегося запаса сероводорода. Кроме того, он затрачивает слишком много энергии на то, чтобы вырабатывать свечение.

— И что из этого следует?

— А вот тут самое главное. Тут в дело вступает второй вид фунгуса. Он представляет собой типичный образец хлоропласта, пластидов, в которых осуществляется фотосинтез.

Как бы в доказательство своей правоты Линда указала на микроскоп.

— Ну и что? — пожал плечами Виллануэва.

— А то, что второй фунгус пользуется люминесцентной способностью первого в качестве источника энергии, а взамен выделяет сероводород, необходимый первому для свечения.

— Значит, они как бы питают друг друга?

— Вот именно! Но тут должно быть что-то еще. Для поддержания такого симбиоза необходимо большее количество энергии, но я пока не могу понять, откуда она берется: то ли от термального тепла, то ли от разложения чего-то, то ли что-то такое выделяют камни… Не знаю. Мне кажется, я могла бы провести здесь годы, изучая только этот феномен.

Виллануэва, который уже утратил интерес к ее научным изысканиям, хмыкнул:

— А по мне, так поскорее бы выбраться отсюда.

— Мне тоже этого хочется, но этот фунгус очень многое объясняет.

— Что, например? — зевнул Виллануэва.

— Хотя бы то, почему живущие здесь хищники обладают зрением и столь совершенным средством камуфляжа, позволяющим им практически полностью сливаться с камнями. Ведь это странно, что животные, которые на протяжении тысячелетий живут в полной темноте, имеют глаза и потребность маскироваться. Большинство существ, обитающих в подобных условиях, являются альбиносами и совершенно слепы.

— Ага, я понял. Вы клоните к тому, что эти твари ошибаются в основном на освещенных территориях.

— Или рядом с ними.

— Отличное открытие. Значит, если есть фунгус, то поблизости могут находиться твари.

— Точно!

Две вещи Эшли заметила сразу же, как только они выбрались из очередной «червоточины»: во-первых, здесь становилось гораздо жарче, а фунгус по мере того, как они продолжали спускаться в глубь земных недр, рос все гуще и светился все ярче.

Они продолжали движение уже полдня, время от времени делая остановки лишь для того, чтобы проверить радиосвязь, но на их вызовы по-прежнему никто не отвечал.

— Нужно максимально экономить батареи, — сказал Бен, — тем более что здесь достаточно светло и можно видеть без фонарей.

Австралиец оказался прав. После того как они выключили фонари, оказалось, что можно ориентироваться и без них. В этой пещере было множество небольших водоемов с пузырящейся, испускающей пар водой. Здесь было жарко, как в сауне, и стоял тошнотворный запах тухлых яиц.

Бен дал Эшли напиться из своей фляжки.

— Должно быть, приближаемся к вулканическому каналу, — сказал он.

— Да, — кивнула Эшли, — и поэтому нам нужно как можно скорее найти выход наверх.

— Твое желание услышано, Эшли, — сообщил Майклсон, стоявший в нескольких ярдах от них. — Здесь трещина. Она достаточно широкая и уходит вверх по крайней мере на сотню ярдов. Возможно, это тот самый путь наверх, который нам нужен.

Эшли торопливо подошла к майору. Если понадобится, она будет карабкаться хоть по голой скале! Включив фонарь, она посветила вверх, и ее взгляду предстала вертикальная шахта, полная неровностей. Можно было хвататься за них руками или упираться в них ногами. Луч фонаря не доставал до верхнего конца шахты. Отлично!

К ней подошел Бен.

— В дальнем конце пещеры есть еще одна «червоточина». Она ведет вниз.

— Кого это волнует! — нетерпеливо отмахнулась от него женщина. — Мы пойдем здесь!

Бен посмотрел вверх и пробормотал:

— Ну, не знаю…

— О чем ты толкуешь? — возмущенно воззрилась на него Эшли. — Это именно то, что нам нужно!

— Мы не знаем, куда ведет эта нора. А вдруг это тупик?

— Бен, разве ты не чувствуешь ветер? Он буквально затягивает в этот проход. Ты ведь сам говорил: это означает, что за этим проходом есть другие!

— Может быть… — даже не проговорил, а почти прошептал Бен.