Бернадетт Пэрис - Дилемма

Очутившись внутри сарая, добираюсь до ближайшей стенки, сползаю по ней на пол. Прислоняюсь затылком к теплому дереву. Закрываю глаза. Костяшки правой руки ноют, и сердцебиение эхом отдается сквозь пульсацию боли. В этом есть какое-то умиротворение, и я сгибаю-разгибаю пальцы – мне хочется, чтобы боль стала сильнее. От этого вскрывается недавний порез на ладони, и я только приветствую резкую надсадную боль.

Казалось бы, ничто не в состоянии затмить смерть Марни. Но каким-то образом это проделывает ее связь с Робом: затмевает ее смерть. Я не могу перестать заново переживать тот момент, когда я всмотрелся в него, всмотрелся вглубь его души. В этот момент все, что мне рассказала Ливия, отразилось в его глазах с такой ясностью, что я понял – да, это правда. Мои мысли вертятся как белка в колесе: Марни и Роб, их роман, его поездки к ней в Гонконг… Он сопровождал Клео не потому, что Джесс не хотела отпускать ее одну. Он полетел вместе с Клео, потому что хотел быть с Марни. Ливия случайно увидела его по фейстайму. Он выходил из гостиничной ванной. Голый. Само это слово вызывает у меня сейчас физическую тошноту.

Я слышу, как кто-то задевает за ткань шатра, пробираясь к сараю, и ярость моя перекипает через край. Я всего лишь хочу, чтоб меня оставили в покое, что тут непонятного?!

– Уходи, просто уходи, – молю я, но тот, кто сюда пробирается, ничего не желает знать, и я пытаюсь как-то обуздать свой гнев. Видимо, это мама. Или папа… Дверь в сарай слегка подается внутрь, но не открывается. Знакомое поскребывание, постукивание когтей по дереву дает мне знать, что явился Мёрфи, и я заставляю себя подняться и впустить его. Он идет вместе со мной на мое прежнее место, я снова соскальзываю на пол, и он приваливается ко мне всем телом.

– Как это случилось? – говорю я вслух. Мёрфи поворачивает ко мне голову, облизывает мне лицо. Я обхватываю его руками, зарываюсь головой в его шерсть, вдыхаю землистый запах, пытаясь как-то осознать эту опустошающую истину – что у Марни с Робом был роман. Теперь-то я понимаю, что все симптомы были налицо. Марни явно не испытывала особой радости в Гонконге. Ливия отстранилась от нашей привычной компании, ей стало тяжело находиться рядом с Робом и смотреть в лицо Джесс. В голове у меня теснится множество вопросов, и каждый следующий приносит больше смятения, чем предыдущий. Почему Ливия не сказала мне? Она вообще собиралась мне когда-нибудь сказать? Знала ли Марни, что Ливия знает ? Может, Ливия нарочно ждала, пока Марни вернется домой, чтобы уже тогда поговорить с ней об этом? Если так, то как она отнеслась бы к неожиданному появлению Марни на ее дне рождения, на этом проклятом празднике? Может, это стало бы не каким-то расчудесным сюрпризом, а вызвало бы у нее чудовищное потрясение, шок. А больше всего мучает такая мысль: кого Марни на самом деле хотела приятно удивить своим возвращением домой – Ливию или Роба?

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем мама заходит сообщить мне, что они с отцом уезжают и берут с собой Иззи и Йена.

– Они поживут у нас несколько дней, – добавляет она.

Я киваю:

– Это хорошо.

– Мы еще завтра заедем. Чтобы повидаться с вами, прежде чем вы поедете в аэропорт. Нельсон вас отвезет.

– Спасибо ему.

– Тебе уже пора бы в дом, Адам.

– Скоро пойду. Одну минуту.

– Я могу что-то для тебя сделать?

– Нет, мама, спасибо. Попрощайся за меня с папой.

– Поди-ка сюда.

Я встаю на ноги, и она обхватывает меня обеими руками.

– Все будет хорошо, – шепчет она, крепко обнимая меня. – Все будет хорошо.

Я закрываю глаза. Я ничего не отвечаю, потому что сейчас я не в состоянии ничего сказать. Она далеко не сразу отпускает меня.

– Счастливо, Адам. – Глаза у нее блестят от слез.

Я протягиваю к ней руку, прикасаюсь к ее щеке:

– Пока, мама.

Если мама с папой уже уходят, значит, время более позднее, чем я думал. Смотрю в окно. За окном почти темно, так что, видимо, уже часов девять.

Я снова сажусь на пол, рядом с Мёрфи, беспокоясь, что его не покормили. Пытаюсь найти в себе силы, чтобы отвести его в дом, но тут заходит Нельсон.

– Адам, я уже пойду. Джесс и Клео тоже скоро уходят. А Ливия в постели. – Он делает небольшую паузу, а потом говорит: – Может, пойдешь в дом? Остались только Джош с Эми, они скоро поднимутся наверх.

– Сейчас пойду. Одну минуту, – снова говорю я.

– А хочешь, я останусь? Я могу, запросто. Никаких проблем.

– Нет-нет, все нормально, тебе же надо вернуться к Кирин. Только у меня к тебе одна просьба. Ты не мог бы дать Мёрфи что-нибудь поесть?

– Конечно.

Ему приходится ухватить Мёрфи за ошейник, чтобы оттащить его от меня.

– Давай-давай, Мёрфи, – понукаю я. – Мы с тобой еще увидимся.

– Попытайся хоть немного поспать, – говорит Нельсон, стоя в дверях сарая. – До завтра.

Что он, интересно, скажет, если я ему поведаю всю правду насчет Роба? Насчет того, что его тридцативосьмилетний братец изменял Джесс с моей девятнадцатилетней дочкой? Это сокрушит его. Разрушит его отношения с Робом. А может, и наши с ним отношения. В любом случае все уже не будет как прежде. Никогда.

Проходит еще какое-то время. Деликатный стук в дверь. Входит Джош.

– Па?..

Я прямо чувствую, как он вглядывается в темноту сарая.

– Ты где?

– Я тут.

– Свет включить?

– Не надо, спасибо.

– Идешь в дом?

– Пока нет. Скоро пойду.

Он ждет, чтобы глаза привыкли к темноте, потом подходит и садится рядом со мной, в той же позе – прислонившись спиной к стене, согнув ноги в коленях, опустив локти на эти самые колени.

– Может, на стуле тебе удобнее было бы? – спрашивает он после того, как мы несколько минут сидим так в тишине.

– Скорее всего. Но мне нравится на полу.

– Мама уже легла.

– Да, я знаю, Нельсон говорил.

– Ничего, что Эми осталась на ночь?

– Конечно. Все нормально.

Мы еще какое-то время сидим молча.

– Мы ведь… справимся с этим, правда? – спрашивает он.

– Разумеется, справимся.

– В смысле – вы с мамой…

– Все у нас с ней будет нормально.

– Я, кстати, понимаю, почему ты это сделал, па. Почему ты ей не сказал, пока праздник не кончился. Я сначала не понимал, а теперь до меня дошло. И потом… Марни тоже бы этого хотела. – Он делает паузу, прежде чем сказать: – Я тут подумал… может, мне попробовать получить права на мотоцикл? Будет классно ездить на мотике по Лондону. А когда приеду домой на выходные, мы с тобой вместе бы покатались.

Перед глазами у меня все расплывается от слез. Я же отлично знаю, что он делает. Мой сын, который никогда в жизни не проявлял ни малейшего интереса к езде на мотоцикле, уже сейчас пытается отыскать какой-то способ заполнить ту пустоту, которую – он это знает – уход Марни оставил в моей жизни.